Кровотечение из носа у Колмогоровой и Слободина могло быть вызвано сотрясением мозга при ударе снежного потока по внешнему краю палатки, — по голове, или сильным физическим перенапряжением при освобождении из заваленной снегом палатки.
Профессор Корнев решительно отверг предположения о какой-то «странности» цвета кожи погибших или «странности» расположения трупных пятен. По его словам цвет кожи погибших может быть самым различным ввиду разного воздействия воды, солнца, температуры и других внешних факторов. И совершенно разным может быть расположение пятен, причем оно зависит не только от позы и расположения погибших относительно опоры. Оно зависит, например, и от различного состояния тканей на разных стадиях разложения. Поэтому ничего необычного и «странного» в цвете кожи погибших и расположении пятен нет.
Экспертиза не обнаружила никаких признаков отравления дятловцев токсичными веществами, лекарственными препаратами и продуктами питания. Поэтому предположения о «невменяемом поведении» из-за таких отравлений ничем не подтверждено.
По всем признакам, травмы дятловцев явились одной из главных причин, заставивших их покинуть палатку и спешно отступить в зону леса. Это решение в тех условиях обрекло группу на гибель от замерзания. При этом ими влекло желание спасти травмированных товарищей, укрыть их в лесу, помочь им согреться у костра. Причем тогда, когда у пострадавших еще не произошел упадок сил, когда они еще могли передвигаться. Этот тезис не новый, — ранее его высказал Аксельрод. Травмы явились одной из причин, почему дятловцы не стали полностью раскапывать заваленную снегом палатку, поскольку эти действия в темноте оказались не только сложны, но и опасны ввиду возможности получения новых травм от повторного схода «снежной доски» на палатку. Травмы явились одной из причин поспешных действий без дальнего расчета последствий. Имея на руках пострадавших, дятловцы не могли долго задерживаться у палатки для раскопки вещей, поскольку травмированные участники не могли двигаться очень активно и начали быстро замерзать на морозе под ветром.
Травмы резко снизили сопротивляемость группы, эффективность и быстроту ее действий. Травмы вывели из строя примерно половину группы, поскольку травмированные не могли активно двигаться, а еще как минимум 2–3 участника должны были им помогать. Поэтому активные действия по спасению, по разведению костра, обустройству жилища и переноске вещей могла выполнять только часть группы.
После получения травм дятловцами овладел синдром «повышенной опасности», — опасность со стороны палатки и места ее расположения оценивалась уже преувеличенно. Даже подходить к палатке они считали опасным, подобно тому, как после удара землетрясения в городах люди начинают бояться подходить к домам из-за опасности новых обрушений, а после взрыва автобуса начинают бояться «автобусов».
В общем, травмы явились одной из тяжелых составляющих стихии, помешавших группе справиться с аварийной ситуацией, заставивших группу ошибиться в выборе решения и не позволивших уйти от гибели в сложных условиях природной среды.
А про отсутствия языка у Дубининой уместно привести цитату опытного юриста и охотника Н.М.Огородникова (из Салехарда): «…Тоскливо было читать страшные вопросы: «Почему язык отсутствовал?». Да любому нормальному охотнику известно, что язык для хищников является самым лакомым! Примерно в восьми из десяти случаев в лесу хищник начнет трапезу с языка и органов гортани туши. Вначале я узнал это по охотничьему опыту, а затем — по опыту следователя…»
Так что мистический ужас «неуместен». Все объяснимо естественным присутствием разных мелких «грызунов» и процессами разложения. Мышей в лесу достаточно, — мы их встречали в экспедиции 2008 г.
И характер травм, и характер событий достаточно определенно указывали на воздействие обвала небольшой лавины. Других реальных возможностей в результате медицинского анализа травм мы не увидели. Ранее непонимание характера травм было связано с непониманием разницы между нагрузками, возникающими при падении или отбрасывании и возникающими при сдавливании человека с двух сторон значительными массами. При «прочих равных условиях» сдавливающие нагрузки существенно выше. Настолько выше, насколько навалившаяся масса больше массы человека. Опасные сдавливающие нагрузки обычно возникают, когда человека значительная масса прижимает к жесткому препятствию, — в данном случае, к жесткому дну палатки по схеме «молот-наковальня». Здесь смертельно опасные нагрузки возникают и при совсем небольшой скорости наваливающейся массы. Нагрузки при отбрасывании и падении человека на таких небольших скоростях существенно меньше. Конечно, и они могут представлять значительные угрозы при большой скорости движения или при большой высоте падения. Поезд на скорости может легко убить человека при «отбрасывании». Но все же возникающие при этом нагрузки существенно меньше нагрузок, возникающих тогда, когда поезд на той же скорости вдавит человека в стенку вокзала. На скорости поезда об стенку вокзала убить человека может распределенная масса всего в 5-10 кг. А масса порядка 300–500 кг уже способна раздавить человека своим весом о жесткую опору даже при нулевой начальной скорости воздействия.
Представления о том, что травмы дятловцев могли быть получены при падении, являются неверными. Такой механизм получения травм не объясняет ни переломов ребер при падении с небольшой высоты, ни внутреннюю травму сердца Дубининой. И он никак не согласуется с фактом отсутствия внешних повреждений, — при сильных внешних ударах их нельзя было избежать. Какие травмы там можно было получить на склонах горы Холатчахль, — это видно по травмам поисковиков, — сержанта Соловьева (который потянул ногу) и травме Шаравина при падении на лыжах с разгона (ушибы и сотрясение мозга). Наличие каких-то «наледей» не объясняет травм дятловцев, — склоны там некрутые и ровные, без сбросов, и в нижней части ложбины сильно заснеженные. На каменных грядах на пути от палатки к кедру нет крупных камней и выходов скал, о которые можно бы было разбиться при падении (из снега там выступают некрупные камни).
Оценки же «дееспособности» и «транспортабельности» дятловцев некоторыми медиками (в том числе и Возрожденным) на основании «городского опыта» во многом неправильны. Оценка действий в аварийной ситуации должна учитывать состояние физической и психологической мобилизации людей, направленной на спасение жизни. А в таком состоянии люди могут совершить то, что порой никак не укладывается в рамки представлений на основе «городского опыта» даже весьма опытных врачей. Конечно, возможна ситуация, когда люди «опускают руки», прекращают борьбу, полностью отдаются «во власть обстоятельств», и быстро погибают. Были ли дятловцы такими людьми? Нет, вот «такими» они не были. Товарищам дятловцев по походам хорошо известно, как стойко Дубинина переносила огнестрельную рану в ногу, а Колмогорова боролась с опасным укусом змеи. Им известно, как Дорошенко отважно бросился с геологическим молотком на вышедшего к лагерю медведя, и как все обитатели лагеря устремились в атаку вслед за ним, обратив медведя в бегство! Нет, слабые и ничтожные люди просто не пошли бы в такой поход. Дятловцы были достаточно сильными и отважными, чтобы в аварийной ситуации действовать на пределе сил и превозмогая боль. Они смогли с такими травмами спуститься вниз. Смертельная опасность не разобщила, а только сильнее сплотила всю группу. Но они не смогли спастись потому, что удар стихии оказался слишком сильным, а группа оказалась слишком ослаблена травмами и утратой одежды и снаряжения.
Одной из загадок аварии Дятлова явилось обнаружение пятен радиоактивности на отдельных фрагментах одежды дятловцев, — на двух свитерах под № 1 и № 4 и на «низе шаровар от № 1. Выводы экспертизы звучали так:
ВЫВОДЫ
1) Исследованные твердые биосубстраты содержат радиоактивные вещества в пределах естественного содержания, обусловленного Калием-40.
2) Исследованные отдельные образцы одежды содержат несколько завышенные количества радиоактивных веществ или радиоактивные вещества, являющегося бета-излучателем.
3) Обнаруженные радиоактивные вещества или радиоактивное вещество при промывке образцов одежды проявляют тенденцию к смыванию, т. е. вызваны не нейтронным потоком и наведенной радиоактивностью, а радиоактивным загрязнением бета-частицами. (Главный радиолог города Левашов).
Из дополнительных вопросов эксперту следовало, что (кратко):
4) Уровень загрязненности отдельных частей одежды (№ 4 — свитер коричневый) доходил до 9900 распадов в минуту на 150 кв. см, а после промывки в течение 3 часов в проточной воде он составлял 5200, что примерно соответствовало норме для одежды людей, работающих с радиоактивными веществами (до промывки). Пояс свитера № 1 показал до промывки 5600, а после промывки — 2700. Т. е. этот пояс до промывки был активирован немного больше нормы для работающих с радиоактивными веществами, а после промывки имел естественный фон. Нижняя часть шаровар от № 1 показала 5000 распадов до промывки и 2600 после промывки. Т. е. до промывки — норму для работающих с радиоактивными веществами, а после промывки — обычный фон.
