Многие региональные тележурналисты разбежа-
лись по московским магазинам.
После дискуссии Манана спросила меня:
— Ну почему? Почему им ничего не интере-
сно? На ежегодной международной конференции, где я только что была, в зале негде было стоять, не то что сидеть! Почему они не хотят думать?
Было очень обидно, тем более что даже буклет, подготовленный к этой конференции, был сделан
так грамотно, что до сих пор является для меня кар-
НИНА ЗВЕРЕВА 196
манным учебником репортера. Его автор — Анна
Качкаева.
Манана и Анна — интересный союз двух женщин, где одна дополняет другую.
Они умудрялись открывать любое свое мероприя-
тие секунда в секунду, при этом тратили на вступи-
тельные слова несколько минут. Это происходило
примерно так:
— Я — Манана, а это — Аня. Давайте начнем ра-
ботать, у нас сегодня много дел.
Или:
— Я — Аня, а это — Манана. Режиссеры идут
на просмотр фильма, операторы работают со светом, а журналисты отправляются на «разбор полетов».
Далее они представляли нас (то есть педагогов), и мы шли работать. Никаких мэров, губернаторов, партий и приветственных писем от законодательно-
го собрания. Все по-рабочему органично, по-домаш-
нему тепло и очень полезно.
После успешного завершения каждого проек-
та «Интерньюса» в те годы звучал шутливый тост: «За здоровье американских налогоплательщиков!»
За то и поплатились. Пришли времена, когда та-
кое спонсорство было объявлено вмешательством
во внутренние дела России, и на Манану обрушился
«карающий меч». Только ничего из этого не вышло.
Меч просвистел над ее головой, описав круг, и она
осталась для всех учеников и друзей по-прежнему
святой.
Я ездила к Манане в Париж. Она водила меня
по своему Парижу, показывала такие дома и улоч-
ки, которые я никогда не увидела бы сама. При этом
ПРЯМОЙ ЭФИР 197
в руке — вечно звонящий телефон, в сумке — тяже-
ленный компьютер. И опять она кого-то спасала, ко-
му-то помогала, куда-то неслась…
Недавно я ездила к ней уже в Армению. Мне было
очень непросто вести семинар, потому что опять
в зале сидела Манана и слушала каждое мое слово.
До нее, как ни тянешься, не дотянуться. И как хо-
рошо, что она есть.
Премия ТЭФИ
Я мечтала получить эту премию ровно с того момен-
та, как она появилась. Даже попала в номинацию
«Репортер» на самой первой церемонии, но конку-
ренты оказались сильнее. А потом ушла из «Вестей»
и с грустью поняла, что у меня нет шансов. Помню, рискнула спросить у Владимира Познера, возмож-
но ли получить ТЭФИ за организацию школы для ре-
гиональных журналистов? Он сразу ответил, что эта
премия — чисто профессиональная награда за эфир-
ные проекты и школа здесь ни при чем.
И все же получилось так, что не будь у меня школы, не видать мне премии ТЭФИ. И в этом есть высшая
справедливость. Дело в том, что часть выпускников
самой первой школы остались работать в «Практи-
ке» и я как продюсер придумывала для них разные
забавные проекты, которые мы предлагали в эфир
нижегородского ТВ. Так возник «Детский адвокат» —веселая программа для старшеклассников и их ро-
дителей, которую создавали Леша Семенов, Леша
Очеретин и Тимофей Петелин под нашим со Сладко-
ПРЯМОЙ ЭФИР 199
вым руководством. Формат программы был свежий
и яркий: хронометраж 7 минут, маленькие поста-
новки внутри программы, откровенные интервью
с детьми и взрослыми плюс замысловатые стендапы
двух молодых парней — ведущих. Неблагодарное
это дело — описывать телевизионную программу
на бумаге, но поверьте мне, что эта программа была
настолько популярной у зрителей, что ее старались
записать на видеомагнитофоны, на нее ссылались
в разговорах, а к нам в офис обращались разные
люди с просьбой продать цикл программ на кассете
по сходной цене. Темы были очень острые: «Откуда
берутся любимчики?», «Можно ли в школе выпивать
и курить?», «За что дразнят отличников?» и так далее.
Фишка программы была в том, что дети и взрослые
отвечали на одни и те же вопросы, и каждый раз по-
лучалось, что дети не такие уж плохие, а взрослые
не такие уж хорошие, как им хочется думать. Меня
радовало и веселило, что съемочная группа програм-
мы «Детский адвокат» выступала в качестве возму-
тителя спокойствия в тех школах, где проводились
съемки. Однажды дело кончилось серьезным разбо-
ром с участием представителей РОНО и построени-
ем «провинившихся» героев программы на общей
школьной линейке. Их грех состоял в том, что они
признались публично в том, что курят в туалете
и однажды принесли в школу бутылку портвейна.
Но даже после этой «разборки» дети и учителя раз-
ных школ встречали съемочную группу вполне дру-
желюбно и с энтузиазмом.
Молодой министр образования Нижегородской
области Николай Бармин всячески поддерживал
НИНА ЗВЕРЕВА 200
нашу команду и даже немного помогал материально.
И так продолжалось целых два года. На пике популяр-
ности Алексей Семенов вдруг выпалил:
— Нина Витальевна, давайте пошлем «Детского
адвоката» на ТЭФИ. Я уже выбрал программу на тему
«Почему дети иногда говорят матом?»
Я ужаснулась, так как программа создавалась
на бытовой камере и существовала в формате S-VHS.
А на ТЭФИ были представлены работы совсем дру-
гого качества. В ту пору не было «ТЭФИ-Регион», и выставлять практически самодельную детскую
программу на конкурс рядом с Первым каналом (тог-
да — ОРТ) и НТВ мне казалось безумием. Но Лешка
был так настойчив, что я сдалась. В конце концов, мне было совсем не стыдно, скорее наоборот. Пусть
академики посмотрят на моих отважных и талантли-
вых учеников.
Далее произошло первое чудо, так как наша про-
грамма неожиданно попала в номинанты. Нашими
соперниками оказались такие мощные и дорогие
проекты, как «До 16 и старше» (ОРТ) и «Улица Се-
зам» (НТВ). Когда нам позвонили с этим известием, я решила устроить большой праздник по случаю…
нашей победы.
Попадание в номинацию большого ТЭФИ с про-
граммой, которую делают три юных автора, — разве
это не победа?
Мы устроили банкет с тостами и торжественными
речами. А мальчишкам нашим сделали подарки. По-
том оказалось, что мы должны поехать в Москву на це-
ремонию. Нас поселили в шикарной гостинице, и мои
два Лешки всячески делали важный вид и ходили по го-
ПРЯМОЙ ЭФИР 201
стинице гоголем. А под самый вечер бросились срочно
в магазин покупать новые ботинки и пиджаки. Меня
тоже волновала проблема наряда. На приглашениях
было написано, что вход на церемонию только в ве-
черней форме одежды. Я, как всегда в таких случаях, позвонила Сагалаеву посоветоваться, и он достаточно
жестко заявил, что платье должно быть длинным, на-
рядным, а значит, дорогим. Заодно заметил, что туфли
и украшения тоже должны быть на уровне.
В общем, я обратилась к подруге, у которой была
богатая приятельница. В результате мне принесли не-
сколько нарядов, и я выбрала длинное платье с глубо-
ким вырезом и голыми плечами. А чтобы не смущать-
ся, подобрала к этому наряду большой полупрозрач-
ный шарф, который мне очень помог, так как с пер-
вых секунд церемонии я чувствовала нервную мороз-
ную дрожь во всем теле. На самом деле только автор
этой безумной затеи Лешка Семенов на что-то над-
еялся. А мы со Сладковым и вторым Алексеем сидели
тихо, наблюдая церемонию как бы со стороны. И все
равно было не по себе. Когда объявили номинацию
«Программа для детей», специальный фонарь ярко
высветил наших конкурентов — творческие группы
программ «До 16 и старше» и «Улица Сезам». Они хло-
пали, смеялись, их показывали на экране крупным
планом. А нас как будто не было вовсе, хотя мы нахо-
дились на тех местах, которые были указаны в при-
гласительных билетах. Лешка Семенов прошептал: — Это нечестно. Мы же тоже номинанты. Почему
нас не показывают?
Но в ту пору мы были единственной командой
из регионов, которая пробилась в этот финал. Нас
НИНА ЗВЕРЕВА 202
действительно потеряли или не смогли идентифи-
цировать.
Конверт вскрывал Николай Дроздов. Он выдержал
