Наш долг уведомить Вас официально, что после назначенного времени предложения Ваши будут отвергнуты.
Имеем честь быть:
Командующий осадной армией барон Ноги Маресуке (собственноручная подпись).
Командующий флотом, блокирующим Ляодунский полуостров, Того Хейхачиро (собственноручная подпись).
16 августа 37 г. Мейдзи (1904 г.).
В штаб-квартире осадной армии Порт-Артура.
Неприятель 17-го августа выслал парламентера на наши передовые пикеты к северу от Shui-shih-ying и передал нижеследующий ответ, отвергающий наше предложение:
3 августа 1904 г.
Крепость Порт-Артур.
Японскому командующему армией и командующему флотом и Порт-Артура.
Ваши превосходительства!
Имеем честь уведомить, что Ваше любезное предложение относительно свободного удаления женщин, детей и прочих указанным способом не может быть исполнено в такое короткое время.
Пользуясь этим случаем, мы свидетельствуем свое почтение.
Командир 3-го Сибирского корпуса генерал-лейтенант Стессель.
Комендант крепости Порт-Артура генерал-лейтенант Смирнов.
Начальник русской Тихоокеанской эскадры контр-адмирал князь Ухтомский.
Относительно же предложения о сдаче неприятель послал следующий ответ с отказом:
3 августа 1904 года.
Крепость Порт-Артур.
Командующему японской армией и командующему японским флотом у Порт-Артура.
Ваши превосходительства!
Предложение о передаче крепости Порт-Артура совершенно не соответствует чести и достоинству России и положению крепости и в переговорах нет нужды.
Пользуясь сим случаем, свидетельствуем почтение.
Командир 3-го Сибирского корпуса генерал-лейтенант Стессель.
Комендант крепости Порт-Артур генерал-лейтенант Смирнов.
Начальник русской Тихоокеанской эскадры контр-адмирал князь Ухтомский.
В тот же день генерал Ноги отдал приказ относительно штурма крепости, дал инструкции войскам и назначил главным пунктом атаки линию обороны, расположенную в северо-восточной части крепости между укреплениями Ни-риу-зан (Erh-lung-shan) (форт № 3) и южным фортом восточного Кей-ка-сан (Chi-kuan-shan), желая одним ударом штурма взять крепостные твердыни.
Однако, начало штурма с 18-го августа отложили до следующего дня, так как из-за бывшего накануне дождя почва сделалась грязной и вязкой и затрудняла движение.
19-го августа в 6 часов утра со стороны Si-lang-tzu прогремел первый выстрел, и наша артиллерия открыла жестокий огонь по неприятельским укреплениям. Так начался горячий бой с крепостью Порт-Артур.
Бывшая на правом фланге армии 1-я дивизия бросилась в атаку на Дай-чоо-си-сан (Ta-ting-tzu-shan — Угловая гора), а в центре 9-я дивизия обрушилась своими правым флангом на укрепления к северу от Риу-чан (Sung-yen — Водопроводный редут); после упорного боя хотя и овладели горой Дай-чоо-си-сан, но взять укрепление Риу-чан не смогли и поневоле пришлось приостановить бой. Действие нашего сосредоточенного огня по Бан-риу-сан (Pan-lung-shan — редут № 1) и по восточному Кей-ка-сан (Chi-kuan-shan) проявилось в сильной степени: на на Pan-lung-shan'e был взорван пороховой погреб и близ восточного Chi-kuan-shan'a были почти совершенно срыты огнем два-три укрепления. Поэтому генерал Ноги приказал 9-й и 11-й дивизиям идти на решительный штурм, назначив его в 4 часа утра 21-го августа. На рассвете 21-го числа 9-я дивизия бросилась на штурм Pan-lung-shan'а, а 11-я дивизия на форты и батареи восточного Chi-kuan-shan'a. Неприятель не только упорно оборонялся, но внезапно окружив нас с фронта, с флангов и с тыла осыпал снарядами и пулями. Наша штурмовая колонна едва не была целиком уничтожена; обе дивизии снова во второй и третий раз пытались посылать на штурм оставшиеся войска и резерв, но решившийся защищать свои укрепления до последней капли крови неприятель сражался изо всех сил; все доблестные атаки наших войск не только не достигали своей цели, но вскоре обе дивизии потеряли между собой связь, и бой постепенно становился все труднее.
Генерал Ноги, видя, что ход боя не идет, как предполагалось, решил хотя бы ценой полного уничтожения дивизий повторить штурм, но войска, находясь несколько дней подряд в бою, значительно потеряли свою боеспособность и без изменения способа ведения атаки не могли бы добиться лучших результатов.
Однако, 22-го августа в 10 часов 30 минут утра часть 9-й дивизии внезапно ворвалась в укрепление восточного Pan-lung-shan'а (редут № 2) и после жестокого боя завладела частью его. Поэтому командующий армией приказал начальникам 9-й и 11-й дивизий продолжать штурм. Сопротивление неприятеля, однако, постепенно увеличивалось; ворвавшаяся ранее в укрепление восточного Pan-lung-shan'а часть 9-й дивизии подверглась сильной атаке с соседних батарей и вылазке со стороны защитников форта. Бой достиг своего крайнего предела; люди дрались на саблях или бросали друг в друга камнями, но, наконец, мы все-таки закрепили за собой победу, а вечером 22-го августа впервые вполне завладели Восточным и Западным укреплениями Pan-lung-shan'а (редуты №№ 1 и 2).
11-я дивизия хотя и ворвалась на рассвете в северный форт восточного Chi-kuan-shan'a (форт № 2) и на батарею на горе этого имени, но сразу же попала под сильный перекрестный огонь соседних батарей; раненые и убитые валились один за другим, а помощь и боевые запасы не подходили. Оставшиеся в живых солдаты укрылись под откосами форта и в расщелинах горы. В это время пришло известие, что 9-я дивизия завладела частью укреплений Pan-lung-shan'а, почему начальник 11-й дивизии пытался снова пойти на штурм, но офицеры и солдаты, будучи до крайности утомлены, не годились для боя. Затем было получено приказание от командующего армией приостановить атаку и, утвердившись на укреплении Pan-lung-shan, наступать на северное укрепление восточного Chi-kuan-shan'a (форт № 2).
9-я и 11-я дивизии снова начали готовиться к штурму и 24-го августа в 1 час ночи, опираясь на этот пункт повели наступление на высоты на NW от Боо-дай (Wang-tai — Большое Орлиное Гнездо) и на самый Wang-tai. 9-я дивизия овладела возвышенностью Н, а 11-я дивизия северо-западным откосом батареи Wang-tai (Заредутной), и хотя на ее вершине и был временно водружен наш флаг, но потери были слишком велики; почти не оставалось ни одной целой части, и трупы грудами валялись на откосе горы. Наконец, генерал Ноги решил прекратить атаку и 24-го августа в 4 часа дня отдал приказ дивизиям прекратить штурм и укрепляться на занятых позициях.
Примечание. В записках русского генерал-майора Костенко об этом в общих чертах говорится следующее:
"3-го августа от передовых японских постов показались парламентеры с белым флагом. Огонь был немедленно остановлен и на встречу им выслан начальник штаба укрепленного района полковник Рейс, которому японский майор Ямоока передал два пакета — один на имя генерала Стесселя, другой командующему нашей эскадрой.
Пакет на имя генерала Стесселя заключал в себе предложение сдать крепость; оно было написано на японском языке с приложением перевода на английском и подписано командующим армией Ноги и адмиралом Того.
Для ответа был собран совет под председательством генерала Стесселя из коменданта крепости генерала Смирнова и командующего эскадрой князя Ухтомского. Ответ был послан на японском языке с приложением перевода на французском такого содержания (приблизительно): "Ни честь, ни достоинство России не позволяют не только сдать Артур, но и вести какие-либо переговоры о сдаче крепости". В то же время генералу Смирнову было донесено, что японцы, пользуясь приостановкой огня по случаю прибытия парламентеров, за деревней Сюйшуин строят укрепления; почему генерал Смирнов немедленно передал по телефону полковнику Рейсу предупредить Ямоока, что если эти работы не будут немедленно приостановлены, то батареи откроют огонь. Так как во время передачи ответа работы продолжались, то Ямоока возвратился обратно под гром наших орудий. Говорят, что один из членов совета предлагал вместо ответа открыть самый сильный огонь из всех батарей, но другие члены нашли необходимым соблюсти международную вежливость и послали вышеозначенный ответ.
Так как Ямоока привез одновременно пакет такого же самого вида и на имя начальника эскадры, то полагали, что содержание его тождественно с письмом генералу Стесселю и касается сдачи флота; между тем, оказалось, что в этом пакете заключались условия относительно вывоза из Артура женщин, детей, священников. Они были таковы: "Всех этих лиц собрать и препроводить в деревню Сюйшуин, где и должна состояться передача их японцам". При разрешении этого вопроса генерал Стессель и князь Ухтомский выразили желание согласиться на эти условия, но комендант крепости решительно протестовал против принятия их и предложил категорический отказ. Мотив к этому был следующий: так как деревня Сюйшуин, была расположена впереди всех наших позиций и на виду их, то генерал Смирнов в условиях японцев заприметил желание их воздействовать на дух наших войск; на самом деле, сдача японцам на виду всего гарнизона священников, так ценимых при наших тяжелых обстоятельствах, также — трогательная и раздирающая картина прощания мужей с женами и детьми на глазах того же гарнизона, подействовала бы на последний угнетающим образом и настолько, что была бы равносильна сдаче половины Артура. В виду этого очень основательного мотива, остальные члены вполне согласились с комендантом и ответ был дан также отрицательный.
