Он направил анкету бригадиру Джекобу. Из ответа последнего ясно, что ни Сэндис, ни Моррисон не участвовали в составлении списка вопросов. Джекоб ответил 21 сентября: «Я направил копии Вашей анкеты по германским ракетам дальнего радиуса действия в министерство внутренней безопасности, а также мистеру Сэндису, и спросил их мнения».
Сам Джекоб предложил созвать совещание и на нем совместными усилиями определить, какие вопросы следует задавать и кому.
Тем временем Сэндис пригласил в свою новую научную комиссию девятнадцать членов, включая таких видных физиков, как Эпплтон, Кокрофт и Уотсон-Уотт. 22 сентября он написал профессору и предложил, чтобы «вопросы, которые Вы подготовили, были представлены на рассмотрение комиссии, к членам которой могли бы присоединиться и другие ученые, которых Вы сочтете необходимым пригласить».
Лорд Черуэлл должен был быть доволен, что его анкета будет рассмотрена не узким кругом ученых, а более представительным собранием. Однако доволен он не был. Бригадир Джекоб писал Герберту Моррисону в тот же день: «Лорд Черуэлл считает, что вряд ли будет целесообразно представлять вопросы на рассмотрение такого широкого круга ученых».
Вскоре после этого лорд Черуэлл с облегчением узнал, что его анкета будет направлена только четырем ученых, которых он избрал для этой цели первоначально.
Прошло две недели, прежде чем Моррисону удалось поговорить с профессором по поводу упорного нежелания последнего признать, что немецкие ракеты в состоянии убивать ежемесячно до 100 000 человек. 24 сентября он написал Черуэллу записку, упрекая его в несговорчивости и осведомляясь, может ли он теперь рассчитывать на помощь Черуэлла. Моррисон надеялся, что по здравом размышлении Черуэлл все-таки примет его расчеты. Письмо заканчивалось строками: «Если же у Вас все еще остаются сомнения относительно моих расчетов, я уверен, что моим научным консультантам будет интересно узнать не только о Ваших сомнениях, но также об основаниях для этих сомнений».
Лорд Черуэлл не мог согласиться со столь внушительным числом человеческих жертв на том основании, что расчеты основывались на чрезвычайно преувеличенном стандартном соотношении потерь на одну тонну немецких бомб. Будучи ученым, он подверг критике основание стандарта, предполагающее, что немецкие бомбы в состоянии убить больше людей, чем британские бомбы.
Ответ экспертов поверг его в смятение. Профессор Томас пояснил, что британские здания были не столь устойчивыми и надежными, как немецкие сооружения, и, таким образом, более уязвимы при обстреле. Кроме того, истинный ущерб обычно бывает на 50 процентов больше, чем видно на фотоснимках. И наконец: «Германская взрывчатка на 80 процентов лучше нашей».
В кабинете министров вспыхнул скандал. Потрясенный лорд Черуэлл потребовал объяснить, что означает это заявление. Профессор Томас ответил, что добавление небольшого количества алюминиевого порошка к взрывчатому веществу улучшает его эффективность на 80 процентов.
Оказалось, британские ученые уже давно владели этой технологией.
Если лорда Черуэлла и можно было обвинить в том, что он мешал проведению расследования по ракетам, то, вытащив на поверхность дело об алитированной взрывчатке, он, несомненно, сделал доброе дело.
Он довел информацию до сведения сэра Чарльза Портала. Начальник штаба ВВС был вне себя и, в свою очередь, проинформировал начальников штабов; 1 октября они обсудили возможные последствия разразившегося скандала. На следующее совещание начальников штабов был приглашен лорд Черуэлл, который сделал доклад.
Как часто случается, в то время как проведение крупных кампаний поминутно распланировано и прекрасно организовано, некоторые жизненно важные факты недооценены или вовсе проигнорированы.
Теперь вдруг выяснилось, что в то время как британское Бомбардировочное командование усердно трудилось, чтобы усовершенствовать баллистические характеристики бомб и таким образом увеличить бомбовую нагрузку стандартных самолетов, недостаточное внимание уделялось качеству самого взрывчатого вещества. К октябрю 1943 года на гитлеровскую Германию и ее союзников было сброшено 200 000 тонн бомб. Тысячи летчиков погибли, и только сейчас выяснилось, что взрывчатое вещество может стать на 80 процентов эффективнее, стоит лишь добавить к нему порошок алюминия!
Однако худшее было впереди. Выяснилось, что не только департамент Герберта Моррисона знал о существовании германской супервзрывчатки. Британские оборонные специалисты узнали об этом задолго до Моррисона.
5 октября лорд Черуэлл вызвал доктора Х.Л. Гая, чтобы тот доложил о разработке новых взрывчатых веществ. Гай информировал его, что после того, как стало известно о существовании алитированной взрывчатки, он провел испытание опытного образца и достиг потрясающих результатов: радиус поражения взрывчатки увеличился на 80 – 100 процентов, по сравнению с радиусом поражения обычного аматола (смесь нитрата аммония и ТНТ).
Тем же вечером профессор Дж. Р. Леннард– Джонс из Научно-исследовательского управления вооружений министерства снабжения в Севеноакс доложил Черуэллу: «Я обнаружил, что предложение использовать эффект алюминиевой добавки поступило от нашего департамента еще в апреле 1940 года, но в то время поставки алюминия были сопряжены со значительными трудностями, поэтому департамент попросили не продолжать работы в этом направлении».
6 октября лорд Черуэлл узнал, что военно-морское министерство Британии было прекрасно осведомлено о свойствах алитированной взрывчатки и даже использовало ее преимущества. Два ее вида – торпекс и минол – применялись в торпедах и глубинных бомбах. Но никто не счел нужным информировать об этом министра ВВС. Лорд Черуэлл писал премьер-министру в тот день: «Теперь выясняется, что это было ошибкой и что мы могли значительно увеличить, если не удвоить, радиус поражения наших бомб, используй мы взрывчатку вроде германского триалена[6], который содержит порошок алюминия, вместо используемого сейчас аматекса, нитрата аммония и ТНТ».
Через девять дней после того, как мистер Герберт Моррисон «поджег бочку с порохом», Научный консультативный совет, собравшийся на заседание 28 октября, официально рекомендовал ВВС использовать новую взрывчатку. Первые подобные бомбы были направлены в распоряжение командования британской бомбардировочной авиации уже 4 декабря.
Впоследствии по распоряжению Черчилля была создана комиссия под руководством Уолтера Монктона для того, чтобы выявить степень ответственности всех, кто был замешан в этот вопиющий скандал. Испытания показали, что усовершенствованная взрывчатка на 80 процентов мощнее, чем стандартный британский аматол.
Побочным эффектом этого скандала стало то, что мистер Черчилль понял: в лице лорда Черуэлла он имеет советника, на которого может положиться страна.
К началу сентября разработка ракеты «А-4», по мнению профессора Вернера фон Брауна, была «практически завершена». 9 сентября он доложил на заседании в Берлине, что к тому моменту дальность полета «А-4» составляла 178 миль, в то время как пять из последних десяти запущенных ракет упали менее чем в полутора милях от места запуска.
Вопреки приказу Гитлера некоторые запуски все еще проводились из Пенемюнде, но только под покровом темноты. «Эти последние несколько недель, – говорил фон Браун, – мы прикидывались дурачками».
Когда речь зашла о боевых действиях, фон Браун заявил, что первая пусковая установка будет готова не раньше 1 декабря, поскольку коммутационная аппаратура и пульты управления, работа над которыми уже практически была завершена, были уничтожены во время атаки британских ВВС. Для экспериментальных целей в его распоряжении остались только боеголовки. Фон Браун был настроен оптимистично и уверял, что эти испытания подтвердят, что ударная волна «А-4» «эквивалентна ударной волне бомбы весом в одну тонну или более».
Карл Отто Заур, горячий сторонник фон Брауна, настаивал, чтобы мобильная пусковая установка на Близненском полигоне как можно скорее приступала к испытаниям боеголовки. Фон Браун признал, что испытания могут начаться 15 ноября. Под дальнейшим давлением он согласился передвинуть этот срок с середины ноября на середину октября, добавив, что это, однако, «повлечет за собой серьезное рассредоточение усилий».
10 сентября Адольф Гитлер заявил своим министрам и военачальникам, приглашенным в «Волчье логово», что из-за атак на Пенемюнде и Ваттен германские ракетные разработки были заморожены минимум на один-два месяца. Однако можно рассчитывать на активное наступление в конце января 1944 года. Геббельс записал той ночью: «Фюрер возлагает на эти ракеты большие надежды, он верит, что при определенных обстоятельствах с помощью нового оружия он сможет повернуть ход войны против Англии».
