Брат Стасовой, Дмитрий Васильевич, был одним из директоров этого Общества, основанного в 1859 году. В залах дома Бенардаки проходили также и вернисажи, иногда показывали свои новые полотна передвижники. Каждую весну, с 1871 года, художники, входившие в это Товарищество, открывали в Петербурге выставки, путешествовавшие затем в Москву, Харьков, Саратов и другие города России. На седьмой выставке передвижников, проходившей в 1879 году в конференц-зале Академии наук на Васильевском острове, зрители впервые увидели «Березовую рощу» А.И. Куинджи, «Царевну Софью» И.Е. Репина, портрет М.Е. Салтыкова-Щедрина кисти И.Н. Крамского – всего 68 картин. Брат Надежды Васильевны, Владимир Стасов, восторженно откликнулся на выступление своих единомышленников-художников статьями в «Новом времени». Газета, издателем которой в 1876 году стал А.С. Суворин, приобретала все большую популярность, превратившись к концу столетия в самую читаемую в России.
У церкви Владимирской иконы Божией Матери, стройная колокольня которой издалека виднелась в перспективе Литейного, конка повернула вправо по Загородному. Мелькнуло справа 2-этажное скромное здание уездного училища, памятное Стасовой проводившимися здесь в 1872 году публичными лекциями для слушательниц Владимирских курсов (дом снесли в начале 1980-х, когда строили станцию метро «Достоевская»). Налево, в доме по Кузнечному переулку, 5, в 1878 году поселился Ф.М. Достоевский, в этой квартире он и скончался спустя 3 года. Еще несколько кварталов – и вот из-за приземистых домиков казарм слева показалось обширное незастроенное пространство Семеновского плаца. Того самого, где 22 декабря 1849 года Достоевский с друзьями по кружку М.В. Петрашевского ждал расстрела, внезапно замененного каторгой в Сибири. Часть плаца в 1837 году была отведена под строения первой железной дороги в России, соединившей Петербург с Царским Селом. Вагон конки притормозил напротив здания станции, построенного в 1852 году (ныне Витебский, который был сооружен в начале ХХ века), и направился дальше, в сторону Технологического института.
Будущие химики, механики и инженеры учились здесь с 1831 года. Неподалеку, за Фонтанкой, в бывшей Юсуповской усадьбе с 1809 года разместился Институт корпуса инженеров путей сообщения, воспитанники которого С.В. Кербедз, П.П. Мельников, Д.И. Журавский проектировали и строили первые крупные железные дороги, мосты и виадуки в России. За исключением нескольких каменных корпусов, занятых учебными заведениями, местность в этой части города, называемой по размещавшимся здесь с XVIII века гвардейским полкам «Семенками» и «Измайловскими ротами», носила характер тихой окраины, с дощатыми заборами, палисадниками, невысокими деревянными домиками. Снять здесь квартиру было значительно дешевле, чем в центре города.
Надежда Васильевна вышла из вагона конки на 1-й роте (ныне 1-й Красноармейской) и направилась в сторону Тарасова переулка, к дому, связанному для нее со многими воспоминаниями.
Анна Дягилева, ставшая в 18 лет женой герольдмейстера Владимира Дмитриевича Философова, старше ее ровно вдвое, нашла с ним настоящее семейное счастье (супруги прожили вместе 40 лет). Но удивительный парадокс: муж занимал важные государственные посты, был надежным защитником законов, а верная и любящая жена водила знакомство с теми, кого называли «государственными преступниками». Владимир Дмитриевич был главным военным прокурором, которому в конце 1870-х годов приходилось вести разбирательство многих преступлений, связанных с террористической деятельностью «Народной воли». В этих условиях Анна Павловна, не скрывавшая своей симпатии к революционерам, вынуждена была покинуть столицу: сначала уехав в родовое поместье Богдановское, а в ноябре 1879 года – в Висбаден.
…В 1859 году она познакомилась с Марией Васильевной Трубниковой, дочерью декабриста В.И. Ивашева и Камиллы ле Дантю, уехавшей за ним в сибирскую ссылку. Родившаяся в Чите в 1835 году, Мария воспитывалась в поволжских поместьях богатой тетушки и в 19 лет вышла замуж, что было типично для юных поборниц женского равноправия, стремившихся как можно скорее избавиться от родственной опеки. В Петербурге Трубникова подружилась со своими сверстницами, Надеждой Белозерской и Анной Философовой – молодыми женщинами, судьбы которых были схожи: раннее замужество, активная жизненная позиция, желание приносить практическую пользу тем, кто в ней нуждается. Стасова, хоть и была гораздо старше, чувствовала себя в доме Трубниковой участницей общего дела. Занятая хлопотами по Высшим женским курсам, Стасова давно не наведывалась в организованный ею вместе с подругами дом дешевых квартир. Многое хотелось посмотреть и вспомнить. Ее узнали, наперебой приглашали зайти, показывали новые швейные машины, приобретенные для мастерской.
Время незаметно таяло, Стасова заторопилась и вдруг увидела, что к парадной подъезжает черная служебная карета, запряженная парой отборных рысаков. Из кареты вышла элегантная пышноволосая женщина, лицо и фигура которой в 42 года не давали усомниться, что смолоду она слыла одной из первых красавиц Петербурга. Анна Павловна Философова тоже решила взглянуть на их детище. Стасова знала, что ее старинная приятельница собирается в ближайшее время за границу, и поездка эта похожа на ссылку. Подруги, расцеловавшись, еще раз вместе обошли дом, налаженный их усилиями, и продолжили поездку вдвоем в карете. Анна Павловна возвращалась к себе на Мойку, где в гостиной огромной квартиры в служебном доме военно-судного ведомства у Поцелуева моста (набережная Мойки, 96) в течение многих лет собирался весь цвет петербургской интеллигенции.
Карета, мягко пружиня рессорами по булыжной мостовой, свернула по Измайловскому к Фонтанке, мимо сияющего золотыми звездами на синих куполах Троицкого собора, построенного отцом Надежды Васильевны. Проехали вдоль ограды Александровской больницы для рабочего населения. Когда-то Стасова, потрясенная условиями, в которых содержались неимущие больные, написала убедительное письмо самому Александру II, и государь лично отпустил средства на сооружение больничного комплекса на Фонтанке, 132, здания которого возведены по проекту архитектора И.В. Штрома в 1864—1866 годах.
Вот уже Театральная площадь: справа высится мрачное обветшалое здание Большого театра, на месте которого предполагалось построить консерваторию, напротив – Мариинский театр, открытый в 1860 году. С его залом связаны многие премьеры, широко обсуждавшиеся в столичной прессе. Далеко не все единодушно приветствовали впервые прозвучавшие на этой сцене оперы «Каменный гость» А.С. Даргомыжского (1872 год), «Псковитянка» Н.А. Римского-Корсакова (1873 год), «Борис Годунов» М.П. Мусоргского (1874 год).
Уже стемнело, когда карета подъехала наконец к дому 8 на Малой Морской. Надежда Васильевна поднялась по широкой лестнице, устланной ковром, дернула шнурок звонка. Горничная в крахмальной наколке открыла дверь.
Увы, дальняя поездка Надежды Васильевны в итоге не достигла цели. Она рассчитывала поговорить у Дмитрия с А.Г. Рубинштейном, великим пианистом, концерт которого в зале Дворянского собрания в пользу Высших женских курсов, несомненно, дал бы хорошие сборы. Но оказалось, что Антон Григорьевич сегодня приехать не смог. Обратный путь на Сергиевскую был коротким. Философовские рысаки домчали Надежду Васильевну по торцовой мостовой Невского, освещенного газовыми фонарями. Знаменитое покрытие главной улицы столицы сосновым паркетом казалось бархатным в сравнении с каменной дробью булыжников, которыми мостили большинство проездов. В ночном мраке красавец Невский манил ярко освещенными витринами дорогих магазинов, подъездами ресторанов и гостиниц.
Парадное лицо Петербурга в холодном матовом мерцании газа заставляло на время забыть о сложностях и противоречиях крупнейшего города страны в эпоху ее капиталистического становления. Террористы-народники и железнодорожные магнаты, эмансипированные студентки, великие писатели и ученые, магия императорского балета и суровый реализм картин передвижников, мощные металлургические заводы и бесконечная толкотня в мелочных лавках и на рынках – все это было Петербургом 1870-х годов железного и жестокого Девятнадцатого века.
На службе прогресса
Первым крупным проектом, осуществленным сторонницами женской эмансипации, было организованное в 1861 году Общество дешевых квартир и других пособий нуждающимся жителям Санкт-Петербурга. Плата за жилье в столице всегда была непомерной, и особенно от этого страдали одинокие женщины, оставшиеся с детьми после смерти мужа-кормильца. На Трубниковских «понедельниках» был собран начальный капитал в 500 рублей. Дамы решили вносить ежемесячно в общую кассу по 1 рублю, привлекая к работе Общества как можно больше добровольных членов. Через год их было уже более 300. Общество арендовало квартиры на Васильевском острове, в Измайловских ротах, где сняли деревянный дом, в котором удалось расселить 23 семьи, предоставив каждой по комнате. Платить за комнату надо было 8 рублей, из которых 5 доплачивало Общество. Однако у многих не было и таких денег, так что пришлось подыскивать жительницам дома постоянную работу. Организовали швейную мастерскую дешевого белья и платья, с паровой прачечной и магазином. Для малышей, остающихся без присмотра на время работы матери, предназначался детский сад.
