Юрий Александрович в приложении к своей книге дает выписку из журналов посещения И. В. Сталина в его кремлевском кабинете начиная с 1935 года. Из этого журнала следует, что С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, К.А. Мерецков и П.В. Рычагов (начальник Главного управления ВВС) были на приеме у И. В. Сталина 2 февраля и совещались в течение почти двух часов.
Следующий раз они, а также С.М. Буденный и Четвериков посетили этот высокий кабинет 12 февраля для утверждения мобилизационного плана.
22 февраля, на совещании у И. В. Сталина, кроме С.К. Тимошенко, Г.К. Жукова, С.М. Буденного, К.А. Мерецкова, П.В. Рычагова, присутствовали из военных Г.И. Кулик (начальник Главного управления артиллерии РККА) и прославленный летчик-испытатель генерал М.М. Громов (начальник Летно-исследовательского института), а также все Политбюро РКП(б). Это совещание проходило с 17.15 до 21.00.
25 февраля на прием к И. В. Сталину снова приглашаются С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, К. А. Мерецков, П. В. Рычагов, а также заместитель начальника штаба Главного управления ВВС РККА генерал Ф. А. Астахов. Присутствие на совещании у главы государства двух ведущих военных летчиков говорит либо об особых задачах для этого вида Вооруженных Сил, либо о какой-то важной информации, поступившей от авиаразведки. Обсуждение этих вопросов заняло почти два часа.
1 марта на прием к И. В. Сталину вновь приглашаются С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, К. А. Мерецков, П. В. Рычагов, Г. И. Кулик, а также первый заместитель командующего ВВС РККА генерал П. Ф. Жигарев и член Хозяйственного совета по оборонной промышленности при СНК СССР П. Н. Горемыкин. Совещание занимает 2 часа 45 минут.
8 марта на совещание к И. В. Сталину в 20.05 прибыли С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, С. М. Буденный, П. В. Рычагов и просовещались до 23 часов.
Следующее совещание с военными у И.В. Сталина состоялось 17 марта 1941 года, и на нем присутствовали С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, К. А. Мерецков, П.В. Рычагов, П.Ф. Жигарев. Совещались с 15.15 до 23.10, но, видно, окончательно не договорились. Поэтому на следующий день к главе государства были приглашены С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, П. В. Рычагов и Г. И. Кулик, которые находились в кабинете И. В. Сталина с 19.05 до 21.10, а в результате этой встречи было принято постановление Политбюро по мобилизационным сборам № 28/155, подготовленное еще 3 марта 1941 года.
И вот теперь мы читаем у Г. К. Жукова о докладе начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба руководству страны от 20 марта 1941 года. До этого С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков провели в кабинете И. В. Сталина на различных совещаниях в общей сложности более 30 часов каждый. Неужели этого времени было недостаточно, чтобы обсудить вопросы обороны страны и боевой готовности Красной Армии?
Итак, по воспоминаниям Г. К. Жукова, на совещании 20 марта на основании только доклада генерала Ф. И. Голикова угроза нападения фашистской Германии на СССР в 1941 году была рассеяна. Но дальше в этом же труде Георгий Константинович пишет: «6 мая 1941 года И. В. Сталину направил записку народный комиссар Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов: «Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит, что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах… Полагаю, – говорилось в записке, – что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР».
И снова возвращаемся к монографии Ю.А. Горькова. Согласно ее данным, С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков и другие высшие военачальники совещались у И. В. Сталина 5, 9, 10, 14, 20, 21, 23, 28, 29 апреля. На последнем совещании обсуждалась записка Народного комиссариата обороны по боевой готовности западных приграничных военных округов. И снова встает вполне закономерный вопрос: о чем говорили высшие военачальники с главой государства в течение многих часов, если не о нарастающей угрозе войны? Почему тогда, по записям Г. К. Жукова: «…Напряжение нарастало. И чем ближе надвигалась угроза войны, тем напряженнее работало руководство Наркомата обороны. Руководящий состав Наркомата и Генерального штаба, особенно маршал С. К. Тимошенко, в то время работали по 18–19 часов в сутки. Часто нарком оставался у себя в кабинете до утра».
Работа, судя по записям Ю. А. Горькова, и в самом деле велась напряженная. В мае 1941 года С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков совещаются у И. В. Сталина 10, 12, 14, 19, 23 числа. 24 мая на совещание к главе государства приглашаются, кроме наркома обороны и начальника Генерального штаба, командующие, члены Военного Совета и командующие ВВС Западного Особого, Киевского Особого, Прибалтийского, Одесского военных округов. Это совещание продолжается более трех часов.
В начале июня 1941 года 3, 6, 9 и 11 числа у И. В. Сталина на совещании были С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков, а также часто и начальник Оперативного управления Генерального штаба генерал Н. Ф. Ватутин. Присутствие последнего говорит о подготовке важнейших оперативных документов, вероятно, связанных с приведением войск в боевую готовность.
Но вот снова открываем мемуары Г. К. Жукова и читаем: «13 июня С. К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И. В. Сталину и просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия.
– Подумаем, – ответил И. В. Сталин.
На другой день мы вновь были у В. И. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях в округах и необходимости приведения войск в полную боевую готовность.
– Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы это оба или нет?!»
Если верить Г. К. Жукову, И. В. Сталин и 14 июня решительно отверг предложение наркома обороны и начальника Генерального штаба о приведении войск в боевую готовность.
Согласно данным Ю. А. Горькова, в период с 11 по 19 июня ни С. К. Тимошенко, ни Г. К. Жуков у главы государства не были. Но известно, что в конце первой половины июня 1941 года было начато выдвижение войсковых соединений, расположенных во внутренних районах западных приграничных военных округов, ближе к государственной границе. Часть этих соединений перебрасывалась по железной дороге, а значительное их количество выдвигались походным порядком ночными переходами.
Также еще в середине мая 1941 года началась постепенная переброска по железной дороге и частично движение походным порядком отдельных стрелковых корпусов и дивизий из внутренних военных округов: Уральского, Приволжского, Харьковского и Северо-Уральского на рубеж рек Западная Двина и Днепр. В первой половине июня началась переброска шести дивизий из Забайкальского военного округа на Правобережную Украину в районы Шепетовки, Проскурова и Бердичева.
Таким образом, готовясь к отражению фашистской агрессии, советское руководство развернуло на западной границе от Балтийского до Черного моря войска трех военных округов и часть сил Одесского военного округа, которые в случае начала войны должны были быть преобразованы во фронты и отдельную армию.
На основании данного соотношения сил и средств фашистское командование планировало, достигнув внезапности, имеющимися силами авиации подавить советскую авиацию на аэродромах и дезорганизовать управление танковыми соединениями в первый день войны и не допустить организованного занятия войсками своих районов. Затем, блокировав гарнизоны укрепленных районов, после мощного огневого поражения нанести сильные удары наземными войсками на избранных направлениях, быстро вклиниться в советскую оборону и осуществить разгром войск прикрытия государственной границы по частям. В случае проведения контрударов механизированными корпусами на второй-третий день войны нанести им поражение ударами авиации, огнем полевой и противотанковой артиллерии и соединений сухопутных войск. После этого фашистское командование намеревалось стремительно развивать наступление на восток, препятствуя организованному отводу войск прикрытия государственной границы на тыловые рубежи и громя выдвигающиеся фронтовые резервы.
Замысел противника опирался на новейшую для того времени теорию ведения наступления по принципу глубокой наступательной операции. Ставка делалась на авиацию, которая должна была расстроить управление и сковать оперативные резервы, а также на силу первоначального удара наземных войск на избранных направлениях и развитие наступления танковыми формированиями. Но все это должно было принести успех только в одном случае – достижения внезапности. И при этом огромное значение имели не то что день и час перед наступлением, но и каждая минута.
* * *
Днем 21 июня 1941 года А. Гитлер сел за свой рабочий стол в новой подземной ставке Вольфшанце, расположенной в мрачном лесу возле Растенбурга в Восточной Пруссии, и продиктовал длинное письмо Муссолини. Оно начиналось так:
