В БВО все то, что видели в сентябре 37-го Ворошилов и Буденный, цвело пышным цветом и в 1936-м – первой половине 1937-го. Из четырех проверенных там в апреле – июле 1936-го УБП РККА стрелковых дивизий – 2-й, 33-й, 48-й и 81-й – в двух (2-й и 33-й) обнаружилось те же нежелание окапываться и неумение маскироваться, во всех четырех – то же неумение наступать, применяясь к местности (сноровисто выполнять и правильно чередовать перебежки и переползание) и в двух (2-й и 81-й) – та же скученность боевых порядков при наступлении. Наблюдая за атакой 2-й стрелковой дивизии на Белорусских маневрах 1936 г., начальник УБП РККА А.И. Седякин увидел абсолютно то же самое, что видели на маневрах БВО 1937 г. Ворошилов и Буденный, – отсутствие «сочетания огня и движения», отсутствие сочетания перебежек с переползанием и движение «густыми толпами» («причина: бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены»)203. Поскольку, по впечатлениям Седякина, «подготовка дивизий» в БВО тогда «отличалась большой равномерностью», так же должна была тогда «наступать» и пехота других соединений округа… (На Полоцких учениях в октябре 1936-го подразделения 5-й и 43-й стрелковых дивизий проявляли «стремление» подготовить атаку пулеметным огнем204 – но вряд ли случайно наблюдавший это написал об одном лишь «стремлении»…)
Указание годового отчета БВО от 15 октября 1937 г. на то, что боец-пехотинец в том году «не был достаточно обучен правильному использованию местности, не получил необходимых навыков в передвижении и перебежках, в маскировке и самоокапывании», а подготовка мелких подразделений не была доведена до конца, – это указание на состояние выучки пехоты округа накануне чистки РККА: ведь и одиночный боец, и мелкие подразделения отрабатываются в первой половине учебного года! Явно так же были «отработаны» они тогда и в МВО. Разве не показательно, что в единственной стрелковой дивизии этого округа, сведения о тактической выучке одиночного бойца которой перед началом чистки РККА мы обнаружили (6-й), «приемы перебежек, самоокапывания и маскировки» еще между 6 и 20 июня 1937 г. «как следует не знали» даже курсанты полковых школ205 – будущие младшие командиры?!
Бойцы-пехотинцы 37-й стрелковой дивизии БВО в августе 1937-го, не применявшиеся к местности и не окапывавшиеся, плохо маскировались и на Белорусских маневрах 1936 г. (8 сентября 1936 г. А.И. Седякин видел головы сидящих в окопах бойцов дивизии за километр), а не окапывались и в октябре 1936-го, и в первых числах июня 1937-го (причем «четких и правильных навыков самоокапывания» у них тогда тоже не было…)206. В августе 1937-го пехотинцы 37-й дивизии (за исключением, может быть, 109-го стрелкового полка, выучка одиночного бойца в котором была признана удовлетворительной) медленно совершали перебежки – но в апреле 1935-го эти последние «вяло» выполнялись и в 109-м полку207. А в 110-м стрелковом технику их выполнения (как можно понять из блокнота наблюдавшего за учением полка комкора-23 К.П. Подласа) не отработали и к октябрю 1936-го (возможно, так же обстояли тогда дела и в 109-м и 111-м, про которые Подлас записал, что в них «не на должной высоте» техника атаки)…208 В августе 1937-го стрелковые отделения 37-й дивизии наступали не группами, а густой цепью, но боевые порядки там были «не на должной высоте» и в октябре 1936-го (в 110-м полку они даже и перед (!) атакой являли собой «линию и кучу»). «Ярко выраженных» (т. е. правильных) боевых порядков в пехоте 37-й дивизии не было еще и перед самым началом массовых репрессий, в первых числах июня 1937-го!209
Что же до ОКДВА, то игнорирование или плохое владение ее пехотинцами искусством маскировки явно было характерно для нее и в 1935-м, когда оно было налицо в двух из трех ее стрелковых дивизий, о тактической выучке пехоты которых сохранились конкретные сведения (в 21-й и 34-й). В 1936-м этот изъян был зафиксирован в 4 из 10 таких дивизий (в 66-й, 69-й, 104-й и 105-й; в первой из них пехотинцы еще и не окапывались). 6 из 10 (1-я Тихоокеанская, 26-я, 32-я, 59-я, 69-я и 92-я) продемонстрировали тогда и еще один порок, свойственный пехоте ОКДВА образца осени 1937-го, – «неотработанность» (т. е. попросту скученность) боевых порядков наступающей пехоты… В первой, «дорепрессионной», половине 1937-го неумение маскироваться отмечалось в 4 из 9 стрелковых дивизий ОКДВА, о тактической выучке пехоты которых в тот период нам что-либо известно конкретно (в 21-й, 40-й, 59-й и 105-й), а слабая сколоченность мелких подразделений пехоты (неизбежно влекущая за собой и «недостаточную организованность» боевых порядков) признавалась командованием «отстающим звеном», одной из «основных недоделок» всей армии210. Напомним, что в отчете 20-го стрелкового корпуса ОКДВА за 1937 г. про «скученность боевых порядков» писалось, что она «все еще остается», т. е. она была характерна там и до начала чистки РККА…
В августе 1937-го «плохая маскировка» и «слабая отработанность» «темпа и техники перебежек» отмечались в 45-й стрелковой дивизии КВО, но в 1936-м это было свойственно всей пехоте Киевского округа! «[…] Нет достаточной маскировки, подвижности и сноровки, – указывалось в докладе политуправления КВО от 5 мая 1936 г., – перебежки производятся вяло и т. д.». «Вопросы ближнего боя [т. е. «перебежка, переползание, вскакивание, атака, бросок гранаты и удар штыком». – А.С.] находятся еще в стадии освоения», – признали и постоянно стремившиеся замазывать недостатки составители годового отчета КВО от 4 октября 1936 г.211.
«Первоначальный период подготовки одиночного бойца и сколачивание мелких подразделений» – которые в 1936/37 учебном году «были поставлены весьма на низкий уровень» в ЛВО – это опять-таки первая, «дорепрессионная», половина 1937 г.
Огневая выучка. Выступая 21–22 ноября 1937 г. на Военном совете, командующие войсками МВО, КВО и ХВО оценили уровень огневой выучки своей пехоты как «неудовлетворительный» («весьма низкий»); фактически так же поступили и комвойсками СибВО, СКВО и ЗакВО (первый из них указал, что результаты индивидуальных стрельб пехотинцев у него лишь приблизились к удовлетворительным, второй – что его стрелковые части не продвинулись дальше первой задачи курса стрельб, а третий – что выучка его стрелковых войск неудовлетворительна в целом). Из выступлений же командующих войсками ПриВО, САВО, ЛВО и ЗабВО следовало, что их пехота добилась удовлетворительной огневой выучки, а комвойсками БВО доложил даже о «вполне удовлетворительных» результатах212. Годовой отчет ОКДВА признал огневую выучку своей пехоты «невысокой». Из дальнейшего изложения видно, что составители отчета имели в виду результат, средний между удовлетворительным и неудовлетворительным: если из винтовки почти все дальневосточные стрелковые дивизии стреляли, согласно отчету, на «удовлетворительно», то за стрельбу из станкового пулемета «неуд» получили уже 4 из 13 (34-я, 59-я, 66-я и 69-я), а за стрельбу из ручного пулемета – 11 из 13 (фактически – все 13: 3,1 и 3,2 балла, полученные здесь 32-й и 40-й дивизиями, составители отчета ничтоже сумняшеся объявили удовлетворительными – хотя эти последние начинались только с 3,5…)213. Фактически же огневая выучка пехоты ОКДВА была тогда неудовлетворительной. То, что в 12-й, 26-й, 34-й, 35-й и 39-й дивизиях она являлась именно такой, признали и сами составители отчета; из приводимых ими сведений следует, что в этот список следует включить и 32-ю (получившую по огневой подготовке 3,4 балла), а также 59-ю, 66-ю и 69-ю (которые получили «неуд» за стрельбу и из ручного и из станкового пулемета, т. е. по двум из трех видов стрелкового оружия)214. Таким образом, в 70 % стрелковых дивизий ОКДВА огневая выучка тогда тянула лишь на «неуд»…
В общем, с учетом того, что как минимум в 7 из 13 военных округов (по УрВО сведений нет, а удовлетворительные оценки пяти округов их командованием могли быть и натянуты) дела обстояли неудовлетворительно, уровень огневой выучки, достигнутый во второй половине 37-го пехотой РККА в целом, следует охарактеризовать как приближающийся к неудовлетворительному.
При этом неудовлетворительность огневой выучки означала не только малый процент попаданий, но и общее плохое владение оружием. На сентябрьских маневрах БВО и МВО К.Е. Ворошилов подметил, что винтовка «служит бойцу обузой», что она «сплошь и рядом» «болтается просто не на том месте, где бы ее надлежало иметь», что бойцы «стреляют без прицела, просто стреляют для успокоения и подбадривания»215. Констатировав неудовлетворительность огневой выучки проверенных ими 18–29 августа 1937 г. 110-го, 111-го и 156-го стрелковых полков 23-го стрелкового корпуса БВО, корпусное командование и представители УБП РККА отметили, что боец там не только «огонь ведет зачастую, не устанавливая прицела», не только не подготовлен как самостоятельный стрелок (способный без указаний командира делать поправки на ветер, скорость движения цели и т. п.), но не отработал даже и технику изготовки к стрельбе и производства выстрела…216 В 45-й стрелковой дивизии КВО – как выявил 8—12 августа 1937 г. ее командир – низкие результаты стрельб сочетались не только с отсутствием натренированности «в быстром определении и сноровистом устранении задержек» при стрельбе, но и опять-таки с неумением подготовить оружие к стрельбе…217 Согласно докладу командира 18-го стрелкового корпуса комдива В.К. Васенцовича В.К. Блюхеру от 16 октября 1937 г., приемы изготовки к стрельбе не были отработаны тогда и в 12-й и 69-й стрелковых дивизиях ОКДВА; кроме того, в них не были усвоены элементарные приемы стрельбы из ручного пулемета (бойцы не умели использовать для достижения устойчивости при стрельбе ремень и упор). Комвойсками ЛВО П.Е. Дыбенко на ноябрьском Военном совете тоже признал, что боец у него «не обучен автоматическому выполнению приемов, и у него масса внимания уходит на то, как сделать»; вместо того чтобы «все время следить за противником, за местностью», «он думает», как взяться за винтовку и как ее зарядить…218
