Действительно, частенько, разговаривая с нашей молодежью, я думаю: отчего я не Гоголь, отчего не Салтыков-Щедрин? И как же мы дошли до такой жизни, что студенты столичных вузов путают Гоголя и Гегеля, Бунина и Бунича, Ленина со Сталиным, анархистов с монархистами, диктатуру с демократией, свободу с рабством? Социальная цена этого невежества — конформизм и слепое подчинение власти, потому как на какое «самостоятельное», «творческое», «критическое» мышление способен человек, у которого в голове путаница относительно самых элементарных вещей? Но это все примеры невежества на уровне «банальной эрудиции». Они свидетельствуют всего лишь о недостатке сведений. За этим скрывается еще более крупный изъян — недостаток понятий, т. е. невежество на понятийно-категориальном уровне. Его куда труднее разъяснить и исправить. Оно выражается в том, что человек не в состоянии понять и правильно оценить то, что он видит и знает. Одна маленькая девочка на вопрос взрослого: «Кто это устроил такой беспорядок в комнате?» — ответила: «Дракончик». — «Маша, я же знаю, что это не дракончик, а ты». — «Откуда ты знаешь? Тебя же не было!». Разговор с публикой очень часто принимает форму этого «разговора с Машей», когда невозможность объяснить ребенку «откуда ты знаешь» упирается в отсутствие в его мышлении категорий «необходимости», «возможности», «субъекта» и т. п. Но эти категории формируются не парой фокуснических фраз, а долгим и трудным освоением человеческого опыта, который кристаллизуется в научном знании. А вникать в науку, это, по мнению «народа», — «сушить мозги». Истина должна быть проста и доходчива, как долларовая купюра.
Пожалуй, главный парадокс нынешней ситуации заключается в поразительном единодушии «верхов» и «низов». Прошли те времена, когда «верхи» не могут, а «низы» не хотят. По отношению к образованию «не хотят» ни те, ни другие. Речь идет не о дипломе — его жаждут все, даже те, кто ни слова не может написать без ошибки. И «верхи» и «низы» алчут не образования, а тех карьерных возможностей, которые открывает диплом. Содержательная сторона мало кого интересует. Вызывают интерес только знания, из которых можно извлечь прямую выгоду. Остальное отметается как ненужное и, прежде всего, классическая гуманитарная традиция. А ведь национальная литература, язык, философия — это иммунная система нации, разрушение которой делает человека беззащитным против проникновения чужеродных, разрушительных для организма сил.
Только вот беда: в борьбе с невежеством и в попытках сеять «разумное, доброе, вечное» та часть интеллигенции, которая сохранила чувство социальной ответственности и профессионального долга, оказывается между молотом и наковальней. Верхи делают все от них зависящее, чтобы обескровить систему народного образования, поскольку их политической целью является «глупый народ». Проводимая политика направлена на разгон кадров и подрыв материальной, кадровой, учебной и даже научной базы образования. В свою очередь, низы алчут денег и карьеры, а не образования. Деньги — цель, образование — средство. Но никак не наоборот.
При таком положении вещей закономерно возникает вопрос: что делать? Позиция многих работников образования: от нас ничего не зависит, мы ничего не сможем изменить, — сомнительна и с моральной, и с научной точки зрения. С моральной — потому что прикрывает стремление снять с себя ответственность за происходящее, банальную лень и трусость. С научной — потому что выводы современной науки прямо опровергают этот тезис. К числу установленных в области синергетики фактов относится тот, что для неравновесных систем с большим количеством параметров (а таково, например, общество) изменение одного-единственного параметра «на входе» приводит к значительному изменению результата «на выходе». Получается, что от единичного действия единичного лица могут зависеть судьбы мира. Но это значит, что каждый несет ответственность за эти судьбы. Человек не должен смущаться своими малыми силами, наоборот, он должен приобрести сознание того, что от его личных усилий зависит будущее.
Другое дело, необходимо правильно организовать эти усилия. Если ограничиться лишь исполнением профессионального долга или беготней в поисках заработка, воз российского образования будет продолжать движение по наклонной плоскости. Первое и главное здесь — гражданская активность, поскольку (как мы старались показать) причины расцвета или упадка образования лежат в н е системы образования. Главная задача заключается в смене того политического курса, который привел российское образование к его нынешнему состоянию. Пока России отводится роль сырьевой базы Запада и рынка сбыта западных товаров, ждать увеличения спроса на квалифицированную рабочую силу не приходится. Без радикального изменения политического курса проблем образования не решить.
Если этого не произойдет, то в скором времени мы будем иметь, с одной стороны, немногочисленные элитные учебные заведения, где будут готовить кадры колониальной администрации. С другой — школы для «туземного» населения, которые будут служить резервуаром узко-специализированной, а в остальном малограмотной рабочей силы, не способной к социальному и профессиональному творчеству. За Россию нужно бороться, а это значит, что нужно бороться за образование. Кто радеет о будущем, то заботится о молодежи. Кто заботится о молодежи — тот радеет за образование. Все это — прописные истины. Имеющий уши — да услышит.
