каждый их шаг и отменял те решения, которые считал неправильными.
Его действия парализовали штаб фронта.
Мехлис называл трусами и паникерами всех, кто говорил правду о силе врага, кто не лез на передовую. А командующий фронтом Козлов, образованный и опытный военный, боялся взять на себя ответственность, не решался ни противоречить Мехлису, ни отстаивать свою правоту перед Ставкой.
А ведь Козлов, невозмутимый и упорный военачальник, был на хорошем счету у Сталина.
Дмитрий Тимофеевич был призван в царскую армию в 1915 году, окончил школу прапорщиков. В Гражданскую воевал на Восточном фронте и в Туркестане, окончил курсы «Выстрел» и Академию имени М.В. Фрунзе. В Финскую кампанию Козлов командовал корпусом, потом вождь сделал его начальником ПВО страны, а накануне войны поставил во главе Закавказского военного округа.
Два с лишним месяца прошли в попытках вновь и вновь перейти в наступление. И никто — ни в штабе фронта, ни в Генштабе — не заметил, что к наступлению готовится Манштейн.
В общем плане действий немецких войск летом сорок второго на одном из первых мест фигурировал Крым. Задача — очистить от советских войск Керченский полуостров и превратить его в плацдарм для атаки на Северный Кавказ, немцам надо было только переправиться через Керченский пролив. Одновременно это позволяло высвободить 11-ю армию Манштейна.
На Крымском фронте ничего не было сделано для подготовки к обороне на случай немецкого наступления.
7 мая генерал Манштейн нанес внезапный удар и взломал слабую советскую оборону. Точно определив слабое место советских войск, немецкие войска ударили во фланг 44-й армии, где наступления не ждали.
Первые же атаки вызвали растерянность, штабы потеряли управление. Крымский фронт имел превосходство во всем, кроме авиации. Тем не менее в первый же день линия фронта была прорвана. Советские войска, не имевшие плана обороны, отступали беспорядочно, не думая о соседях.
Взбешенный Сталин писал Мехлису:
«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы — не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабый.
Если вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать, а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки...»
Мехлис даже не пытался оправдаться. Он писал Сталину:
«Бои идут на окраине Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние силы, чтобы задержать к западу от Булчанак. Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит в Еникале. Мы опозорили страну и должны быть прокляты...»
15 мая Сталин отправил распоряжение генералу Козлову с требованием не сдавать Керчи и напоминанием:
«Командуете фронтом Вы, а не Мехлис. Мехлис должен Вам помочь. Если не помогает, сообщите...»
Но фронт был уже обречен. Манштейн меньшими силами разгромил превосходящие войска Крымского фронта. Говорили, что в те трагические дни Мехлис словно искал смерти. Во всяком случае, он метался по фронту, пытаясь остановить бегущие войска, и не думал о своей судьбе. Но он даже не был ранен.
Бои на Керченском полуострове продолжались неделю и закончились полным разгромом наших войск. Эвакуация на Таманский полуостров переросла в бегство. Деморализованная армия захватывала суда и бежала. Весь Крым (за исключением Севастополя) был занят немецкими войсками. В плен попали сто пятьдесят тысяч солдат и офицеров. 4 июля Манштейн взял и Севастополь, который оборонялся героически.
Сталин и Василевский подписали приказ Ставки Верховного главнокомандования:
«1. Снять армейского комиссара 1-го ранга т. Мехлиса с постов заместителя Народного Комиссара Обороны и начальника Политического управления Красной армии и снизить его в звании до корпусного комиссара.
2. Снять генерал-лейтенанта т. Козлова с поста командующего фронтом, снизить в звании до генерал-майора и проверить его на другой, менее сложной работе...»
Такая же судьба постигла члена военного совета фронта дивизионного комиссара Шаманина, начальника штаба генерал-майора Вечного, командующих армиями генерал-лейтенанта Черняка и генерал-майора Колганова, а также командующего военно-воздушными силами фронта генерал-майора Николаенко.
Генерал Козлов потом командовал 20-й армией под Сталинградом и мог бы, наверное, восстановить свою боевую репутацию, но Сталин ему уже не доверял. Пришлось Козлову сдать армию, в октябре сорок второго он стал заместителем командующего войсками Воронежского фронта. Но дела у него не заладились, и в августе 1943-го его перевели в тыл — заместителем командующего Забайкальским фронтом — к такому же опальному генералу Михаилу Прокофьевичу Ковалеву.
Федор Афанасьевич Шаманин, человек очень жесткий и нелюбимый в войсках, был назначен начальником политотдела 2-й ударной армии на Волховский фронт. После трагедии в Крыму он изменился и показал себя человеком более справедливым.
Генерал Вечный возглавил отдел Генштаба по использованию опыта войны.
Генерал-майора Ивана Федоровича Дашичева, командующего 44-й армией, 4 июля арестовали. «За преступное руководство войсками и сдачу противнику города Феодосии» он был приговорен к четырем годам лишения свободы. Потом чекисты вновь им занялись, потому что генерал вел «антисоветские разговоры: призывал по примеру Гитлера к уничтожению евреев, комиссаров и политработников».
Крымский фронт расформировали. Штаб стал штабом нового Северо-Кавказского фронта под командованием Буденного. Ему подчинили Черноморский флот и Азовскую флотилию.
Вообще говоря, за провал должны были нести ответственность и командующий Северо-Кавказским направлением маршал Буденный, и Генштаб, и Ставка, которые видели, что происходит, но не вмешались вовремя.
Маршал Жуков говорил Константину Симонову:
«В мае 1942 года Сталин сравнительно мягко отнесся к виновникам Крымской катастрофы, очевидно, потому что сознавал свою персональную ответственность за нее.
Наступление там было предпринято по его настоянию. Генеральный штаб предлагал другое решение: отвести войска с Керченского полуострова на Таманский и построить нашу оборону там. Но он не принял во внимание эти предложения, считая, что, действуя так, мы высвободим воевавшую в Крыму 11-ю немецкую армию Манштейна. В итоге вышло, что армия Манштейна все равно была высвобождена, а мы потерпели под Керчью тяжелое поражение...»
26 июня Мехлис был назначен членом военного совета Северо-Западного фронта, но через неделю Сталин передумал и отправил его в 6-ю резервную армию.
Мехлиса назначили членом военного совета армии. Это было очень серьезное понижение. Больше всего Льва Захаровича убивало то, что Сталин к нему переменился. На самом деле Сталин сохранил привязанность к Мехлису как к человеку, который
