Возможно, самым важным объектом в природе для древних кельтов была Луна. Фазы Луны были замечены еще до того, как люди стали наблюдать солнцестояния и равноденствия, и они создали простой метод измерения времени. Кельтский год поначалу был лунным – Плиний говорит о кельтском методе подсчета начала месяцев и лет посредством Луны – и ночь, как предполагалось, предшествовала дню[25]. Праздники роста начинались не c восхода солнца, а с предшествующего вечернего восхода Луны, и в некоторых частях Франции празднику дня летнего солнцестояния все еще дается название La Lunade. В Валлон-де-ла-Сюй лес на склоне, где проводился праздник, называется Буа-де-ла-Лун; а в Ирландии, где праздник начинается с предшествующего вечера, в районе, где производится восхождение Cnoc Aine, должно быть наблюдаемым положение Луны. Подобное сочетание культов Солнца и Луны обнаруживается в надписи в Лозанне: «Посвящается гению Солнца и Луны».
Возможно, праздники Солнца пришли на смену праздникам Луны. Следы связи Луны с сельским хозяйством встречаются в различных областях, эта связь была установлена через закон симпатетической магии, основанной на внушении. Поэтому рост и убывание Луны связывались со всеми процессами роста или увядания. Доктор Фрейзер привел много примеров этой веры и показал, что Луна имела в поклонении приоритет по сравнению с Солнцем, например, в Египте и Вавилоне. Сев делали на растущую Луну так, чтобы через магический обряд внушения получить большой урожай. Но сбор урожая, рубка древесины и т. д. должны были делаться на убывающую Луну, потому что растущая Луна, как считали кельты, вызывает влажность, и необходимо было избегать рубить такие материалы, которые портятся в это время от влаги. Омелу и другие магические растения собирали на растущую Луну, вероятно, потому, что их сила была в таком случае больше. Доктор Джонсон отметил тот факт, что горцы сеяли семена на растущую Луну, ожидая лучший урожай. По подобным же оккультным причинам в Бретани считалось, что зачатие на растущую Луну приводит к рождению ребенка мужского пола, а на убывающую Луну – женского пола, в то время как роды на убывающую Луну опасны. Овец и коров следовало убивать в новолуние, иначе их плоть сморщится, но торф следовало резать в последнюю четверть Луны, иначе он будет влажным и будет давать «сильное задымление».
Эти поверья отсылают нас к тому времени, когда утверждалось, что Луна была не просто измерителем времени, но также оказывала мощное воздействие на процессы роста и увядания. Диана, богиня Луны, имела власть над всеми растущими объектами, поэтому некоторых кельтских богинь приравнивали к Диане, полагая, что они связаны с Луной, тем более что на галло-римских изображениях Дианы ее голова украшена полумесяцем Луны. В некоторых случаях праздники Луны остались нетронутыми, поскольку кельты и другие народы к северу от них во время полнолуния отмечали праздник безымянного бога, танцуя всю ночь перед дверями своих домов. Безымянным богом, возможно, была Луна, которой поклонялись во время ее самого интенсивного света. Танцы лунного света вокруг большого камня, с пением, в первый день года, происходили в Нагорье в XVIII веке. Следы этого культа заметны в манере кланяться или стричь волосы на новолуние, а также в обращении к Луне со словами торжественной речи или мольбы. В Ирландии Камден обнаружил традицию на новолуние произносить «Отче наш» с добавлением слов: «Оставь нас целыми и здоровыми, какими Ты нас нашел». Подобные обычаи существуют в Бретани, где девочки просят Луну показать им сны о будущем муже. Подобно другим народам, кельты считали, что затмение порождало чудовище, нападающее на Луну, хотя его можно было отпугнуть криками и воплями. В 218 году до н. э. кельтские союзники Аттала были напуганы затмением, и намного более позднее христианское законодательство запретило людям собираться во время затмения и кричать: «Vince, Luna!» («Побеждай, Луна!») Такой обычай наблюдался в Ирландии в XVII веке. В более раннее время ирландские поэты обращались к Солнцу и Луне как божествам, и даже в христианское время они изображались на алтарях.
Хотя кельты верили в морские божества – Мананнана, Моргена, Дилана, – тем не менее, и само море персонифицировалось и рассматривалось как божественное. Считалось, что оно – враждебное существо, и кельтские воины боролись с высокими приливами и отливами мечами и копьями, часто погибая в накатывающих водах, но не отступая. Древние считали это бравадой. М. Джуллиан видит в этом принесение жертвы посредством добровольного самоубийства, М. Д'Арбуа – спокойное ожидание смерти и вхождение в другую жизнь. Но в отрывках объясняется настоящий смысл этого нападения на волны – они живые существа и могут ужасать людей, хотя по природе своей они не смертельны для человека. Подобным образом французские рыбаки угрожают разрезать надвое туман ножом, так как в легенде о святом Лунайре говорится, как он бросил нож в туман, таким образом заставив его исчезнуть. Борьба с волнами упомянута также в ирландских текстах. Так, Туирбе Трагмар «швырнул свой топор в лицо прилива, тем самым воспрепятствовав морю подняться выше топора». Кухулин в одном из своих припадков гнева боролся с волнами в течение семи дней, и Фионн боролся и покорил Муйреартаха, персонификацию бурного западного моря. На французском побережье рыбаки бросают гарпуны в некоторые вредоносные волны, называемые Тремя Ведьминскими Волнами, так «пуская им кровь» и заставляя их стихнуть. В некоторых случаях поднявшимся водам, возможно, предлагались человеческие жертвы, поскольку в некоторых историях говорится о ребенке, которого находят плавающим на волнах, и это, повторяясь каждые семь лет, сдерживало волны.
Море обладало также и благотворными свойствами. Берег был «местом откровения науки», и море сочувствовало человеческой печали. В сражении при Вентри «море болтало, сообщая о потерях, и волны поднимали тяжелый, горестный великий стон, оплакивая их». В других случаях в Ирландии посредством заклинания, налагаемого на волны, или путем интуитивного знания слушателя обнаруживалось, что они оплакивали смерть или описывали какое-то отдаленное событие. В красивой песне, которую пела жена Каэла, «волна с воем накатывает на берег из-за его смерти», а в уэльском мифе волны сожалели о смерти Дилана, «сына волны», и стремились отомстить за это. Шум волн, мчащихся в долину Конви, был его предсмертным стоном. В Ирландии рев моря считался пророчеством о смерти царя или о приходе важных новостей; и там некоторые великие волны были прославлены в истории – волны Клидны, Туайтхе и Рудрайдхе. Девять волн, или девятый вал, частично из-за священной природы числа «девять», частично из-за благотворного характера волн, имели большое значение. Они создавали барьер против вторжения, опасности или мора, или же они оказывали исцеляющее воздействие.
Ветер также считался живым существом, чьей силы должны были бояться. Он наказал царя Лоэгайре за нарушение клятвы. Но он был также персонификацией бога Винтиуса, который приравнивался к Поллуксу и которому поклонялись кельтские моряки, или к Марсу, богу войны, который в своем разрушительном аспекте, возможно, считался ближайшим аналогом богу неистовых ветров. Друиды и кельтские священнослужительни-цы претендовали на способность управлять ветрами, так же как маги и ведьмы в более поздние времена. Они делали это, согласно христианским авторам, при помощи бесов, возможно, старых божеств воздуха. Епископ Агобард описывает, как укротители ветра подняли бури, которые уничтожили плоды земли и притянули «воздушные суда» из Магонии, куда суда везли эти плоды. Возможно, Магония – это верхний воздух, управляемый богом неба Магоуносом, или Могоуносом, приравниваемым к Аполлону. Возможно, ветры были его слугами, управляемыми также земными магами. По словам еврейских поэтов, он, подобно Яхве, «приносит ветры из своих сокровищниц» и «создает молнии с дождем».
Глава 12
Поклонение рекам и источникам
Сохранившиеся на предметах материальной культуры надписи, записи об исполненных по обету пожертвованиях, а также свидетельства кельтской мифологии показывают значение культа вод и водных божеств. Г. Гомм доказывает, что кельтское поклонение воде пришло от докельтских аборигенов, но если это так, то кельты должны были обладать особой склонностью к соблюдению этого культа, – так вдохновенно они его соблюдали. Возможно, это происходило оттого, что кельты, уже поклонявшиеся водам, свободно принимали местные культы воды везде, куда они приходили. Некоторые реки или богини рек в кельтских регионах, по-видимому, имели докельтские имена.
В священное озеро вблизи Тулузы бросали сокровища, чтобы прекратились бедствия. Каэпион, который впоследствии выловил это сокровище, вскоре после этого пал в сражении, что было наказанием за алчность, и «aurum Tolosanum» стало выражением, означающим нечестно приобретенные товары. У озера Геваудан ежегодно проводился праздник длительностью в три дня. Одежду, пищу и воск бросали в воду и приносили в жертву животных. Считается, что на четвертый день там никогда не бывает ливня, грома или молнии, – как награда за почитание озера[26]. Святой Колумба обнаружил духов шотландского источника, которому поклонялись как богу, и теперь тот источник стал священным, возможно посвященным самому святому, который омылся в нем и благословил его, чтобы он исцелял от болезней.
