Концерт в Хабаровске Чайка отменил, в Москву вернулся с пустыми руками, да еще и за свой счет. После этого случая Виктор решил кардинально изменить свой имидж. Артист коротко подстригся и стал чаще появляться на телевидении.
В 1990-е народу все равно, какого качества музыка звучит со сцены. Трейлеры с концертной аппаратурой и штат высококлассных музыкантов заменяет один кассетный магнитофон. Составы-однодневки меняются каждый месяц. Это время, когда те, у кого не было голоса, но была мечта выйти на сцену, наконец-то получили такую возможность. Простой девушке Маше, например из Астрахани, достаточно было выкрасить волосы в белый цвет, сделать яркий макияж, и она в ту же секунду превращалась в солистку группы «Мираж» Наталью Ветлицкую, Татьяну Овсиенко или Ирину Салтыкову.
В 1990-е народу все равно, какого качества музыка звучит со сцены. Трейлеры с концертной аппаратурой и штат высококлассных музыкантов заменяет один кассетный магнитофон. Составы-однодневки меняются каждый месяц. Это время, когда те, у кого не было голоса, но была мечта выйти на сцену, наконец-то получили такую возможность.
Анекдот 1990-х:
Идет по улице продюсер, навстречу ему старушка. Согнулась в три погибели. В вытянутой руке кружка. В голове у коммерсанта пронеслось: «одинокая старость, рыночные цены, нищенская пенсия». Продюсер достал из кармана пятак и кинул бабке в кружку. И тут же услышал истошный крик в спину:
— Иро-оод! Ты мне чего в сметану кинул?
Вспоминает композитор Андрей Литягин:
«1990-е годы — там был такой паноптикум! Когда мне говорили, что где-то там, в другой части нашей родины, в Хабаровском крае или Казахстане, какой-то «Мираж» набирали просто местными средствами, а собирали стадионы! То есть солистку просто красили в белый цвет — с трибун-то не видно».
Под «фанеру» гастролировали по России многочисленные составы коллектива «Ласковый май». Перед концертом в каком-нибудь провинциальном городе за кулисами ставили магнитофон, а когда очередной состав группы выходил на сцену, нажималась кнопка «вкл», и из динамиков доносился до боли знакомый «Розовый вечер» или «Белые розы».
Продюсер Бари Алибасов ездил с концертами от Саратовской филармонии с двумя трейлерами аппаратуры весом 50 тонн. Плюс — эту аппаратуру еще надо было установить. На гастролях его сопровождали 40 человек, включая техников, которые обслуживают аппаратуру. А у Разина, которого Алибасов увидел в Астрахани с группой «Ласковый май», прямо на сцене астраханского зала филармонии стоял магнитофон, его нажимали на «вкл», а на картонках и на фанерках были нарисованы клавиши, по которым гастролеры и «долбили».
Увидев такое, музыкант Саратовской филармонии Бари Алибасов испытал шок. В соседнем зале, где на сцене была лучшая для того времени музыкальная аппаратура, сидело не больше десяти человек. Зато «фанерный концерт» «Ласкового мая» собрал сотни, те, кому не хватило места, толпились между рядами. Тогда-то Алибасов понял, что на эстраде настало новое время. Из филармонии Алибасов ушел и создал коллектив, который отвечал бы требованиям времени. Так появилась группа «На-На».
В 1992 году зарплата рядового инженера была сто двадцать рублей. Артист за один стадионник мог собрать до 50 тысяч долларов. После такого выступления он вполне мог позволить себе семьдесят машин «Волга».
В 1993 году у самых продвинутых новых русских впервые появился спутниковый телефон. В отличие от сотового он мог принимать сигналы по всей России. Но если абонентская плата за сотовый была 500 долларов в месяц, то за спутниковую связь нужно было выложить не меньше трех тысяч.
В конце 1993 года на пост Председателя правительства РФ приходит Виктор Черномырдин. Первое заседание новый глава правительства закончил такой фразой: «На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться». Этой фразой он навсегда вписал себя в список самых остроумных людей России.
На все города артистов все равно не хватало, поэтому продюсеры делили между собой площадки, разбив их на так называемые территории чеса. Каждому серьезному артисту нарезалась своя территория, например, от Воронежа до Одессы или от Киева до Иркутска. И эти жесткие границы он должен был соблюдать, ведь за ними уже была не его территория.
Начался великий чес, когда собирались 2–3 персоналии, наиболее известные из артистического мира, и долго-долго ездили с концертами, причем сегодня выступали на стадионе, завтра, например, в красном уголке, в общем, вперемешку, лишь бы там могли заплатить.
Музыка гремит, на сцене звезда, что еще нужно публике, которая своего артиста ближе чем на расстоянии 15 метров никогда не видела? Потусоваться под любимые мелодии, вот и все.
В этой неразберихе ошибались в фонограмме, заедала и рвалась пленка — ведь тогда были только пленочные магнитофоны, которые артисты возили с собой. Объявляют, например, Преснякова, а включают фонограмму с музыкой Кати Семеновой «Чтоб не пил, не курил…». Конечно, Володя в шоке. А публика? А публика кайфует.
На все города артистов все равно не хватало, поэтому продюсеры делили между собой площадки, разбив их на так называемые территории чеса. Каждому серьезному артисту нарезалась своя территория, например, от Воронежа до Одессы или от Киева до Иркутска. И эти жесткие границы он должен был соблюдать, ведь за ними уже была не его территория.
Порой доходило до абсурда. Так, один из сборных концертов в Краснодаре открывать должна была группа «Чайф» — мужской коллектив, как известно. У них на стадионе был концерт, на котором пошла неразбериха, и организатор предложил: «Ребята, не могли бы выйти на сцену и сказать, что вы «Мираж»?» — «Чайфовцы» удивились: «Вы обалдели, что ли? Мы мужики, а там бабы поют». А тот говорит: «Да это неважно»…
Золотой и единственный голос группы «Мираж» Маргарита Суханкина уже и не помнит, сколько в лихие 1990-е записала фонограмм для разных артистов. Тогда она — оперная певица с сильным голосом и серьезными амбициями — пела в Большом театре, училась в консерватории и не думала, что когда-нибудь будет петь попсу. Однажды даже записала песню для самой Роксаны Бабаян, народной артистки СССР. Ей поступило такое предложение: «Роксана хочет поехать на какой-то из зарубежных конкурсов. Ну, чего греха таить, мы знаем, что ты там с «Миражом»… Ты можешь помочь ей записать песню?» Я говорю: «Я? Роксане Бабаян? Она же звезда!» В общем, мы записали эту песню. Я еще поразилась тому, как Роксана открывает портмоне, — у нее был такой красный шикарный лаковый кошелек, как сейчас помню, — и там прямо пачкой лежат красные червонцы, десятирублевые бумажки. Она открывает и говорит: «Маргарита, спасибо тебе огромное, бери сколько хочешь».
Вот так легко в начале 1990-х можно было стать Виктором Чайкой или собрать свой состав «Миража» в любом городе России и зарабатывать огромные деньги. Это время, когда можно было выйти на сцену, не имея никаких вокальных данных, и в одночасье стать звездой.
3 октября 1993 года Верховный совет России объявляет импичмент президенту Борису Ельцину. Депутаты должны принять решение, останется ли реформатор Ельцин у власти или страна вернется к старому политическому строю. Заседание длится до поздней ночи, никто из депутатов не покидает Белый дом. На следующий день, 4 октября, президент Ельцин принимает решение штурмовать дом Правительства. В семь утра к зданию стягивают военную технику. Александр Руцкой призывает главкома ВВС бомбить Кремль. В это время на Манежной площади собираются сторонники Руслана Хасбулатова. Площадь перед Белым домом и Васильевский спуск занимают сторонники президента. Их разделяла Красная площадь.
В этот вечер все ждут действий Верховного Совета. В штабе Ельцина решают как-то подбодрить сторонников президента, которых на Васильевском спуске собралось несколько тысяч. Всего за час там сооружают небольшую сцену и начинают вызванивать артистов. Но почти у всех находятся веские причины для отказа — никому не хотелось в одно мгновение закончить свою карьеру выступлением на площадке, которая потом окажется вражеской.
В штабе Ельцина решают как-то подбодрить сторонников президента, которых на Васильевском спуске собралось несколько тысяч. Всего за час там сооружают небольшую сцену и начинают вызванивать артистов. Но почти у всех находятся веские причины для отказа — никому не хотелось в одно мгновение закончить свою карьеру выступлением на площадке, которая потом окажется вражеской.
Об этих днях вспоминает продюсер Бари Алибасов: «Мы как раз записывали в студии песню «Упала шляпа». Звонят и говорят: «Вот, мы вторые сутки стоим, ни один артист не едет». Я говорю: «А почему?» — «Ну, у одного гастроли на Марсе, у другого — в Марианской впадине, третий на Луну улетел. Исчезли артисты. Не могут, заняты. Ну, правда, это порода наша артистическая — когда предвыборная кампания за бабло, все в очереди стоят». Короче говоря, двое суток никого не было. Ну, я думаю, что надо идти и петь».
