Самый популярный комик Америки Боб Хоуп сказал в своем субботнем шоу, что тоже собирается сходить на «Глубокую глотку». Дело в том, что он любит фильмы о животных, а из того, что он слышал об этом фильме, у него сложилось мнение, что речь там идет о жирафах. Чопорное, рассчитанное на полных болванов, вечно обходящее острые углы, привычно лакирующее реальность американское ТВ говорит об оральном сексе? Это было что-то невиданное.
Впрочем, длиться весь этот карнавал мог, ясное дело, только до той поры, пока посмотреть фильм не решили также и представители закона. Штат Нью-Йорк на тот момент имел самое беспощадное в стране законодательство относительно массовых мероприятий. Кое-какие фильмы умудрялись обходить запреты, но они делали это тихо, не привлекая внимания. «Глубокая глотка» вести себя тихо не желала. И репрессии не заставили себя ждать.
Верховный судья Нью-Йорка наложил на показ фильма официальный запрет. Он заявил:
– Эту глотку давно пора было перерезать. То, что там демонстрируется, напоминает Содом и Гоморру, окончательно свихнувшихся накануне гибели.
К тому времени картина уже принесла прокатчикам золотые горы. И (надеялись они) принесет еще несколько золотых горок в дальнейшем. Один из владельцев кинотеатров сказал в интервью, что «Глотка» настолько прибыльна, что деньги он не считает, а просто взвешивает.
Сделанный всего за двадцать пять тысяч, фильм в итоге принес создателям больше шестисот миллионов долларов. «Глубокая глотка» стала самой рентабельной картиной всех времен и народов. Так что отказываться от проката никто, разумеется, не собирался. Слегка перемонтировав фильм, дистрибьюторы сразу после запрета вновь выпустили его на экраны.
Тогда власть стала действовать решительнее. В марте 1973-го в кинотеатры, демонстрирующие «Глотку», явились силы полиции. Бобины с пленкой были конфискованы, афиши сорваны, сеансы отменены.
Скандал разгорался нешуточный. Прокатчики постарались превратить весь этот шум в бесплатную рекламную кампанию. Раз фильм запретили в Нью-Йорке, они станут демонстрировать его по всей стране. Каждый сеанс в глубинке оборачивался акциями протеста. В половине американских штатов «Глубокая глотка» была признана аморальной и запрещена к публичному показу. Но, как вы понимаете, свою копеечку прокатчики получали в любом случае.
Общенациональная истерия вокруг фильма достигла пика в тот момент, когда создателей картины попробовали упрятать за решетку. К ответу были привлечены исполнитель главной роли и продюсер.
Газеты писали о процессе прямо на первых полосах. Общее мнение сводилось к тому, что порно – это, конечно, не детский утренник, но борцы с порно выглядят так, что уж лучше верить Линде Лавлейс, чем им. Линда, по крайней мере, симпатичная и умеет показывать трюки. А эти…
– Пора остановить эту грязь, пока она не затопила всю страну! Куда все мы катимся?! – взывал сенатор Чарльз Кинг. Всего через пару лет он сам окажется на скамье подсудимых по обвинению в растрате.
– Это вопиюще! Как нормальные люди могут это смотреть? – удивлялся публицист Рой Кон. Еще до конца десятилетия этот борец за нравственность умрет от СПИДа и сразу после этого выяснится, что всю жизнь он являлся скрытым геем.
Все эти борцы за допотопную нравственность выглядели в блистающем новом мире довольно глупо. Чего, черт возьми, они хотят? Развернуть человечество назад, в сторону чувства вины и сексуальных психозов, от которых оно (человечество) только-только начало избавляться? Люди желали получать от жизни все, и вот они наконец получили эту возможность. Порно показывало человеку, каков он и в чем смысл его жизни. Стаскивая с себя одежду, вместе с ней люди стаскивали также и весь давивший на них груз. К чему вспоминать о таких отживших свое вещах, как нравственность?
Для самой Линды Лавлейс, она же Линда Боримен, вся эта шумиха обернулась самой что ни на есть приятной стороной. Наутро после премьеры «Глубокой глотки» она проснулась общенациональной знаменитостью.
У нас в стране ни одна из «взрослых» актрис не могла и мечтать о подобной популярности. Отечественные порностар от Хаи Хаким до Елены Берковой так и остались знаменитостями для очень узкого круга. Да, иногда их показывали центральные телеканалы, но даже в этом случае преподносили девушек лишь как забавных фриков женского пола. Что-то вроде цирковых зверушек оригинального жанра. И, разумеется, об уроках профессионального мастерства в общенациональном эфире не могло идти и речи. А вот в случае с Линдой могло. Еще как могло.
Кем она была до выхода фильма? Глупой девчонкой из провинции, которой ее собственный муж иногда запихивал в попу кулак. А теперь журналисты ведущих изданий страны выстраивались в очередь, чтобы взять у нее интервью. Причем вопросы, которые они задавали, касались не того, приятна ли на вкус сперма собаки, а куда более отвлеченных материй. Типа границ человеческой свободы и раскрепощения сознания.
Словосочетание «Глубокая глотка» быстро переросло рамки порнокино. Во время процесса об импичменте президенту Никсону под псевдонимом «Глубокая глотка» скрывался главный информатор, сливший в прессу компромат на президента. А еще двадцать лет спустя так была названа самая первая серия самого первого сезона сериала X-Files. Какой год подряд ходят слухи о запуске ремейка «Глотки» с кем-то из голливудских звезд, уровня Мэг Райан в главной роли. Копеечный фильм о том, как девушка сосет член, стал чуть ли не главным достижением американской культуры второй половины ХХ столетия. И Линда Лавлейс, сыгравшая роль этой девушки, была данным фактом очень довольна.
С ролью апостола новой эпохи Линда свыклась быстро. Она завела себе колонку в общенациональной газете, выступала на ток-шоу, ездила по стране с лекциями и отвечала на письма, мешками доставляемые ей со всей страны. В основном, конечно, в письмах женщины спрашивали, как сделать так, чтобы, когда проглатываешь член мужа, непроизвольный рвотный рефлекс не испортил всю постельную сцену. Но бывали и другие послания. Феминистки благодарили Линду за то, что она своим творчеством отстаивает право женщин на оргазм (пусть даже такой необычный, как в «Глотке»). Политические обозреватели интересовались ее мнением насчет международного положения. Когда муж Линды додумался выдвинуть ее кандидатуру на выборах президента США, за девушку проголосовало, не хухры-мухры, несколько сотен тысяч человек, которые считали, что уж лучше пусть американский президент знает, как сделать человеку приятное, чем убивает людей во Вьетнаме.
Выглядела Линда абсолютно счастливой. В одном телевизионном шоу она рассказывала:
– Порно – это любовь. Мы все ее ищем, но только мне удалось ее найти. Нигде я не чувствую себя так спокойно, как на съемочной площадке. Здесь меня окружают люди, которых я люблю и которые любят меня. Здесь мой дом и моя семья. Каждый из актеров, который подносит к моему лицу член, в этот миг является моим единственным мужем.
Так продолжалось семь лет подряд. До тех самых пор, пока в 1980-м Линда вдруг неожиданно для всех не оставила мужа, не начала раздавать совсем иные интервью и вообще не запела совсем по-другому.
И это последнее, о чем мне хотелось бы рассказать вам в этой книжке.
Эпилог: империя наносит ответный удар
Вся эта книга была о сосущем голоде, изнутри снедающем человека. О том, что всем нам мучительно хочется чего-то, чего никак не найти в окружающем нас мире.
И вот эта книга подошла к концу.
22 апреля 2002 года в госпитале американского города Денвер произошло событие, о котором потом несколько недель писали все американские газеты.
Внешне все выглядело довольно буднично. Пожилой мужчина по имени Лари Марчиано и двое его взрослых детей Доминик и Линдси прибыли в госпиталь и после долгой беседы с врачами объявили, что приняли непростое решение. Они согласились на отключение от дыхательного аппарата жены Лари и матери его детей Линды Марчиано. За три недели до этого Линду сбила машина. Врачи утверждали, что к моменту прибытия в госпиталь миссис Марчиано была по сути уже мертва. Хотя благодаря аппарату вентиляции легких жизнь все еще и поддерживалась в ее искалеченном теле. И вот теперь муж и дети решили прекратить эту иллюзию.
Было произнесено много высокопарных слов о том, что тело Линды устало, измучилось и пора положить конец ее мучениям. Хотя все прекрасно понимали: главная причина – это, конечно, деньги. Платить за дико дорогостоящие аппараты Лари Марчиано было не по карману. Да он и не должен был этого делать: с Линдой за несколько лет до автокатастрофы они оформили развод. А сама пострадавшая не имела за душой ни цента. Последние годы она жила на социальном пособии. Так что аппарат нужно было отключать как можно скорее.
Пожилое, не очень красивое тело. Давно умершая внутри этого тела жизнь. И только суперсложные механизмы, поддерживающие не жизнь, а видимость жизни. Так выглядела не только разведенная мать двоих детей Линда Марчиано. Очень похоже выглядел и весь наш мир.
