Хорошо сейчас задавать себе вопросы, надо ли было так работать всей стране, если на выходе были корабли и танки, радары и ракеты, которые не придумаешь, как употребить в мирной жизни. Сколько и каких можно было бы выпустить — для всех! — автомобилей, трехкамерных холодильников и суперпосудомоечных машин! Право же, все это не сложнее ракеты! Да еще при той жесткой организации, что существовала почти до самого развала СССР!
Георгию пришлось несколько раз ломать голову над выпуском на военном заводе так называемых «товаров народного потребления» — ТНП. Был приказ «сверху» — «рубль на рубль», то есть на рубль зарплаты всех работников завода надо было выпустить на рубль ТНП. Ох, и задачка была! Без денег на маркетинг, брэндинг, промоушен (господи, тогда и слов-то таких не слышали!), без денег и времени на разработку дизайна, исследование рынка, отработку документации и подготовку оснастки для массового производства и обеспечения качества не только у себя, но и у производителей материалов и комплектации, на одном «давай-давай!». Эка, мол, штука — кофемолка! Торшер! Бери импортный образец — и вперед-т!
И начиналось! Золоченую латунь — заменим на анодированный алюминий. Серый мрамор — на серый чугун. Белую пластмассу — на черную резину. Элегантный выключатель — на изделие, собранное на предприятии общества слепых.
Заводу, где работал Георгий, передали документацию на стабилизатор для телевизора. Весьма, по тем временам, приличное устройство. И началось!
Корпуса вместо сияющей мраморовидной пластмассы изготовили из кровельного железа, выкрашенного черным муаровым лаком (не дали фондов на пластмассу, вся шла на спецпродукцию).
Основание и переднею панель изготовили из толстой фанеры с заусенцами.
Хромированный выключатель заменили на оцинкованный.
Трансформаторную сталь — на низкосортную.
Начальник радиолаборатории Костя вместо шильдика заточенным напильником награвировал, как смог, «Вкл. — Выкл.» и главный инженер завода поехал в Москву утверждать образец стабилизатора. Рассмотрев задумчиво представленное чудо техники, председатель комиссии сказал: «А вы поставили бы у себя на тумбочку это изделие?» На что главный инженер, собрав все свое мужество, честно ответил: «Нет!».
После чего дали время, немного денег и фонды. Через год стабилизатор приобрел вид, хоть и не вполне соответствовавший замыслу разработчиков, но вполне приличный. И сорок человек с участка стабилизаторов обеспечили зарплатой «рубль на рубль» четыре тысячи работников завода. И еще шестнадцать тысяч у поставщиков завода. Почему еще шестнадцать тысяч? А потому, что замдиректора по снабжению всегда говорил на оперативках, что изделия делают не цеха завода, а он — восемьдесят процентов стоимости изделий составляла стоимость того, что привозили снабженцы! А в этих восьмидесяти процентах сидела и зарплата смежников.
Прошло сорок лет со времени описываемых событий. Страна не делает уже столько танков, самолетов и подводных лодок. Казалось бы уж теперь-то никто не мешает делать все, что нужно человеку, любого качества и вида! Интересно бы знать, кто этот никто? Но это не тема нашего повествования.
Серийное производство — это вам не опытный образец! Это работа по правилам. Кто, как, из чего, откуда, куда, когда? На все эти вопросы в конструкторской документации, по которой, как думает заказчик, был изготовлен опытный образец, нельзя отыскать никаких ответов.
Почему так не совсем правильно думает заказчик? Люди, живые люди собирают то, что нарисовали разработчики. Русские люди. А русским людям свойственна большая сообразительность и изобретательность. И если что-то к чему-то не подходит, то нормальный немецкий работник, согласно инструкции, вызывает своего «ляйтера». Наш умелец обходится подручными средствами, не особо утруждая руководство. И не то что на опытном образце, но и много — много потом.
Рассказывали такой случай. Много лет выпускались приборы управления зенитным артиллерийским огнем — ПУАЗО. Это механическая вычислительная машина, которая нацеливает зенитную пушку в ту точку, куда долетит самолет — цель к тому моменту, когда туда же доберется и снаряд из пушки. Устройство с железной эффективностью. Его производили на нескольких заводах, пока зенитно-ракетные комплексы не заменили зенитные пушки, вместе с ПУАЗО. Но когда началась война во Вьетнаме, выяснилось, что и пушки — не игрушки. Зенитно-ракетные комплексы заставили самолеты летать на предельно малых высотах, над верхушками деревьев. Да и сами зенитно-ракетные комплексы со своими радарами были достаточно громоздкой, не сильно подвижной, но сильно уязвимой и соблазнительной целью. Да еще и в условиях достаточно бедной страны, где достойную цель и найти-то непросто. А пушка и помобильнее, и понезаметнее. Одним словом, доставалось американцам на большой высоте — от зенитно-ракетных комплексов, на малой высоте — от зенитных пушек.
Потребовалось изготовить и ПУАЗО. Казалось бы, чего проще? Конструкторская документация отработана, переведена на литеру Б, а это должно означать ее полную отшлифовку, любые изменения только с согласия Министра! Еще бы! Ведь по одной и той же документации ПУАЗО делали три завода. Вся документация хранилась, на случай необходимости, на микрофильмах. И вот случай приспел. Подняли документацию, сделали копии, отдали в работу. Изготовили детали, стали собирать — не собирается! Никак! Ни одна деталь не подходит! Проверили детали — все по чертежу, соответствуют. Как же такое возможно?! Ведь столько лет все подходило! А вот они, наши умельцы-то. Где-то допуск в плюс, где-то в минус — и полный ажур. Серия!
Серия — это серьезно. Качество, долговечность, надежность любого изделия — это заслуга не столько разработчиков, сколько беззаветных и безвестных технологов, разработчиков оснастки, инструментальщиков, и уже потом мастеров, рабочих, ОТК. Тысячи и тысячи людей складывают по крупицам свой труд, знания, опыт, чтобы получить действующий и красивый корабль, самолет, радар, телевизор. Как просто сломать эту систему! Как трудно будет налаживать ее вновь!
Законы природы одни повсеместно, и кому яблоко, кому кирпич неизбежно упадет на голову, если ее подставить и вовремя не убрать. А сроки назначаются жесткие, а денег дают всегда недостаточно, а фонды надо заказывать за год, когда еще и неизвестно, что тебе потребуется и сколько. Как много народа было занято преодолением этих невероятных трудностей! Как мало рассказано об этом! Сколько раз конструкторам приходится снова и снова возвращаться к своим чертежам, чтоб поменять материалы, размеры, допуски. Какие громы и молнии мечут в их адрес на планерках и оперативках!
Рассказывают, что когда американцы украли чертежи опытного образца ракеты и строго по чертежам ее изготовили, то с изумлением поняли, что перед ними — паровоз! Как? Почему? Начали выяснять. Оказалось, что к этой тысяче чертежей у них не хватает десяти тысяч изменений, сделанных в серийном производстве.
Георгий научился глубоко уважать серийную технику. Тем более технику, выдержавшую практическую эксплуатацию. Много за всем этим всегда стоит и работы, и усилий, и дней жизни. Серийное производство радаров — непростое дело. Тысячи радиоэлементов, резисторов, конденсаторов, радиоламп и транзисторов, километры кабелей и проводов, тонны металла, переработанные в детали и узлы, блоки и шкафы, прицепы и контейнеры.
Беспрерывные контрольные операции и регулировки. От каждой партии — образец на поверочные испытания «по полной программе»: тысячи ударов, имитирующих удары о бетонный пол, часы тряски и вибраций, как при езде по булыжнику, сутки на морозе в 40 градусов и на жаре в 50, сутки при влажности в 98 процентов (а попробуй эти два процента не перескочить за двое суток!), иней и роса, дождевание для наружных элементов. И проверки, проверки, проверки всех заданных характеристик. Какая нужна слаженная работа всех служб, исполнителей, рабочих, мастеров! Какой уровень знаний и мастерства!
Всему этому пришлось на ходу учиться Георгию и его товарищам на молодом, только становящемся на ноги заводе. Отрабатывалась документация, отрабатывалась оснастка, выстраивались взаимоотношения.
Все еще существовали совнархозы. Соединенными усилиями горьковских предприятий удалось изготовить сложнейшую аппаратуру радиолокационного комплекса «Алатау»: радиолокационные приемники, передатчики, антенны, блоки подавления помех, приводы вращения, обеспечивавшие строго синхронное вращение двух дальномерных кабин, подобное синхронному вращению фигуристов в парном катании. Вся эта могучая техника размещалась в десятке прицепов, каждый размером с троллейбус. Огромное количество кабелей, смотанных на катушки метрового диаметра, предназначались для соединения разных прицепов. При транспортировке комплекса здоровенные трехосные «Уралы», тянувшие прицепы комплекса, полностью загружались дополнительным имуществом. В состав комплекса пришлось включить автокран, для погрузки-разгрузки имущества и навески пятнадцатиметровых антенн.
