Все это очень любят смаковать южнокорейские СМИ, которые в очередной раз рапортуют, что в той или иной стране пошел очередной виток «Халлю».
У иностранцев также любят спрашивать: «Вы слышали о «корейской волне»?» И очень сильно расстраиваются, если вы отрицательно качаете головой. Горделивые репортажи в корейских периодических изданиях и на телеканалах вполне могут создать впечатление, что чуть ли не весь мир периодически заходится в «Халлю» – экстазе. Справедливости ради надо сказать, что в странах ЮВА, Китае и Японии про эту «волну» хорошо знают. Однако другие регионы, включая Россию, Европу и США, в целом пока не поддаются нашествию «корейского цунами».
Поддержку «Халлю» в Южной Корее правительство возвело в ранг одного из важных направлений госполитики. На это выделяются деньги, создаются специальные комитеты. Достаточно сказать, что в «Сотне важнейших задач госуправления», опубликованных Ли Мен Баком сразу же после избрания его президентом Южной Кореи, поддержка «Халлю» была задекларирована как одна из главнейших целей. Южнокорейское Министерство иностранных дел и внешней торговли теперь регулярно выкупает права у создателей тех или иных фильмов, чтобы потом бесплатно, в целях рекламы корейского имиджа, передать ленты другим странам. Мол, смотрите на здоровье и о нас вспоминайте. Южнокорейское руководство резонно полагает, что «Халлю» способствует созданию благоприятного представления о стране за рубежом, повышает конкурентоспособность государства и в конечном итоге делает корейские товары более популярными. А это уже прямая экономическая выгода.
Для самих же корейцев – это еще один повод похвастаться перед иностранцами. Так что если хотите завоевать расположение корейца, то скажите, что вы слышали про «Халлю».
3. Самая научная азбука в мире
Если спросить обычного человека, гордится ли он своей письменностью, большинство, наверное, неопределенно пожмет плечами: письменность и письменность, как бы и не стыдно за нее, но и кричать, что «наши буквы – самые лучшие в мире!», не стоит. А вот корейцы гордятся, и даже очень. И они готовы доказывать преимущества своего «хангыля» (название корейской письменности) иностранцам. Это один из главных национальных символов и чуть ли уже не экспортный товар.
Корейская письменность «хангыль» – одна из самых молодых в мире. Используемые раньше в Корее китайские иероглифы были сложны, и многие простолюдины не могли их освоить. Тогда король Сечжон, который затем получил прозвище Великий, повелел создать понятную простолюдинам письменность и якобы сам лично активно участвовал в процессе. Ему в итоге и приписывают создание корейской азбуки. Приблизительный вариант новой письменности появился в 1444 году, пару лет ее доводили до ума, а в 1446 году был опубликован документ «Хунмин Чжоным», то есть «Наставление народу о правильных звуках».
Так и родилась на свет еще одна корейская гордость – «хангыль». Правда, появление новой письменности поначалу многие, особенно дворяне, восприняли враждебно. Скажи тогда, что через несколько веков именно ей, а не иероглифами корейцы будут так гордиться, то сливки общества средневековой Кореи вряд ли бы поверили. «Хангыль» считался языком тех, кто не смог выучить «правильную» (то есть иероглифическую) грамоту, а именно простолюдинов, женщин, детей. Распространенные в то время названия корейской азбуки хорошо показывают отношение к ней: «онмун» – вульгарное, народное письмо, «амкыль» – женское письмо, «твиккыль» – письмена, которые читают на заднем дворе (представители неблагородного сословия).
Со смертью короля Сечжона правительство страны стало намеренно забывать «хангыль». Некоторые монархи даже запрещали изучать новую письменность, а документооборот на «простом» языке постепенно сошел на нет. Однако простолюдины и женщины стали активно им пользоваться и смогли сохранить «хангыль» до наших дней.
Ренессанс «хангыля» начался в конце XIX века, когда он стал символом корейской нации, борьбы корейцев с японцами, которые несколько лет после оккупации полуострова пытались его запрещать. Впрочем, потом разрешили. Так или иначе, сейчас «хангыль» – общепринятая корейская азбука. Следует подчеркнуть, что те корейские «закорючки», которые многие россияне называют иероглифами, это вовсе не иероглифы, а самые настоящие буквы. Правда, их компонуют в слоги так, что неспециалист может принять буквы и за иероглифы.
И для официальной корейской пропаганды, и для неофициального общественного мнения характерна идея преимущества и многочисленных достоинств «хангыля» по сравнению с письменностью других народов. Корейцы гордятся «хангылем» не меньше, чем компьютерами, супертанкерами и вообще чем угодно «исконно корейским и уникальным». Спросите корейца о «хангыле» – и сразу услышите о том, что письменность имеет «глубокую и очень логичную научную базу», что король Сечжон «предвосхитил своим изобретением многие открытия лингвистики XX века» и еще многое другое.
Кстати, определенные основания для гордости у корейцев все же есть. В середине 1990-х годов Оксфордский университет из трех десятков изученных систем письменности признал корейскую самой рациональной, научной и оригинальной. В 1989 году ЮНЕСКО учредила премию имени короля Сечжона для тех, кто внес вклад в борьбу с неграмотностью, в 1997 году «хангыль» включили в Список всемирного культурного наследия.
Правда, в стремлении доказать исключительность своего алфавита корейцы иногда перегибают палку и становятся объектами насмешек со стороны иностранцев. На моей памяти один корейский исследователь опубликовал труд, в котором доказывал, что успехи их страны в сфере передовых информационных технологий объясняются в первую очередь «хангылем». Говорилось в нем также, что корейцы быстрее всех в мире набирают смс-сообщения по телефону именно благодаря изучению «научной и логичной письменности». Факт, что именно корейцы быстрее всех набирают эсэмэски, считался при этом общеизвестным и не подлежащим сомнению.
Может быть и так, но меру следует знать и здесь. Хотя, что касается простоты и логичности «хангыля», корейцы правы. С другой стороны, так и должно быть, если их письменность, в отличие от других, создавалась искусственно и сравнительно недавно, а не образовывалась стихийно. Например, звук «и» в «хангыле» записывается как обычная вертикальная черточка, «ы» – как горизонтальная. Другие буквы ненамного сложнее. Говорят, что король Сечжон создавал буквы новой письменности, глядя на рыбачью сеть, отсюда и их простота. Действительно несложно, если при прочих равных факторах сравнивать с нашими «и» и «ы», которые представляют собой комбинации нескольких линий, требующих тренировки для их воспроизведения. Выучить все буквы «хангыля» может любой практически за один час – это не преувеличение.
Однако, с моей точки зрения, простота «хангыля» во многом нивелируется тем, как корейцы объединяют буквы в слоги: их слепляют вместе, чуть ли не переплетая. К такому начертанию надо еще привыкнуть, да и разбирать корейские слова сложнее, чем европейские, в которых буквы просто стоят рядом друг с другом. Потому-то многие и принимают корейскую письменность за сложную иероглифическую систему.
Но в целом – да, у корейцев интересная и весьма оригинальная письменность. В Стране утренней свежести любят украшать буквами разные сувениры: футболки, значки, заколки для галстуков, запонки и проч. Если увидите на таких вещах какой-то большой, напоминающий документ корейский текст, то это, скорее всего, тот самый «Хунмин Чжо-ным» – декрет, возвестивший в XV веке о появлении «хангыля». Его корейцы обожают везде изображать.
Единственное, что не дает корейцам покоя в связи с уникальным и глубоко научным «хангылем», так это его сравнительно малая распространенность в мире. Смотрите, латиницей, кириллицей, арабской вязью пользуются во многих странах, а корейской письменностью – лишь в Южной и Северной Корее. Да и то, кстати, на Юге и Севере порядок букв в алфавите разный. Дни «хангыля» отмечают по обе стороны демилитаризованной зоны, но в Республике Корея – 9 октября, а в КНДР – 15 января.
Поэтому последний писк моды в отношении «хангыля» – нести его в массы, то есть одаривать письменностью те племена, которые до этого пользовались лишь устной речью. В 2009 году корейские СМИ с триумфом сообщили, что одно из племен Индонезии, живущее на каком-то удаленном острове, приняло в качестве письменности «хангыль». Корейцы бесплатно аборигенам даже учебники напечатали. Про одну пожилую женщину-кореянку, принесшую просвещение на далекий остров, написали большие хвалебные заметки. Она, оказывается, уже не первый год по разным джунглям путешествует, пытаясь распространить «хангыль», и в конце концов добилась первого успеха. Иностранные СМИ иронично написали, что «Корея придумала еще одну статью экспорта – письменность». Сами же власти Индонезии, да и других стран на эту затею как-то косо посмотрели, ведь энтузиасты, помимо распространения письменности, еще пытаются аборигенов и в протестантскую веру обратить.
