Для такого правила были серьезные основания, потому что должность верховного судьи в эпоху Древнего царства была самой высокой, которую мог получить человек. Верховный судья был тате, то есть главой всей администрации – начальником, или, как мы могли бы перевести этот титул, «предводителем великих людей юга и севера», «вторым после царя».
Во все эпохи истории Египта эта должность была самой популярной в царстве. Когда поэт описывает дворец царя, он добавляет, что в этом дворце «правит начальник судей, чье сердце милостиво к Египту», а о боге Амоне он не может сказать ничего лучше слов «он так же милосерден к беднякам, как хороший начальник судей». Даже бог солнца не может править без помощи хорошего начальника судей и выбирает на эту должность бога мудрости Тота.
Среди египтян было широко распространено представление, что земные наместники и верховные судьи должны были соперничать в мудрости со своими образцами-небожителями, и потому мудрым наместникам древности приписывали мудрые изречения. Люди из народа простодушно считали, что Кагемне или Птаххотеп получили высокие судейские должности благодаря своей великой мудрости; и они верили, что прекрасные изречения первого из этих мудрецов о «бытии человека» побудили царя Снофру назначить его начальником судей и управляющим городом. Сами начальники судей тоже были очень высокого мнения о своей должности: Ментухотеп, верховный судья при Сенусерте I (иначе звался Усертсен, а также Сесотрис), хвалился тем, что «очаровал сердце царя сильнее, чем любой житель обеих стран, был любим друзьями царя и могуч против его врагов, могучим в обоих царствах и первым в долинах пустыни и в обеих странах. Он был единственным, кого любил царь, не имеющим себе равных, великие люди приходили к нему с поклоном, и весь народ радовался в лучах его света».
В этом нет ничего странного, поскольку обязанностью Ментухотепа было «давать законы, повышать людей в должности, уточнять места межевых знаков и улаживать споры между чиновниками. Он устанавливал мир повсюду, как носитель истины в обеих странах, чье свидетельство верно, как свидетельство бога Тота. Он, глава судей, словами своих уст заставлял братьев мирно возвратиться домой; писания Тота были у него на языке; и по верности он превосходил язычок весов. Он знал тайны каждого, он слушал хорошо и говорил мудро, он заставлял трепетать тех, кто был враждебно настроен по отношению к царю, он сдерживал варваров и устраивал так, чтобы бедуины жили мирно».
Это соответствует тому, что мы узнаем о верховных судьях из других источников. Некий Амони-сенеб, жрец из Абидоса, живший при XIII династии, с гордостью рассказывает нам, как начальник судей послал к нему своего служащего в качестве гонца, чтобы вызвать его к себе, как он пошел к этим служащим, нашел начальника судей в его, начальника, собственном зале и там получил от него поручение. Явно для священнослужителя низкого ранга был великой честью вызов к самому этому великому человеку лично. Даже «великих людей юга» должны были вводить к нему и докладывать о них, даже они должны были простираться ниц перед ним[96]. Почтение к начальнику судей доходило даже до того, что иногда мы видим возле его имени как добавления слова «жизнь, здоровье, счастье», которые обычно прибавлялись только к именам царей и принцев[97].
С этой должностью был связан еще один не имевший себе подобия знак почета: к верховному судье применялись те же церемониальные выражения, что и к царям: например, люди не могли говорить что-либо великому судье, а говорили перед ним, не писали начальнику судей, а клали свое письмо перед ним.
Естественно, люди, занимавшие такое высокое положение, постепенно расширяли сферу своего влияния. В эпоху Древнего царства верховные судьи часто захватывали в свои руки и управление казной: они были управляющими «домами серебра» и складами зерна и даже носили гордый титул «государственный казначей». Они были также верховными жрецами или – в более поздние времена – начальниками главного города. Эти верховные судьи часто сохраняли за собой звание «первый после царя», полученное до вступления на их высокую должность; и точно так же многие из них сохраняли за собой в загробном мире все почетные звания, которые носили на прежних должностях. Таким образом, количество их должностей в итоге становилось огромным; например, есть упоминание о том, что некий Кае имел их больше сорока, но это множество должностей все же не мешало верховным судьям исполнять обязанности их высокого судейского сана, поскольку мы знаем, что они лично вели допросы во время тайных судебных процессов против домочадцев царя.
На этом наскоро сделанном чертеже показаны лишь основные черты государственного устройства Древнего царства. Бюрократическая иерархия в этом государстве была разработана до мельчайших подробностей. Над писцами и начальником писцов стоял их глава , а между пророками и их управляющим были младшие управляющие и заместители управляющего[98] . Затем были «первые люди», «главы», «великие люди», «помощники» и другие должностные лица. Тут было много простора для честолюбия египетского чиновника, и он, если жаждал иметь звучные титулы, всегда мог их получить. Например, существовал великолепный титул «глава тайн» – глава тайного совета, как сказали бы мы. Были тайные советники по всем областям управления. Чиновники, состоявшие при дворцовом хозяйстве, стали «тайными советниками по делам почтенного дома», судьи – «тайными советниками по тайным словам в суде», а главы провинций – «тайными советниками по царским поручениям». Тот, кто управлял царскими зданиями, назывался «тайным советником по всем царским работам». Один военачальник был «тайным советником по делам всех варварских стран», а верховный жрец Гелиополя, который исполнял также обязанности астролога, даже назывался «тайный советник по делам небес»[99].
Эти титулы были настолько лишены всякого значения, что египтяне обычно довольствовались только первой половиной – говорили, например, «глава секретов» – так же как мы сократили бы наши титулы «тайный советник королевства» или «тайный советник адмиралтейства» в просто «тайный советник».
Все эти титулы не были придуманы во времена V и VI династии, а имели более давнее происхождение, поскольку мы находим в них такие указания на политическое положение, которые не имели смысла в исторические времена. Например, в списке титулов особую роль играет город Эль-Каб (в древности Нехебт или Нехент): как я уже говорил, в эпоху Древнего царства многие судьи носили титул «судья из города Нехебт», а «главный судья города Нехебт» – обычное обозначение главного царского жреца-чтеца, который помогал царю во время богослужений. Возможно, в еще более древнюю эпоху эта придворная должность была привилегией номархов Нехебта, а позже этот титул сохранили за собой те князья и придворные, которые читали священные тексты перед царем.
Из того, что было сказано, становится видно, что структура древнего Египетского царства была не совсем четкой. Пока царская власть была сильна, правители провинций – так называемые номархи – были всего лишь чиновниками и осуществляли свою власть под руководством двора, центра системы правления. Как только центральная власть слабела, номархи начинали чувствовать себя независимыми правителями и смотреть на свою провинцию как на маленькое государство, которое принадлежит их семейству. Показателем того, считали себя номархи из какого-либо рода чиновниками или князьями-государями, служат внешние признаки – а именно места, которые они выбирали для своих гробниц.
При IV и V династиях «великих людей юга» всех без исключения хоронили на столичном кладбище – возле царя, как и других придворных чиновников. Но при VI династии княжеские семейства Среднего Египта предпочитали покоиться в своей родной земле, и в Шейх-Саиде, Завиет-эль-Мейтине и Каср-Сайяде правители соответствующих номов вырубили для себя великолепные усыпальницы-гроты в скалах своей родины, словно мемфисское кладбище больше не было для них подходящим местом. В последовавшие за этим годы безвластия этот обычай среди номархов укоренился, и при могущественных царях XII династии каждый князь-правитель провинции в Среднем Египте обретал вечный покой на земле своей провинции.
Аменемхет I, основатель XII династии, пытался реорганизовать разделенное царство, но для выполнения этой трудной задачи нужно было не только смирить независимых князей и превратить их в послушных вассалов, но и забрать у многих из них часть их имущества.
На старые границы округов давно уже не обращали внимания; могущественные правители городов и провинций захватывали территорию своих более слабых соседей и таким образом создавали для своих семей маленькие царства. В таких случаях царь действовал энергично: он «прошел через всю страну, сияя, как бог Атум, чтобы наказать зло и восстановить то, что было разрушено. Он отделил один город от другого и определил границы каждого города. Он заменил межевые камни и сделал их прочными, как небеса». Аменемхет I также определил, какая часть Нила и различных каналов принадлежит каждой из провинций; и, «поскольку он горячо любил истину», при этом делении страны взял за основу «то, что было написано в книгах и что он нашел в старых записях».
