терапевтический, хирургический, физиотерапевтический и зубоврачебный кабинеты. Для улучшения лечебно-диагностической работы была организована клиническая лаборатория, сделавшая за все время существования лагеря более 1600 анализов. Больные, находившиеся на лечении в лагерных лазаретах, обследовались врачами разных специальностей, для чего регулярно собирались врачебные консилиумы. Два раза в месяц в лагере проводились общие медосмотры. Так, в октябре 1948 г. из общего числа военнопленных в результате медицинского осмотра было признано годными к тяжелому физическому труду 855 человек (29,6), к физическому труду средней тяжести — 1185 человек (40,9), к легкому физическому труду — 674 человека (23,3), негодными к трудовому использованию — 178 человек (6,2). Чтобы предотвратить возможность появления в лагере эпидемии, всем пленным были сделаны прививки против сыпного и брюшного тифа и дизентерии.
Сложнее решался вопрос о сохранении физического состояния военнопленных в условиях тяжелой работы в суровом северном климате. Для предотвращения случаев обморожения в зимнее время вводился ряд ограничений. Так, пленных запрещалось выводить на работы при температуре минус 30 градусов без ветра и минус 25 градусов с ветром. Во время работы в морозную погоду через каждые полчаса предписывалось делать перерывы для обогрева на 5—10 минут.
Для восстановления физического состояния военнопленных в лагере были созданы оздоровительные команды и комнаты отдыха. За все время существования лагеря через оздоровительные команды прошло более 500 человек, из которых 272 человека были выписаны с заметным улучшением своего физического состояния. Нередко военнопленные за двухнедельный период пребывания в оздоровительном учреждении набирали до 4–5 килограммов веса. Так, за первое полугодие 1949 г. через комнаты отдыха прошли около 160 военнопленных. В качестве лечебного питания им было выдано 200 литров рыбьего жира, 100 литров витаминных настоев, 10 000 литров дрожжей. Большинство из них вскоре были переведены в 1-ю и 2-ю категории труда» [35].
В 1950 г. начались основные гидротехнические работы на главных объектах: выемка грунта из котлованов шлюзов, земкараваны «Моонзунд» и «Ирбен» вели дноуглубительные работы на участке между Онежским озером и первым шлюзом.
В докладе Министерства внутренних дел о строительстве Волго-Балтийского водного пути говорилось: «…В первом квартале 1951 г. освоено капиталовложений на сумму 6,6 млн рублей, или 129,9 % квартального плана. При этом работы производились только в районе Вытегры. По Череповецкому гидроузлу (Шексна) в первом квартале работы не производились и планом на первый квартал капиталовложений не предусматривалось».
Постановлением Совмина СССР от 15 февраля 1951 г. объем капитальных работ на 1951 г. установлен в сумме 175 млн рублей и на 1952 г. — 600 млн рублей.
В 1951 г. должны быть произведены следующие работы: выемка грунта из каналов и котлованов шлюзов — 3 млн м3, укладка бетона и железобетона — 25 тысяч м3, а также должна быть построена линия электропередачи протяженностью 200 км от гидростанции Свирь-III, подъездные железнодорожные пути — 15 км, автомобильные дороги — 20 км.
Для выполнения работ по строительству Волго-Балтийского водного пути было организовано два строительных управления — Вытеграгидрострой и Шекснагидрострой.
На 1 июля 1951 г. строительство Волго-Балтийского водного пути располагало следующими основными механизмами и транспортными средствами: экскаваторов — 28, скреперов емкостью 6 кубометров — 9, тракторов С-80 — 35, тракторов КТ-12 — 5, бульдозеров — 11, автомашин грузовых — 250, в том числе самосвалов — 116, станков металлорежущих — 80 штук.
22 января 1952 г. в Вытегру с Дальстроя прибыл новый руководитель стройки генерал-майор В.П. Павлов.
«Человек требовательный и жесткий, он с первых дней попытался навести порядок в лагерных отделениях и на строительных площадках. От офицерского состава он потребовал внешней подтянутости, строгого выполнения своих обязанностей. Офицер мог угодить на гауптвахту за то, что на его участке, где работали заключенные, не оказалось кипяченой воды для питья. На территориях лагерей появились почтовые ящики, в которые заключенные могли опускать свои жалобы. Их рассматривал прокурор Вытеграгидростроя. За серьезные провинности офицера могли отстранить от должности (например, прорабской) и дело его передать в офицерский суд чести. А решения этого суда бывали и весьма суровые — от понижения в звании до привлечения к уголовной ответственности.
В нашем с вами сознании, читатель, вряд ли может уложиться такая картина: по дороге из котлована мчатся груженные грунтом самосвалы, обгоняя лошадок, впряженных в грабарки, груженные таким же грунтом. Противоестественно, не правда ли? Но в пятьдесят втором на строительстве Волго-Балта было именно так. Чтобы форсировать земляные работы, стройке, кроме машин, выделили еще 500 лошадей. Были закуплены грабарки, сани, упряжь.
В 1952 г. завершились работы на Волго-Доне. Высвободившаяся техника и люди сразу же были направлены на строительство Волго-Балта. Кстати, начал прибывать не только спецконтингент. 18 августа Президиум Верховного Совета СССР принимает очень любопытный документ (указ), по которому 15 тысяч особо отличившихся на строительстве Волго-Донского канала заключенных освобождались досрочно. Но им предписывалось уже как вольнонаемным работать на строительстве Волго-Балта и Главного Туркменского канала» [36].
31 октября 1952 г. произошло объединение Вытегорского ИТЛ № 211, созданного 24 февраля 1948 г., с Шекснинским ИТЛ № 4, созданным 20 февраля 1951 г. Новый объединенный лагерь получил наименование Волго-Балтийский ИТЛ.
К началу 1953 г. общая численность строителей на Волго-Балте достигла 60 тысяч человек, из них 33 720 человек — спецконтингент. И, скорей всего, при такой оснащенности строительства в навигацию 1954 г. суда уже пошли бы по новому каналу, если бы не смерть Сталина 5 марта 1953 г.
Уже 21 марта главный идеолог ГУЛАГа Л.П. Берия направил письмо в Президиум Совета Министров СССР об изменении строительной программы 1953 г.:
«Вношу предложение о пересмотре ранее принятых постановлений Совета Министров СССР о строительстве ряда объектов, осуществление которых в ближайшие годы не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства.
Прекращение или ликвидация некоторых объектов строительства целесообразно также вследствие того, что эти стройки требуют расхода значительного количества металла, строительных и других технических материалов, оборудования, а также рабочей силы».
К письму прилагался перечень строек, которые, по мнению Берии, необходимо было закрыть. Список этот состоял более чем из двадцати наименований строек, а канал Волго-Балт стоял на третьем месте.
С 1 апреля 1953 г. началась консервация строительства. Из Ленинграда в Вытегру приехала бригада проектировщиков во главе с начальником отдела шлюзов А.Г. Ширмановым. На месте был составлен проект консервации объектов. Стержни арматуры, выпущенной из бетона, покрыли антикоррозийным составом, фундаментные бетонные плиты пригрузили грунтом, системы водопонижения демонтировали, котлованы основных сооружений затопили. Оборудование производственных предприятий сняли и вывезли на базы консервации, а технику передали другим строительным организациям.
Так мощнейшая строительная организация одним росчерком пера Берии прекратила свое существование.
Глава 3
Долгострой Волго-Балта
«На этот раз консервация длилась не столь долго, как первый. Уже 7 января 1955 г. создается управление Волгобалтстрой как подрядная организация в составе Главречстроя. В ведении управления — работы на всей трассе от Онежского озера до Череповца.
Однако первые годы деятельности Волгобалтстроя нельзя назвать годами активного строительства. Финансирование мизерное: 250 тысяч рублей. На расконсервирование одного объекта — и то мало. (Замечу в скобках: вторичная расконсервация строительства обошлась государству в 10,3 млн
