Однако был день. К ночи, когда начнутся съемки, все прогорит.
– Что случилось?
Рано утром пиротехники открыли дверцу в самолет, салон был пропитан парами бензина, и от контакта с воздухом произошло самовозгорание. Такие случаи изредка бывают.
Все, что нам осталось, – недостроенная декорация, три ночи съемок. И много впустую подготовленных трюков. Все это выглядело, как пародия на мечту. Мы провалились в брешь. Надо снова провести регулировку и начать новое преодоление бреши. Приходят люди. Должна начаться работа. Значит, надо спрятать растерянность, надеть улыбку на лицо и выглядеть уверенным хозяином положения.
– Готовьте к съемкам декорацию, – говорю пиротехникам. – Будем снимать на фоне огненной стены аэропорта что удастся. Сожжем его в три приема.
По правилам персонаж еще раз привел ситуацию в порядок или приспособился. Теперь он предпримет новое действие. И он надеется, что окружающий мир на этот раз будет работать вместе с ним. Таким образом брешь будет преодолена.
Все ходили подавленные. Единственный, кто выглядел искренне довольным, был главный пожарный. Еще бы! Его пожарные окружили самолет кольцом воды, чтобы никакая искра не залетела на декорацию. Целый месяц на съемках дежурили три пожарные машины, и никакого Дела им не было. И вдруг такой случай – спас декорацию. Он сразу же почувствовал себя главным человеком, не отходил от меня – симпатичный, полный, румяный, просто светился радостью. Хочет придать лицу скорбное выражение, хмурит брови – все-таки у людей горе, – но ни-
как не может удержаться от счастливой улыбки победителя огня. Надо бы похвалить его, сказать, как много сегодня зависит от пожарных.
– Спасибо вам, друзья пожарные. Сегодня мы надеемся на вашу помощь. Всю ночь на съемке будет, не утихая, полыхать огонь. Вы нам можете помочь, как никогда.
– Да-да, – кивает радостный пожарный.
– Мы разделим декорацию на три части. И каждую часть будем снимать по очереди. Это значит, что декорация будет гореть три ночи. – Я показал ему три пальца, и он закивал:
– Да-да! – И сам показал мне три пальца.
– На фоне огня мы будем снимать сцены с артистами и каскадерами. А вы, друзья-пожарники, с обратной стороны декорации поливайте водой остальную часть декорации, которая ни в коем случае не должна загореться. Пока мы снимаем на фоне первой трети, следите, чтобы другие две трети не загорелись. Потом мы начнем снимать вторую треть декорации. Она будет гореть, а в это время берегите от огня последнюю треть.
– Да-да! – кивает румяный пожарный.
Ближе к ночи вспыхнула огненная стена первой трети декорации. Началась съемка.
Первый кадр: пробив оконную раму, на площадь выехал переполненный людьми автомобиль.
Второй кадр: охваченный огнем каскадер пробежал, как живой факел, – один из летчиков накинул на него плащ, затушил огонь.
Третий кадр: летчик, укрывая от огня ребенка, выносит его из здания.
Я пригнулся к глазку киноаппарата, слежу за репетицией. Но чувствую, что-то в кадре не так. как должно быть. Как будто декорация вся изнутри подсвечивается.
– Горит, что ли, все? – спрашиваю пожарного.
– Да-да, – радостно кивает он.
– Что «да-да»? Я же просил поливать водой декорацию изнутри.
– Да, да, – соглашается пожарный.
– Воду. – ору, – лейте на декорацию!
– Какую воду?
– Вашу! Из пожарных машин.
– У нас нет воды, – пожимает плечами пожарный.
– Как нет?
– Так. Мы ее еще днем всю вылили, когда ваш самолет взорвался.
– А чего же новой не набрали?
– Никто не сказал.
– Весь вечер вам твердят, что надо защитить декорацию от огня. Вы меня слушаете, киваете...
Тут пожарный заулыбался еще шире и смущенно сказал:
– Да вы как-то быстро говорите. Слушать интересно, а понять нельзя.
И я вижу, что он до ушей залит спиртом – принял на радостях, что спас декорацию.
– Да вы не горюйте. – утешил меня пожарный. – Мы сейчас заправимся водой, вернемся и все потушим.
Действительно, три пожарные машины развернулись перед горящей декорацией и уехали. Минут через двадцать они вернулись с водой.
Декорация к этому времени полыхала, как Москва при Наполеоне. Через час от нее остались одни головешки.
Это была полная катастрофа. Потом мы собрались, подумали и стали все снимать по-другому. Но это другая история.
Эта история похожа на те, которые вам часто хотят рассказать первые встречные, узнав, что вы из кино:
– У меня есть потрясающий материал для фильма! Бери и снимай.
Нет. Не обманывайтесь. Это просто случай из жизни. Как будто похожий на то, что мы видим в фильмах. Но между ним и фильмом пропасть. История для фильма – это конструкция, которая в итоге становится похожей на жизнь. Когда все правила спрятаны внутри.
Дилетантские знания, когда вы что-то слышали, а что-то нет, мало помогут вам. Важно, чтобы все правила работали сообща.
Герою должен противостоять антагонист, превосходящий силой. История должна развиваться от события к событию. Каждое событие разворачивается в три акта, через поворотные точки.
Тема должна расти в непрерывном конфликте с контртемой. Среди всего этого герой растет, преодолевая бреши.
Это перечисление с непривычки выглядит как-то пугающе сложно – на самом деле нет ничего проще, когда привыкнешь. А конечный эффект настолько выразителен, что, освоив ремесло, вы не сможете вернуться к неграмотной самодеятельности.
В этой истории с пожаром не работает злая воля антагониста. Вместо него много разнообразных препятствий, не подчиненных единой сквозной сверхзадаче. Поэтому и герой не проявляет достаточно риска, мужества, отваги, чтобы преодолеть бреши.
Нет четкой «точки без возврата», нет кризиса перед кульминацией... Короче, нет многого, что должно быть спрятано в структуре, внутри истории для напряжения конфликта и развития темы. Все это, конечно, можно ввести в историю. В эту, как и в любую другую. Но для этого ее надо всю переписать. А факты можно взять эти. можно выдумать дру-
гие. Факты для истории не много значат. Все зависит от того, как мы работаем с этими фактами. Это просто история из жизни. Чтобы понять альтернативу этой истории из жизни, вспомните гениальный фильм Феллини «8 1/2».
Там тоже есть режиссер и перед ним множество непреодолимых проблем. И как будто нет антагониста. На самом деле он есть: ангел и дьявол борются в душе героя. И все бреши, которые возникают, все барьеры, которые вырастают, центрованы одной главной проблемой – темой фильма.
БРЕШЬ КАК СТРАТЕГИЯ ЭНЕРГИИ
Стратегия истории, рассчитанной на эмоциональный контакт со зрителями, выстраивает действия героя в направлении цели. Все истории имеют одну формулу: «Кто-то что-то хочет, почему он этого не может?» Не может, потому что все время что-то мешает. Это «что-то» называетсябрешь. Стратегия истории в драме – это путь непрерывного преодоления брешей от начала до финала.
Персонаж начинает действовать, когда перед ним находится какая-
то цель. Он полон сил и уверен, что может достичь своей цели. Но как только персонаж начинает действовать в направлении цели, выясняется, что окружающий мир не хочет с ним сотрудничать.
Хочется поцеловать супермодель Клаудию Шифер, но для этого необходимо:
1. Стать красавцем вроде великого мага Дэвида Копперфильда, ее жениха.
2. Разбогатеть.
3. Стать знаменитым.
4. Познакомиться с Клаудией.
5. Очаровать ее. Влюбить в себя. После этого возможен поцелуй.
В принципе этовозможно, пока вы молоды и живы. Но на самом деле необходимо сделать очень многое. Между вами и Клаудией лежит брешь, созданнаянеобходимостью совершения поступка. Нужно что-то сделать, чтобы победить обстоятельства.
Одна из самых древних формулировок, определяющих энергию драмы, принадлежит Аристотелю. Он обратил внимание на то, что действия в драме располагаются между тем, что возможно, и тем, что необходимо.
Пока мы рассмотрели только действия героя. Но ведь вы не единственный, кому нравится Клаудия Шифер. У вас будут соперники, другие молодые и красивые люди. И немолодые, но со своим бизнесом, которым совсем не нравится ваша активность. У них свои намерения. Есть и планы самой Клаудии, и намерения ее мамы, и множество других причин.
Все они объединяются в одно: реакция окружающего мира. Брешь – это пропасть между вашим желанием и реакцией окружающего мира.
Вы ожидаете одного, а получаете совсем не то, что хотите. Этобрешь.
И вам нужна энергия, чтобы перепрыгнуть через эту брешь. Надо заставить мир сотрудничать с вами. Вы собираете всю свою энергию и волю. С риском для жизни прыгаете и проваливаетесь. Цель не достигнута. Тогда вы снова собираете максимум энергии и идете на больший риск. проявляете всю смелость, на которую способны. Прыгаете и снова проваливаетесь.
И вы говорите: ''В третий раз я непременно добьюсь цели". И вы снова собираете всю энергию, идете на предельно максимальный риск. Вы заряжены максимальной энергией. И аудитория, которая все время следит за вами, тоже заряжена максимальной энергией. Она думает: «Когда же наконец этот парень поцелует Клаудию Шифер?!» Аудитория болеет
