Приближалась третья ночь - опять мы ждали нападения врага. Когда стемнело со стороны дороги ведущей от аэродрома к Приштине послышался грохот выстрелов крупнокалиберного пулемёта. Примерно там где слышалась стрельба находился пост, на котором стоял БТР пулемётчиком которого был мой друг Серёга С. У меня на душе стало очень тревожно - если стрелял именно он, то дело явно было нешуточное.
Серёга парень не трусливый и при этом не агрессивный и не нервный, следовательно если он открыл огонь то их пост подвергся нападению. Значит мой друг был в опасности. Я нырнул под броню и подключив шлем к проводу связи стал жадно вслушиваться в радиопереговоры. Прозвучало несколько докладов об услышанной стрельбе. Оперативный дежурный опросил все посты, задав вопрос о том, кто из них открыл огонь. Все ответили, что выстрелы крупнокалиберного пулемёта слышали, но сами огонь не открывали и вообще возле них ничего особого не происходит. 342 тоже ответил - у меня отлегло от сердца. Больше выстрелов слышно не было. Стреляли видимо сербы, больше стрелять из крупнокалиберных пулемётов в общем-то было некому. Отличить звук выстрелов КПВТ установленного на БТР-80 от звука выстрелов установленного на сербском танке ДШК так запросто я бы не смог. К тому же я не видел прошедшую сегодня днём сербскую колонну полностью, а в ней возможно были бронемашины вооружённые КПВТ.
Прошла третья ночь - наши головы снова остались на наших плечах. Боевики ОАК-УЧК упорно не желали нападать на нас и это нас разочаровывало. «Зассали пидары!» - комментировали действия албанцев (вернее отсутствие всяких заметных действий) некоторые из нас. Другие наши парни были более сдержаны поскольку понимали, что наиболее благоприятный момент для нападения на нас только лишь подоспел. Ранее албанам могли помешать сербские силы, ситуация пошла бы по непредсказуемому сценарию, что в свою очередь было не выгодно ни самим шиптарам, ни их американским покровителям. Теперь сербских воинских подразделений не было и соответственно как бы сербы не старались повлиять на развитие столкновения между русскими и албанцами они бы не смогли этого сделать. Обратно в край их бы не пустили силы НАТО. Наиболее выгодный момент для нападения на нас настал.
Что касается англичан, то эти ребятишки преспокойно находились неподалёку от аэродрома. Другие их подразделения обустраивались на занятых позициях, мы в принципе были заняты тем же. Англичане создали группу взаимодействия, состоявшую из нескольких машин связи и группы офицеров и солдат. Группа эта была немногочисленной, человек десять-двадцать и занималась она обеспечением взаимодействия с нашим командованием. Никаких переговоров на месте естественно уже не проводилось - всё решали политики. Россия была тогда политически слаба и поэтому особо надеяться на какой либо большой успех в этих переговорах не стоило. Через несколько дней я по утру увидел английского офицера на котором была надета наша десантная тельняшка. Это означало, что наши и английские офицеры наладили так называемое неформальное взаимодействие. Налаживали как я думаю при помощи водки и виски. Всё было сделано правильно - чем лучше взаимопонимание, тем больше успех в преодолении возможных конфликтов. Военные всегда умели находить общий язык лучше чем политики, возможно по причине того, что политики были далеки от линии фронта, а орать всякую ахинею с трибуны гораздо безопаснее нежели чем ползать под пулями.
Взаимодействие с англичанами приносило вполне практические результаты. Как я говорил, с первых же дней нашего прибытия в Косово у нас начались проблемы с чистой питьевой водой и в дальнейшем англичане помогли нам эту проблему разрешить. В один из дней к нам прибыл английский грузовик почти полностью заполненный чистой бутылированной питьевой водой. Эта вода, в отличии от гнусной «Витинки», была негазированной. Двух литровые бутылки воды в упаковках по шесть штук были сложены на поддонах в кузове грузовика. Погрузчика у нас естественно не было и выгружать воду надо было вручную. Выгружали совместными усилиями наших и английских солдат. Немногочисленные англичане прибыли на привёзшем воду грузовике, наших бойцов собрали в рабочую команду созданную специально для этой цели.
Я увидел момент начала разгрузки грузовика и с удивлением обнаружил, что у рабочей команды либо вообще нет старшего, либо офицер возглавлявший разгрузку куда-то ушёл. Это известие меня обрадовало и я не теряя времени даром принялся пополнять запасы воды нашего БТРа. Беря за один раз по две упаковки я перетаскал в недра нашей машины несколько десятков бутылок драгоценной жидкости. Ходить приходилось далеко, но я не жалел сил поскольку понимал, что повторно шанс запастись питьевой бутылированной водой в большом количестве не представится. Перспектива ходить каждый день получать одну-две бутылки меня не радовала. Если же уехать куда ни будь то запросто можно было вообще остаться без воды. Создание запаса дело нужное и в дальнейшем эта вода утоляла жажду многим из нас. Я бы принёс воды ещё больше, однако появившийся не весть откуда подполковник злобно прогнал меня, видимо расценив мои действия как кражу военного имущества. Тем временем рабочая команда разгружавшая воду постепенно начала убывать. Тот, кто не удосужился назначить старшим этой команды офицера совершил трагическую ошибку - солдаты работать не любят.
Спустя какое-то время рабочая команда полностью рассосалась оставив англичан в гордом одиночестве. Я с интересом наблюдал за тем, что произойдёт дальше. Произошло следующее: англичане поработав ещё минут десять и убедившись, что на смену исчезнувшей русской рабочей команде новая команда придти не спешит тоже свернули деятельность. Англичане видимо решили, что если русские не хотят потрудиться для самих себя то и им не стоит особо утруждаться. Может также, они подумали, что русские взяли воды сколько было нужно и остальная часть груза им была не нужна. Грузовик постоял ещё некоторое время, но так и не дождавшись к себе внимания уехал восвояси, увезя таким образом половину воды обратно. Если бы я не набрал воды самостоятельно то все унесённые мной бутылки уехали бы обратно, таким образом не доставшись ни мне, ни кладовщикам. Выгруженную воду через полчаса после убытия грузовика стали убирать на временный склад откуда потом выдавали с большой экономией. За перемещением воды на склад наблюдало аж несколько офицеров и прапорщиков. Рабочая команда трудилась прилежно…
Как только ушли сербы повсеместно стало появляться всё больше и больше албанцев. В тот момент их можно было поделить на две группы - одни выглядели более-менее прилично и были одеты в военную форму, другие были типичными лицами БОМЖ. Мародёрствовали и те и другие с одинаковым усердием.
Военную форму албанцы носили преимущественно сербскую с пришитым на плечо шевроном ОАК-УЧК. На шевроне, выполненном в форме круга жёлтого цвета, был изображён уродливый чёрный двуглавый орёл, а по периметру была нанесена надпись на албанском - Освободительная Армия Косово. Надпись была либо красной либо чёрной. Албанцев носящих военную форму было в сотни раз меньше чем албанцев без формы. За всё время своего пребывания в Косово я не видел ни одного из шиптаров кто бы в открытую носил оружие.
Мы постоянно ездили осматривать местность, доезжая таким образом до позиций различных соседствующих с англичанами натовских сил. Мы находились на территории которую согласно планам НАТО должны были занимать англичане - благодаря нашему приезду в Косово англичанам пришлось сильно потесниться. Для развёртывания других сил Альянса помех не было.
Соседями англичан были американцы и французы. Где-то должны были быть и немцы, но с ними мы не пересекались, видели лишь тех из них, кто отвечал за взаимодействие. Лично я ездил «во Францию». Виденные мною французские силы были представлены солдатами Иностранного легиона. С легионерами мне удалось пообщаться лишь однажды, зато для общения времени было достаточно. Я познакомился с их вооружением и техникой. Подразделение с которым мы контактировали имело на вооружение колёсные танки модель которых мне была не известна. Автоматы FA-MAS стоявшие на вооружении французской армии были очень интересным видом стрелкового оружия, в первую очередь из-за особенностей конструкции и относительной нераспространённости. Помимо компоновки по системе «булл-пап» FA-MAS имел сошки для удобства стрельбы. По весу это оружие было единственным из натовских образцов способным конкурировать с автоматом Калашникова - их вес был примерно равен, составляя немногим более трёх килограммов. Для десантника, пехотинца и особенно военного разведчика вес оружия имеет огромное значение. Пострелять из французского оружия возможности не было, а жаль. Оружие было достаточно удобным, но всё же по эргономике сильно уступало родному АКС-74. Автомат Калашникова идеален, ему нет и не будет равных. Хотя возможно всё дело в том, кто к чему привык, пообщайся я с FA-MAS подольше возможно разницы бы уже не замечал.
