В ту ночь проводили операции еще две диверсионные группы, возглавляемые Семеном Сидоренко и Эдуардом Тумикяном. Их послал майор Игорь за многие километры от партизанской базы — в район Моравской Остравы. Дело в том, что в этом высокоразвитом промышленном районе с густой сетью коммуникаций гитлеровцев мало кто тревожил. По железной дороге из Чехословакии и Австрии беспрерывным потоком мчались на восток военные эшелоны с живой силой, техникой, боеприпасами. Необходимо было сбить спесь с гитлеровцев, которые здесь чувствовали себя очень уверенно. Вот тогда командир и решил «пройтись» по фашистским коммуникациям. Рейд был успешным. За несколько дней группа Сидоренко уничтожила пять, а группа Тумикяна — три эшелона с живой силой и техникой врага. Движение поездов на этой линии было парализовано на несколько суток.
Тем временем специальная группа отряда ежедневно совершала вылазки в населенные пункты, на железнодорожные станции и добывала все новые и новые сведения. Анализируя их, командир предвидел, что гитлеровцы, обеспокоенные действиями народных мстителей, вскоре пошлют в партизанский район большие карательные подразделения. Это предположение подтвердилось информацией и из другого источника. Официантка ресторана, которую специально устроил здесь майор Игорь, сообщила интересную деталь. Однажды на обед в ресторан зашли три фашистских офицера. В разговоре между собой они несколько раз повторяли одни и те же названия: «Зазрива, Плешива». Официантка прислушивалась, но напрасно. Разговор прекратился, как только в зал вошел генерал. Офицеры вскочили с мест, выбросили вперед руки и в один голос выкрикнули: «Хайль Гитлер!»
Генерал, в черном мундире, с черепом и фашистской свастикой на рукаве, сел за отдельный столик. Тишина царила недолго. Генерал что-то спросил полковника, а тот вместо ответа раскрыл планшет, достал топографическую карту и развернул ее на столе. Снова официантка услышала: «Зазрива, Плешива». Ловко расставляя на столе приборы, девушка мельком взглянула на карту. Населенный пункт Зазрива был обведен черным кружочком, а посредине стояла цифра «3000».
— Ну что ж, товарищи! — сказал Якубович, обращаясь к своим ближайшим помощникам. — Плешиву мы должны немедленно оставить. Фашисты, очевидно, думают, что нас не 150, а 3000, и, конечно, бросят сюда значительные силы. Как только начнет темнеть, немедленно двинемся вот сюда! — И он указал пальцем на карте то место, где было написано: «Хутор Козлинская».
Предчувствие не подвело чекиста и на сей раз. На рассвете партизаны наблюдали интересную картину. В воздух взлетели сигнальные ракеты. Гул пушек, минометов, стрекотание пулеметов слились в беспрерывный гром.
Гитлеровцы, развернувшись в цепь, при поддержке артиллерии и большого количества танков наступали на… безлюдный хутор Плешива.
Генерал войск СС, который командовал операцией, не мог простить себе, что партизаны обвели его, как говорится, вокруг пальца. Эсэсовцы все дальше и дальше углублялись в лес, стараясь напасть на след патриотов. Партизаны вели с ними бои в Грустинском лесу, в районе горного массива Великий Хоч, в долинах Святоанской, Малатинской, Каламенской, Просецкой. Несмотря на то, что враг имел значительное преимущество в живой силе и технике, народные мстители, умело маневрируя, выходили из самых сложных ситуаций. Каратели ни разу не достигли желаемого успеха, хотя в своих газетах не переставали трубить о разгроме партизан. Чтобы разоблачить фашистское вранье, Якубович (хотя каждый боец был на строгом учете) регулярно отрывал от отряда и посылал на ответственные задания диверсионные группы. Вот скупые строчки из его дневника:
Конец октября — первые дни ноября 1944 года. Железнодорожная линия Жилино — Чадце. Группа Сидоренко подорвала воинский эшелон из 35 вагонов с людьми и амуницией.
Валашская Мезерич — Границе. Эта же группа Сидоренко пустила под откос эшелон из 14 вагонов с вражескими солдатами.
Валашская Мезерич — Моравская Острава. Взорван эшелон — 22 вагона с военным грузом.
То же самое на линии Фридек — Фридлянд.
11 ноября 1944 года. Жаркий бой. Уничтожено 20 эсэсовцев. Наши потери — два товарища — украинец Ярослав Медвидь и словак Йозеф Томашец. Будучи тяжело раненными, они попали в плен. Фашисты зверски издевались над ними, а затем живьем сожгли на костре. Свидетелем этой ужасной картины был наш боец Владимир Титов, которого эсэсовцы не заметили под густой елью. Ночью Володя пришел в отряд.
16 ноября 1944 года. Форсировали бурную реку Ораву, вышли в район горы Великий Хоч. В нескольких местах разобрали железное полотно.
20 января 1945 года. Группа Владимира Титова, которая в подавляющем большинстве своем состоит из словаков, в районе Рибарполье подорвала военный эшелон из 50 вагонов с живой силой противника. Возвращаясь на базу, партизаны уничтожили охрану, подожгли шесть складов с оружием, артиллерийскими снарядами и минами. Пламя пожара было видно за десятки километров. Долго-долго раздавались глухие взрывы.
21–23 января 1945 года. Группы Софии Ходжаевой и Степана Туза вместе с местными жителями дважды подрывали на линии Дольный Кубин — Новый Тарг железнодорожное полотно. На станции Парижовцы группа Туза напала на вражеский гарнизон, взяла в плен и привела в лес 20 мадьярских солдат, 18 из которых были безземельными крестьянами. Все они в годах. Мобилизованы в армию во время войны. По добровольному согласию мадьяр мы зачислили их в хозяйственную команду отряда.
Степаном Тузом гордился весь отряд «Львовяне». Стоит рассказать об отдельных эпизодах из боевой жизни этого простого парня, уроженца Глинянского района на Львовщине. Степану не надо было, как говорится, занимать храбрости, смекалки, изобретательности. А тот факт, что он неплохо владел немецким языком, давал ему возможность выполнять ответственные задания. Однажды группа партизан в форме эсэсовцев строем зашла на территорию расположения фашистского гарнизона. Вел эту команду бравый обер-ефрейтор с автоматом наперевес. Чеканя шаг, он аккуратно отдавал честь офицерам, рядовые солдаты тем временем тянулись перед ним. На окраине села возле колодца стояли два упитанных гитлеровца с автоматами наперевес и разговаривали с горной красавицей. Туз поманил их пальцем к себе.
— Кто вы такие и что здесь делаете? — строго спросил он.
— Нас послали сопровождать военный эшелон на фронт, — доложил один из них. — Располагаем тремя часами свободного времени, вот и решили отвести душу…
— Это очень хорошо! — спокойным тоном продолжал «обер-ефрейтор». — И все же, когда фатерлянду угрожает опасность, солдатам великого фюрера не к лицу заигрывать с прекрасными фройляйн. Нам дорога каждая минута. Становитесь в строй!
— Господин обер-ефрейтор, мы опоздаем на станцию!
— Не разговаривать! Через час после выполнения срочного задания возвратитесь на то же самое место.
— Есть! — стукнув каблуками, ответили солдаты и замкнули строй.
Через час они были в лесу. Допрашивал немцев чекист Якубович…
Подобными методами действовал Степан Туз и в других местах, где он вместе со своими товарищами ночью тихо снимал часовых, которые охраняли спящих фашистов, и, выполнив предупредительные меры — вытащив из немецких автоматов затворы, приказывал оккупантам выходить на улицу. Потом он целыми партиями конвоировал их к условленному месту.
Однако не всегда все шло гладко. В помещении школы в одном селе разместилась полевая жандармерия (до 20 человек). Туз подкрался к часовому с целью обезвредить его. Но тот неожиданно закричал, и в лагере врага поднялась тревога.
Степан и его товарищи, не теряя времени, пустили в ход «карманную артиллерию» — в окна полетели одна за другой восемь гранат. Ни одному оккупанту не удалось спасти свою шкуру.
Поле деятельности спецотряда «Львовяне» ширилось с каждым днем. Беспрерывные боевые операции партизан были по душе местным жителям, и они всегда оказывали народным мстителям необходимую помощь. Партизаны в свою очередь пытались наладить с ними крепкие контакты, завоевать их расположение. Во многих горных районах, где действовал отряд, выпускались газеты, работали агитаторы-коммунисты. Живым и печатным словом они еще и еще раз разъясняли словакам, что несет порабощенным народам фашизм, разоблачали страшные злодеяния гитлеровских поработителей, призывали везде и всюду оказывать сопротивление врагу. И это делало свое дело: даже те, кто не сочувствовал партизанам, больше того, был враждебно к ним настроен, старались чем-то им услужить. Так, юрист Т. из города Липтовский Микулаш, который скомпрометировал себя сотрудничеством с членами правительства фашистского диктатора Тисо, решил сделать партизанам услугу — привлечь к сотрудничеству с ними министра путей сообщения Словакии. О таком намерении юриста сообщил Якубовичу Рудольф Стрехай.
