Чем дальше лодка продвигалась на север, тем сумрачнее и холоднее становилось море. В полночь блеснул маяк на мысе Африка, моряки простились с родными берегами и подводный корабль взял курс на восток. Жизнь на подлодке шла своим чередом: менялись вахты, мотористы следили за работой дизелей, электрики трудились над аккумуляторными батареями. Но больше всех доставалось сигнальщикам, которым приходилось в любую погоду нести вахту на верхней палубе, часами напряженно вглядываясь в горизонт. Японский десант недавно занял Алеутские острова Кыска и Атту, и на подходах к ним частенько вспыхивали ожесточенные бои между кораблями и авиацией военно-морских сил США и Японии. Здесь пришлось усилить наблюдение – на мостике неизменно дежурили три сигнальщика вместо одного, вахтенный у кормовой пушки находился в постоянной боевой готовности.
Сутки чередой сменяли друг друга, а на горизонте по-прежнему не было ни дымка, ни паруса. Погода не баловала подводников – лодку преследовали штормы. Угрюмое, словно растревоженное чем-то море не находило себе покоя.
Из дневника Григория Щедрина: «22.10 42 г. Берингово море. Радисты приняли радиограмму с известием о гибели „Л-16“ на переходе Датч-Харбор—Сан-Франциско. Потоплена неизвестной подводной лодкой. Подробностей нет. Погибли наши друзья-товарищи – Митя Гусаров, его комиссар Ваня Смышляков и пять десятков отличных ребят… Вечная память!» Оглушенные этим страшным известием, моряки еще долго не могли поверить в случившееся. Утром 23 октября С-56 и С-51 оказались в виду острова Амакнак. Из бухты навстречу им выходил крейсер «Индианаполис». Советские субмарины в сопровождении американского сторожевика прошли боновые ворота гавани и пришвартовались к причалу военно-морской базы Датч-Харбор.
Кто виноват? Обстоятельства гибели Л-16 стали известны из рассказов экипажа Л-15, шедшей в паре с потопленной субмариной. О событиях 11 октября дает представление по-военному лаконичная докладная записка командира Л-15 капитан-лейтенанта Комарова: « …Погода стояла хорошая, видимость полная, море – один балл. ПЛ шли строем кильватера Д 3 кбл., ход 8 узлов. ПЛ „Л-16“ шла головной… В 11 час. 15 мин. (22 час. 15 мин. московское время ) в точке ш=45°41 N, д=138°56' W ПЛ „Л-16“ была торпедирована с подводной лодки и утоплена со всем личным составом… По ней выпущено две торпеды, предполагаю, торпеды попали в кормовые отсеки, ибо ПЛ погрузилась с дифферентом на корму 45°, затонула через 25—30 секунд. Принял решение уклониться – оторваться от ПЛ „Л-16“ ходом 15 узлов. Отходя противолодочным зигзагом…в 11 час. 15 мин – 11 час. 17 мин. на расстоянии 7-8 кбл. от точки гибели ПЛ „Л-16“ за масляным пятном обнаружили два перископа, по которым открыл огонь из 45-мм орудия. Выпустил 5 снарядов, ПЛ погрузилась, прекратил огонь… Через одну минуту после того, как погрузилась ПЛ „Л-16“, слышал два глухих подводных взрыва – считаю, взорвались батареи». Виновника гибели Л-16 долгое время не удавалось установить. Сейчас можно с достаточно большой степенью уверенности говорить, что это была японская субмарина I-25. Однако сомнения остаются. Во всяком случае, наших подводников, участвовавших в переходе, не покидало ощущение, что к трагедии Л-16 причастна американская подлодка.
В русской Америке
У места швартовки собралась целая толпа американцев – всем было любопытно взглянуть на русских и их корабли. Подавляющее большинство наших моряков впервые очутилось за границей, так что интерес оказался обоюдным. Едва подводники поднялись на палубу, как толпа на пирсе загудела, послышались крики приветствия. Через несколько минут русские и американские матросы уже вовсю общались друг с другом, американцы угощали гостей «Кэмэлом» и «Честерфилдом», моряки обменивались сувенирами. Советские звездочки от бескозырок шли нарасхват. Американцы засыпали наших подводников вопросами – им казалось невероятным, что в России могут строить такие подводные лодки и на их борту нет иностранных инструкторов.
Датч-Харбор оказался маневренной базой легких сил флота. Американцы начали ее оборудование накануне войны, и сейчас строительство было в самом разгаре. Обширную бухту обступили невысокие каменистые сопки, разрезанные оврагами и распадками. Видневшаяся на юге алеутская деревня своими очертаниями живо напомнила нашим подводникам о былом русском присутствии. Восточный берег занимали однообразные ряды казарм из оцинкованного гофрированного железа. Все это русские моряки успели разглядеть по дороге к душевым военного городка, куда их пригласили предупредительные хозяева.
Капитаны советских субмарин нанесли визиты командирам военно-морской базы и флотилии подводных лодок.
Здесь нашим подводникам сообщили, что в связи с гибелью Л-16 американское командование приняло решение отправить все четыре советские подлодки в Сан-Франциско одновременно и в охранении двух миноносцев. Это расходилось с планами наших моряков, но спорить не приходилось – здесь командовали американцы.
Взглянуть на советские подлодки прилетел с Кадьяка командующий Алеутским сектором обороны. Осмотрев субмарины, адмирал сказал, что никогда не видел такой чистоты и порядка на подводных кораблях. Время стоянки подводники использовали для тщательной подготовки к переходу в Сан-Франциско. Вечерами успевали сходить в местный кинозал. Когда уже все было готово к выходу в море, внезапно налетел шторм такой силы, что подлодки едва не лишились швартовых. После пятидневной стоянки на Алеутах дождливым утром 28 октября советские субмарины в сопровождении эсминцев «Фокс» и «Сэнес» вышли из гавани. В этот ранний час проститься с русскими пришли десятки людей. Искренние знаки внимания были дороги подводникам, но их неприятно поразило то, что американское командование не считало нужным соблюдать хотя бы элементарные меры предосторожности – буквально все в Датч-Харборе были прекрасно осведомлены о маршруте и цели перехода советских субмарин. Чем это грозило нашим кораблям, подводники отлично понимали – участь Л-16 стала для них горьким уроком. И дурным предчувствиям суждено было очень скоро оправдаться…
Весь день лодки шли строем фронта. Море было бурным, при сильном волнении миновали неширокий пролив Акутан и оказались в Тихом океане, скрылся за горизонтом последний кусок суши. С наступлением темноты лодки перестроились в кильватер, ближе к ночи пересекли Алеутскую впадину с глубинами до 7 000 метров. Утром 29-го погода не изменилась, океан по-прежнему был беспокоен. Внезапно под днищем С-56 в районе центрального поста раздался глухой удар. Сердца подводников на мгновение замерли, но взрыва не последовало. Позже выяснилось, что невзорвавшаяся торпеда сорвала лист килевой коробки и оставила «на память» куски металла своей хвостовой части. Чья охота оказалась неудачной, так и осталось загадкой.
Неприятное происшествие никак не сказалось на распорядке подводников С-56. Дни проходили в постоянных работе и учебе. Щедрин использовал любую минуту, чтобы подготовить экипаж к предстоящим испытаниям на Севере: объявлял боевые тревоги, аварийные учения. Несмотря на каждодневную занятость, жизнь на С-56 не ограничивалась только работой и тренировками. Вечерами обычно штурман или кто-то из офицеров рассказывал матросам о природе и истории тех мест, мимо которых проходила лодка. В жилых отсеках ежедневно вывешивались кальки пройденного кораблями за сутки пути, возле них всегда собирались люди, горячо обсуждая происшествия дня. При подготовке к походу кое-что все-таки упустили – взяли очень мало книг. «Двенадцать стульев» и «Золотого теленка» зачитали до дыр, а книгу «Что рассказывали древние греки о своих богах и героях» изучили так, что весь пантеон богов подводники знали едва ли не лучше самих древних греков.
Ранним утром 5 ноября на горизонте появился американский берег. Небо над Сан-Франциско прикрывали многочисленные аэростаты воздушного заграждения. Встретивший советские подлодки еще в открытом океане дирижабль развернулся и проводил корабли до входа в бухту.
Лодки миновали плавучий маяк Сан-Франциско, пролив Золотые Ворота и, войдя в залив, ошвартовались в устье реки Нэпа у одного из пирсов судостроительной верфи «Неви-Ярд», что в 30 милях от Сан-Франциско. Как и в Датч-Харборе, все повторилось – огромная толпа жителей, радушная встреча, ненасытное любопытство, самые разные, порой нелепые вопросы.
Работники советского консульства в Сан-Франциско постарались, чтобы подводники чувствовали себя как дома. Годовщину революции моряки праздновали вместе со всей советской колонией в консульстве. Все разговоры, конечно, касались небывалого перехода наших подлодок, вспоминая о гибели Л-16, обсуждались возможные опасности на маршруте Сан-Франциско – Панама. Во время официального приема командир американской подводной лодки, выпив лишнего, начал угрожать русским морякам. Американцы немедленно удалили его из консульства и постарались загладить инцидент, но наших подводников это обстоятельство насторожило.
