Свежее, «Баварское»…
Кстати, колбасы и пиво, можно сказать, «отдельная песня» в истории уральского бизнеса, в которой ярко и сочно звучат ноты извечной немецкой традиции. На Южном Урале в этом деле немцы практически были монополистами. Каждый уральский город был славен пивоварами с немецкой фамилией. В Челябинске пиво расходилось по магазинам и ресторациям с шести складов Венцеля, чье местное пиво считалось лучшим.
В Верхнеуральске безукоризненную репутацию имел завод Рейсдорпа. Он свершил в местном пивоварении настоящую революцию. До того здесь пили просто пиво, теперь же могли выбирать по вкусу, хочешь – пей «Мюнхенское», хочешь – «Баварское», или «Бархатное», или «Мартовское». Трудно представить, но ячмень для солода закупался в Чехии и даже Канаде. Пивовар так «натаскал» своих мастеров, что они и без него – уже в советское время – удивляли гостей города «столичным» немецким пивом.
В Оренбурге действовал крупный пивоваренный завод Гофмана, основанный еще в 1860-х годах. Кроме главного владельца Егора Егоровича Гофмана, в правление входили М. А. Гофман и Л. И. Бамбергер. Завод ежегодно производил пива разных сортов на четыреста тысяч рублей. Оно развозилось по Оренбургской, Уфимской и Самарской губерниям и было необычайно популярным среди казаков Уральского казачьего войска.
В Пермской губернии действовал крупный «семейный» пивоваренный завод Эрнеста Фердинандовича и Эммы Федоровны Филитц. В прессе нередко появлялись объявления от лица Эрнеста Филитца: «Имею честь довести до сведения почтеннейшей публики, всех господ потребителей пива, что с 1 мая сего года поступило в продажу с собственного моего пиво-медоваренного завода „Мартовское" пиво всех сортов, приготовленное из лучшего нижегородского ячменя, высшего сорта богемского хмеля и из ключевой воды, которое уже вполне равняется всеми достоинствами с санкт-петербургскими и казанскими лучшими пивами, какое вырабатывалось под моим личным наблюдением. И я надеюсь, что господа потребители пива вполне останутся довольны всеми его качествами и отнесутся как нельзя лучше».
Завод Филитца ежегодно выпускал до восьмисот ведер меда и двадцать тысяч ведер пива разных сортов, в том числе «Венское», «Мартовское», «Мюнхенское», «Пильзеньское». После кончины Эрнеста Фердинандовича его вдова успешно развивала торговую сеть. Только в Екатеринбурге она имела одиннадцать пивных лавок, временную выставку пива, два склада, которые занимались оптовой торговлей. В 1909 году она открыла трактир, а затем два ресторана. Первая мировая война поставила точку в пивоваренной деятельности – и проблема была не столько в притеснении немцев, сколько в том, что в Российской империи ввели сухой закон.
Здание Челябинской таможни
Das Gebäude des Tscheljabinsker Zollamtes
Самым известным южноуральским пивоваром был Яков Эрнст Леонгард Зуккер. Его пивоваренный завод в Троицке был поистине огромным по тем временам. Зуккер не только «залил пивом» Троицк – сотни и сотни сорокаведерных бочек и ящиков с бутылками отправлял он в Челябинск, Златоуст, Миасс, Кустанай. В какой-то момент Зуккертова фирма «Восточная Бавария» стала даже настоящим локомотивом развития города и окрестного сельского хозяйства. Достаточно сказать, что возле пивзавода вырос целый поселок на берегу Увельки, а на селе поля стали обильно засеиваться ячменем.
Троицк. Ресторан ТА. Башкирова
Troizk. Das Restaurant von G.A. Baschkirow
Слава фирмы «Восточная Бавария» дошла и до немецких земель. Успех бизнеса в России настолько пленял, что из Германии в Троицк приехал конкурент Зуккера А. П. Лоренц и основал еще один завод – «Новая Бавария». Конкуренцию двух пивоваров сразу же ощутили южноуральские любители пива. Само собой, увеличился его поток, повысилось качество, к тому же конкуренты старались перещеголять друг друга новинками. Как только Зуккер освоил пиво «Баварское», Лоренц пустил в продажу «Мюнхенское». Появилось более десятка новых сортов, в том числе «Бархатное», «Паркер» и даже «Карамельное».
Как и других немцев-предпринимателей, конкурентов «примирила» Первая мировая война. Лоренц остановил свой завод и вернулся в Германию. Зуккер же остался, благополучно пережил Первую мировую, а затем и гражданское лихолетье с террором и национализацией. Никаких гонений от новой власти Зуккер не испытал, потому что добровольно передал большевикам свой завод, за что и был оставлен главным инженером. Он передал также под пионерский лагерь свою дачу, подарил городу библиотеку, в 1920-е годы избирался председателем «Троицкого общества взаимного кредита». Со смертью Зуккера его пивоваренное мастерство перешло троицким ученикам – они еще долго и крепко держали высокую марку зуккертова пива…
Еще одна сфера деятельности, приложения сил и знаний, в которой немецкое начало всегда было очень сильно, – это медицина: врачебная практика и аптекарское дело.
Когда вместе с В. Генниным, еще в петровскую эпоху, на Урал приехал Иоганн Иосиф Спринцель, то совершенно изменил здешние представления о медицине и докторах. До него здесь врачевали знахари травами и подручными средствами, как испокон века на всей Руси. По сути, саксонец-лекарь, личный врач Геннина, стал первым врачом «европейского типа» на Урале.
Личная печать И.И. Спринцеля (?-1736), первого лекаря Екатеринбурга
Persönliches Siegel von I.I. Sprinzel (?-1736), des ersten Arztes Jekaterinburgs
Интересно, что на нашей земле Спринцель пережил внутренний психологический переворот, как позднее это случилось со многими «русскими немцами». На Урал он попал принудительно после войны со шведами. Но «пленному врачу» Камень показался свободнее Европы. И, даже не помышляя о возвращении, он провел здесь последние пятнадцать лет своей жизни, до смерти в феврале 1736 года.
Его похоронят с большим почетом на екатеринбургском кладбище – и вполне по заслугам: Спринцель организовал первый на Урале госпиталь и возглавил его уже как главный лекарь казенных заводов; он лечил всех, независимо от ранга и статуса – от Демидовых до обычных солдат, работников, инженеров, офицеров. Кроме того, блестяще подготовил трех врачей себе на смену.
Таким образом, постепенно Екатеринбург становился как бы «законодателем моды» на «современное врачевание» – со временем немецкая врачебная практика будет отсюда кругами расходиться по всему Уралу, в том числе и в наши южные края.
Последующие за Спринцелем лекари-немцы прибывали из немецких герцогств и графств уже в командах контрактеров. В числе самых первых был вызванный из Пруссии Иоганн Генрих Репкен, ставший на русский манер Иваном Репкиным. Ему принадлежит первый опыт организации заводских госпиталей, начиная со старейшего Пыскорского завода. Репкен также оставил после себя учеников.
Иоганн Христиан Грюнеберг-Кринберх был вызван по контракту Генниным из Саксонии в 1731 году – и остался на Урале, приняв российское подданство, до кончины прослужив лекарем в созданном им госпитале Ягошихинского завода. Его можно назвать первым уральским ботаником лекарственной флоры, который организовал сбор растений для госпиталей, подготовил пять докторов и оставил по себе семейную династию горнозаводских врачей.
Златоуст. Горнозаводский госпиталь. Фото рубежа XIX–XX веков
Slatoust. Das Bergbau-Spital. Foto am Übergang vom 19. zum 20. Jahrhundert
Еще один немец – Людвиг Христиан Мейндерс – не просто продолжил изучение уральских лекарственных трав. Выходец из Саксонии, навсегда оставшийся в России, провизор екатеринбургской аптеки, он превратил ее в настоящее научно-исследовательское учреждение, построил для нее каменное здание, организовал аптечную лабораторию, самостоятельно проектировал необходимое оборудование.
Мейндерс первым на Урале начал составлять гербарий, засадил так называемый «медицинский огород» из местных и присылаемых по его заказу лечебных растений. Более того, он испытывал лечебные свойства уральских и сибирских минералов, для чего объехал ближние к Екатеринбургу рудники, совершил две поездки на Южный Урал, который тогда только-только осваивался, так что разъезжать по его лесам было небезопасно. Кстати, не затерялся и его интерес к зоологии – в коллекции знаменитой Кунсткамеры представлено несколько его уральских образцов.
Многое оставил после себя Иоганн Христофорович Шнезе, выходец из герцогства Брауншвейгского, участник персидских походов российской армии, контрактер. Возглавив в 1738 году Екатеринбургский госпиталь и получив чин штаб-лекаря, Шнезе первым делом собрал большую медицинскую библиотеку и врачебный инструментарий, который он заказывал в том числе и мастерам местных заводов. К слову, Шнезе первым открыл стоматологическую практику.
