В то время как морская пехота продвигалась в глубь острова, преодолевая ожесточенное сопротивление зарывшихся в землю японцев, ведущих огонь из орудий, минометов и пулеметов, команды боевых пловцов были заняты выполнением своих заданий. Применяя взрывчатку, они прокладывали пути для прохода судов, а также создавали отлогие склоны на рифах, чтобы несколько танко-десантных барж одновременно могли подходить к рифу для разгрузки. После того как десантные войска, высадившиеся на северном и южном участках, соединились в целях овладения бухтой Апра, 3-я команда подорвала стоявшие на внешнем рейде японские баржи, шаланды и одно грузовое судно.
Когда 3-я команда уже готовилась отбыть с острова Гуам для участия в другой операции, лейтенант морской пехоты Лар изъявил желание не возвращаться в свою часть, как ему полагалось, а продолжать службу в этой команде. Лар увлекся боевой деятельностью подрывников, а лейтенанту Кристу, в свою очередь, понравилось, как он справлялся с непривычными для него заданиями. Без всяких проволочек временное прикомандирование Лара к 3-й команде было превращено в постоянное.
Когда пришло время принять участие в следующей десантной операции (на острове Лейте, Филиппины), то Лар уже стал полноправным командиром подразделения боевых пловцов и под его руководством они успешно выполняли задания по разведке.
Что касается 6-й команды, то в начальный период высадки десанта на острове Гуам она некоторое время находилась в состоянии вынужденного бездействия и ее пловцы лишь наблюдали, как их товарищи из других команд действовали на побережье. Но вскоре они также получили срочное задание — при помощи взрывчатки проделать в рифе проход к одному участку побережья и создать на этом участке удобные отлогие подступы для доставки на берег предметов снабжения. Чтобы выполнить эту задачу за два дня, боевым пловцам 6-й команды пришлось собственноручно заложить и взорвать 38 т тетрила.
Адмирал Тэрнер доносил: «Результаты, достигнутые командами подводных подрывных работ при осуществлении операции «Фораджер»[12], имели большое, если не решающее (на острове Гуам), значение для успеха боевых действий. Эти результаты полностью оправдывают те необычайно большие усилия и затраты, с которыми было связано создание, обучение и снаряжение этих команд».
Адмирал Конолли, командовавший 53-м оперативным соединением во время десантной операции на острове Гуам, официально заявил: «Команды подводных подрывных работ оказались весьма нужными, и результаты их деятельности сыграли в процессе проведения операции более значительную роль, чем это предусматривалось планами. Достижения этих команд явились вдохновляющим примером для всего оперативного соединения. Можно утверждать, что без сложной, но успешно проведенной работы по очистке подступов к побережью было бы невозможно высадить десанты ни в районах Агата и Асана, ни на каком-либо другом подходящем участке побережья». Дело не ограничилось этими столь лестными отзывами. Весь личный состав подрывников был награжден: офицеры получили ордена «Серебряной звезды», а рядовые — «Бронзовые медали».
По официальным подсчетам, на острове Гуам боевые пловцы, работая в непосредственной близости от противника как в ночное, так и в дневное время, уничтожили 640 заградительных клетей и коралловых выступов на северных участках побережья у Асана и свыше 300 крупных препятствий на рифах и под водой у южных участков побережья у Агата.
Более десяти лет спустя, уже будучи ректором университета, адмирал Конолли, вспоминая деятельность боевых пловцов, сказал: «Это была поистине замечательная работа. В операции на острове Гуам их деятельность имела решающее значение. У меня не хватает слов, чтобы выразить мое восхищение Кристом, Карберри и их преданными и искусными боевыми пловцами. Учитывая важность задачи, которая была выполнена Кристом и Карберри, а также уменье, с которым они работали, я считаю, что каждого из них следовало бы наградить орденом «Военно-морской крест».
Обследование подходов к острову Тиниан с моря началось с воздуха. Капитан-лейтенант Кауфман поднялся на самолете с палубы одного из авианосцев и ознакомился с островом. Самолет летал на небольшой высоте и временами снижался до 8 м. В то время как Кауфман внимательно изучал каждый метр береговой линии и замечал в прозрачной воде все рифы, его охраняли 10 самолетов-истребителей типа «Уайлдкэт».
Судя по собранным ранее данным, на которых основывались оперативные планы, на двенадцатамильном побережье острова было три участка, пригодных для высадки десанта.
В юго-западной части Тиниан а имелась вдающаяся в сушу лагуна длиной около 2300 м, отделенная от моря барьерным рифом. Она служила гаванью города Тиниан. Город был сильно укреплен и оборонялся главными силами гарнизона острова. Другим возможным участком являлась бухта Асига на северо-востоке. Но аэрофотоснимки показывали, что вдоль этой бухты тянулись ряды дотов. Здесь, как и на острове Сайпан, японцы особенно тщательно укрепили участки, наиболее удобные для обороны.
На северо-западной части Тиниана, в цепи прибрежных скал, имелось два узких разрыва. Японцы не обратили на них внимания, но в секретном оперативном плане американцев это было учтено, и участки даже получили названия «Белый пляж № 1» и «Белый пляж № 2». То, что они были очень узки, создавало большие неудобства при высадке десанта. Но если бы десантные войска смогли воспользоваться ими, то обеспечивалась полная тактическая внезапность, что так редко случается на войне вообще и еще реже при боевых действиях на небольших островах Тихого океана.
Ознакомившись с данными разведки, адмирал Тэрнер признал намеченные участки пригодными для высадки десантов при условии, если на них нет укреплений, если погода во время проведения операции будет благоприятной и если перед самой высадкой эти участки будут еще раз скрытно обследованы в целях подтверждения полученных ранее данных.
Пролетая на самолете вдоль береговой линии юго-западной части Тиниана, Кауфман совершенно случайно обнаружил среди прибрежных утесов еще один подходящий участок. Во время предыдущих разведывательных полетов этот участок всегда оказывался закрытым туманами. Докладывая командованию об этом участке, Кауфман назвал его «Оранжевым пляжем».
В течение некоторого времени командующий военно-морским оперативным соединением адмирал Тэрнер и командующий десантными войсками генерал-лейтенант Смит терпеливо слушали рассуждения Кауфмана, но затем довольно резко предложили ему сообщать лишь фактические данные, предоставив им самим принять то или иное решение. Они полагали, что в отношении условий для высадки десантов и их продвижения в глубь острова «Оранжевый пляж» имел лишь незначительные преимущества по сравнению с «белыми пляжами»; недостатком же его было то, что он находился вне сферы огня береговой артиллерии, расположенной на юге острова Сайпан, в то время как эта артиллерия имела возможность поддерживать своим огнем десанты в случае высадки их на «белых пляжах» острова Тиниан.
Командование морской пехоты не было склонно разрабатывать еще один вариант десантной операции. Поэтому адмирал Тэрнер твердо заявил, что он не примет окончательного решения до тех пор, пока не будет установлено, что для десантной операции имеются все необходимые благоприятные условия. Генерал Смит надеялся, что подходящими окажутся «белые пляжи», так как в случае высадки на юго-западе острова морской пехоте пришлось бы почти сразу же вести уличные бои в укрепленном городе Тиниан. Поиски удобных подходов к острову Тиниан с моря должны были выполнить совместно команда подрывных работ и разведывательный батальон 5-го амфибийного корпуса, состоящий из ветеранов морской пехоты, которые принимали участие более чем в тридцати десантных операциях на Марианских островах и на островах Гилберта.
Кауфману и офицеру морской пехоты капитану Дж. Л. Джонсу приказали обследовать интересующие командование участки побережья. Накануне того дня. когда им предстояло выполнить задание, они провели в бухте Мажисьен острова Сайпан совместную репетицию предстоящих действий. Но системы обучения морских пехотинцев и боевых пловцов были разные, и поэтому репетиция оказалась совершенно неудачной. Разведчиков спускали в море; они должны были добираться до берега и возвращаться обратно. Ученье началось в полночь, но лишь на рассвете в море подобрали последних пловцов, несмотря на то, что они взяли с собой водонепроницаемые электрофонари, что должно было помогать при обнаружении их в ночной темноте.
Весь день 10 июля рядовые участники предстоящей разведки отдыхали, а офицеры согласовывали все детали, чтобы избежать повторения ошибок. А в 20 часов 30 минут боевые пловцы команды подрывных работ покинули транспортные суда и направились к бухте Асига и к «белым пляжам». Два катера вели на буксире резиновые лодки с находившимися в них людьми из роты «А» морской пехоты и из 7-й команды подрывников. Когда до берега оставалось не более 450 м, лодки отделились от катеров и пошли самостоятельно. Морские пехотинцы направились к одной стороне бухты Асига, а боевые пловцы — к другой. Руководившие разведкой капитан Джонс и лейтенант Бэрк получили строгие указания действовать бесшумно и тщательно маскироваться. В случае обнаружения разведчики должны были немедленно удалиться.
