Как видите, два из трех признаков указывают на то, что характер нормального человека может и должен меняться.
У каждого из нас, пожалуй, найдется немало знакомых, характеризуя которых мы сказали бы, что он слишком замкнут или, наоборот, крайне активен, очень самолюбив или чрезмерно ревнив. Вариативность черт характера проявляется не только в их многообразии, но и в количественной выраженности. Предельная выраженность той или иной черты, при которой наблюдаются отклонения в поведении, не выходящие за пределы нормы, называется акцентуацией. Проявления акцентуации начинаются уже в детском возрасте, но более четко их можно увидеть у подростков. По оценке Леонгарда, от 50 до 80% детей подросткового возраста имеют те или иные заострения черт характера. С возрастом эти черты могут сгладиться, приблизиться к норме. Но все же 40—60% (по результатам различных исследований) взрослого населения сохраняют в своем характере акцентуированные черты. Выраженность их может быть слабой, а может доходить до психопатии (тотальная деформация характера). Бороться с проявлениями акцентуации довольно сложно, особенно, если самого человека все устраивает. Но можно уменьшить их негативные проявления, создав определенные условия. Например, педант будет чувствовать себя значительно лучше, занимаясь сложной, ответственной работой, требующей точности и пунктуальности, а демонстративная личность нуждается в занятиях, где нужно показать себя в прямом или переносном смысле: театр, журналистика, организаторская деятельность.
Наиболее известна классификация типов акцентуации немецкого психолога К. Леонгарда. Она выстроена на огромном практическом материале и основана на оценке стиля общения человека с окружающими.
Изучение личности продолжается, и, несмотря на то, что многое из тайн человеческих характеров стало явным и каждый из нас является определенным психотипом, вопросов перед исследователями остается по-прежнему больше, чем ответов.
Конфликт «хорошего» и «плохого»
Сущность характера является целостной структурой, которую американский ученый Эрих Фромм называет «ориентацией характеров». Ее составляющими служат отдельные черты характера, сгруппированные по принципу плодотворной и неплодотворной ориентации. Неплодотворная ориентация является следствием большего влияния на развитие индивида условий жизни современного общества, нежели его индивидуальные волевые и эмоциональные особенности. Плодотворная ориентация означает, что человек воспринимает себя как творца, способного реализовать заложенные в нем способности и стремления. Продуктивность определяется как «способность человека использовать свои силы и реализовать присущий ему потенциал». Главными ее признаками являются плодотворная любовь и плодотворное мышление, то есть забота и любовь к близким людям и желание узнать сущность вещей, входящих в круг его интересов, чтобы получить целостное восприятие.
Триединая сущность
Первая попытка классификации типов характера принадлежит Платону. Считая, что душа человека состоит из интеллектуальной, волевой и эмоциональной частей, философ выделил 5 типов характера. У первого, названного нормальным, преобладает высшее, интеллектуальное начало. У второго, отнесенного к тимократическому типу, – волевое, для него типичны развитое честолюбие и склонность к борьбе. Эмоциональная же основа, по мнению Платона, дает развитие таким типам характера, как олигархический – с чертами стяжательства или бережливости, демократический – с выраженным стремлением к получению удовольствий и тиранический – со склонностью к низменным влечениям.
Нина Русакова, Светла Иевлева
Избранное: Константин Ситников. Как медведь с комаром боролся
– Генералы пожаловали, – крикнула Мариша и, приволакивая сухую ногу, заторопилась от окна. Она всегда, как девочка, радовалась гостям. Зять, тридцатилетний майор, вопросительно обратил на Семена Никифоровича красивые, обрамленные черными ресницами глаза. В присутствии Семена Никифоровича он строго соблюдал субординацию и даже с Маришей разговаривал по-военному сухо. В отсутствие же (Семен Никифорович это знал) бывал раздражителен и придирчив, словно мстя за то, что жена ему досталась калека.
– Ну, открывай, что ли, майор, —усмехнулся Семен Никифорович, откладывая в сторону журнал и снимая очки… Игорь красивой, офицерской походкой прошел в прихожую, и оттуда послышались громовые голоса. В просторный холл ведомственной дачи командующего войсками Н-ского военного округа генерала армии Семена Никифоровича Медведя гуськом вошли генерал-полковник Стариков, генерал-майор Вотчин и молодой генерал-лейтенант Шустров…
– Вот что, – сказал Семен Никифорович дочери, – мы сейчас пойдем в мой кабинет, поговорим чуток, а ты приготовь кофе.
В кабинете Семен Никифорович сел в кресло, а гостям осталось только усесться рядком на крошечный кожаный диванчик…
– Мы были у министра, – выпалил Вотчин и поперхнулся.
Семен Никифорович молча ждал продолжения.
– Он спрашивал о результатах проверки. Ну, и интересовался нашим мнением о состоянии дел в округе…
Бровь Семена Никифоровича удивленно задралась.
– И каким же мнением поделился с министром генерал-майор Вотчин? – полюбопытствовал он.
Вотчин опять поперхнулся, и его полное, довольное лицо налилось малиновым сиропом. Шустров вскочил:
– Армия разваливается, – раздраженно заговорил он, – а мы не можем навести в ней элементарный порядок. Тут отдельными мерами не обойдешься. Нужна глубокая военная реформа. А это – государственная задача, а не дело одного только военного ведомства.
Бровь Семена Никифоровича задралась еще выше:
– В нашем мальчике заговорил государственный муж. Только мы все это уже слышали.
– Ну, ты тоже полегче, Семен, – сказал Стариков. – Положение тяжелое, ты сам это лучше нас знаешь. В общем, мы согласились с оценкой комиссии. Прости…
– Так, – сказал Семен Никифорович. – С этого и надо было начинать. Значит, бунт на корабле?
– Ну, зачем ты так? Комиссия высказала свое мнение, мы согласились. А что же, прикажешь копья ломать? Прости, времена благородных генералов прошли. Ты вон тоже… зятька своего…
Он не договорил. Лицо Семена Никифоровича потемнело…
– И кого, – тяжело проговорил он, – на должность?
– Министр сказал, что подумает, посоветуется…
– Кой черт посоветуется! – фыркнул Шустров. – Да он уже все без нас решил.
Через десять дней он встречается со Стариком, и я готов зуб дать, что он подаст представление на Бабакина. Начальник штаба… первый заместитель… чего вы хотите?
– А на его место небось тебя? – язвительно заметил Семен Никифорович.
Шустров был его заместителем по чрезвычайным ситуациям…
Генералы молчали, стараясь не глядеть друг на друга. Говорить было больше не о чем.
– Ну, что ж, – с усмешкой сказал Стариков, хлопая себя ладонями по коленям, – можно считать выездное заседание оконченным… Так-то, Семен, нас, стариков, отправляют на заслуженный покой.
Не прощаясь, он вышел. За ним потянулись и остальные… Послышалось заливистое тявканье Трефа и звонкий голосок Насти. Ей что-то ответила няня. Мариша громко разговаривала с Вотчиным. Игорь весело рассказывал о чем-то Старикову, и Семен Никифорович вдруг с раздражением подумал, что его зять и весел-то ровно настолько, насколько ему позволено. Неприятно кольнуло воспоминание о замечании Старикова… «Да, он оказывает протекцию своему зятю, которого не любит… Что теперь будет с Маришей? Она-то любит этого красавчика… любит без памяти… Может быть, я просто несправедлив к нему? Надо бы с ним поговорить… И, скорее всего, придется съезжать с этой дачи»…
«Форд» во дворе взревел, выехал за ворота и укатил… Голоса переместились в дом. «Мама, а где деда?» – звонко спросила Настя. – «Деда наверху», – сказала Мариша… «Настя… Настена… одна ты у меня радость останешься…» В кабинет вбежала Настя. Она тут же забралась ему на колени и уткнулась в грудь носом. «Кушать, деда! Деда, кушать!»…
За столом Семен Никифорович молчал. Филипп, повар, расстарался. Сегодня подавали: борщ с грибами и солянку на сковороде, пирог со свежей капустой и цыплятами, молоки жареные и вальдшнепов в сметане. Семен Никифорович любил хорошую кухню. Вот и от этого скоро придется отказаться… Он проглотил сто граммов водки и зажевал черным хлебом. Мариша, на которую вдруг напала мерихлюндия (с ней это бывало), поковыряла молоки. Настя вдруг закапризничала, и няня принесла ей с кухни теплого молока и печенья. Игорь, который всегда мог похвастаться отменным аппетитом, видя такое всеобщее уныние, ограничился борщом и солянкой…
– Как, кстати, твоя охота? – вежливо поинтересовался Семен Никифорович.
– Комары, – уклончиво пожаловался Игорь.
