Со слов местного «князьца Илтика» в конце 1619 года были записаны дополнительные сведения: «Та река великая, а имени он той реке, как ее и по какому языку зовут, не знает; а ходят тою рекою суда большие и колокола на них великие есть… и из пушек с тех больших судов стреляют». Вдобавок «вода в той великой реке солона», а что в нее не кинешь, она выбрасывает на берег.
Правда, Илтик признался, что сам на той реке не бывал, а слышал о ней от других. Судя по всему, в его рассказе речь шла не только о Лене, но и об Амуре, по которому плавали китайцы. Можно лишь удивляться, как распространялись в то далекое время сведения в сибирской глухомани – по меньшей мере за полторы тысячи километров!
Из Тобольска в Енисейск и Туруханск пришла инструкция. Она предписывала построить судно и плыть по той великой реке – «проведывать подлинно, прямо ли река, или море, или переуль морская» (пролив). А если будет река, «им велеть ездить по обе стороны реки и того смотреть, каковы у тое великие реки береги, и есть ли на них какие выметы, и есть ли какие угожие места и лес, который бы к судовому и ко всякому делу пригодился, или горы, да буде горы, и какие горы, каменные ль, и сколько высоки, и есть ли на них какой лес или степные места, и откуда та река выпала и куда усьем и в какую реку или в море впала, и рыбная ль река, и какова в ней вода, и мечет ли из себя на берег какой зверь…»
Выходит, предполагалось планомерное исследование новых земель. Судя по всему, Пенда отправился на восток не только по своей инициативе и на свой страх и риск, но при поддержки властей, с определенным заданием. По этой причине его отряд снарядили, по-видимому, неплохо. Тем более что приходилось опасался встречи с хорошо вооруженными судами враждебно настроенных местных жителей.
В начале лета 1620 года Пенда со своим отрядом на нескольких стругах отправился вверх по Нижней Тунгуске. Сначала это была полноводная река в высоких берегах, покрытых лесом. Затем она начала сужаться. Появились пороги. Река резко повернула на юг. У одного из порогов путь им преградил крупный затор плавника.
Надо было решать: идти ли дальше на восток через тайгу или продолжить путь вверх по Нижней Тунгуске к ее верховью. Пришлось остановиться, поставить зимовье и провести осмотр местности. За зиму пришлось несколько раз отражать нападения тунгусов.
До Вилюя, крупного левого притока Лены, отсюда оставалось немногим более ста километров. Не исключено, что какая-нибудь группа разведчиков из отряда Пенды прошла водораздел бассейнов Енисея и Лены. Однако двигаться через тайгу с тяжелым грузом было слишком трудно.
Летом 1621 года продолжили путь по реке. Двигались медленно: река петляла, всечаще встречались пороги. Приходилось с огромным трудом тянуть суда против течения, которое становилось все сильнее. Пройдя за лето около двухсот километров, вновь остановились на зимовку.
На следующий год продолжили маршрут. В том месте, где река повернула на юго-запад, вновь поставили зимовье. Теперь надо было идти на восток – к большой реке. Скорее всего, у Пенды был переводчик, с помощью которого вели торг с аборигенами, а также уточняли свой маршрут. От того места, где они остановились, до Лены оставалось примерно 20 километров. Весной 1623 года отряд Пенды прошел это расстояние и вышел на берег «большой реки» Лены. Построив струги, поплыли вниз по течению.
Берега были преимущественно высокие, течение сильное; порой скалы стискивали русло, и стремнина грозила опрокинуть кочи или выбросить их на камни. После впадения справа крупного притока (Витима) река стала шире и спокойней.
Это действительно была великая, полноводная, могучая река, но необжитая. Через несколько недель пути началась равнина, русло стало широким, по берегам стали появляться поселения незнакомого для русских племени – якутов. Оставаться здесь на зимовку было опасно.
Путешественники повернули назад. На этот раз Пенда решил разведать новый путь и прошел дальше, южнее того места, откуда начали плавание по Лене. Пешком двинулись на запад по степи, где встретили скотоводов бурятов. Встретив реку Ангару, построили лодки и сплавились до Енисейска или даже до Туруханска.
За три с половиной года они прошли путь, преимущественно по рекам, около 8 тысяч километров, разведали речные пути из бассейна Енисея в долину Лены. По словам выдающегося советского геолога и биолога Л.С. Берга: «Это путешествие составляет поистине необычайный географический подвиг».
«И на Тихом океане свой закончили поход»
В 1632 году енисейский сотник Петр Бекетов основал Якутский острог. Отсюда начались походы на север, к Ледовитому океану, с плаваниями вдоль берегов; на юго-запад, до Байкальского хребта, и на юго-восток, до Тихого океана. В Якутск доходили слухи о существовании за хребтами и реками «теплого моря», которое тунгусы называли «Ламу».
Отряд атамана Дмитрия Копылова из Томска пришел в 1636 году в Якутск, спустился вниз по Лене, перешел в правый приток – реку Алдан – и, поднявшись вверх, в ста километрах выше впадения в Алдан реки Мая поставил «Бутанский» острог.
Отсюда на разведку бассейна Мая – на пути к теплому океану – пошли тридцать человек под командой Ивана Юрьевича Москвитина. Среди них был якутский казак Нехорошко Колобов, который позже написал доклад – «скаску» – об этом походе.
Башня Якутского острога XVII в. РеконструкцияСпустившись по Алдану до реки Мая, отряд полтора месяца двигался вверх по реке. Наиболее удобно выглядел путь по правому притоку Юдоме, текущей с северо-востока. Поднявшись вверх по этой реке, перевалили хребет Джугджур и спустились в долину реки Ульи. Здесь построили лодки и сплавились в 1639 году до «моря-окияна».
Тяжелейший маршрут по неведомым таежным рекам и через скалистые горы был пройден за два месяца!
Отряд Москвитина разделился на две группы. По суше и по воде они обследовали около 800 км западного морского побережья. Назвали море Ламским. Позже укоренилось другое имя – Охотское, несмотря на то, что река Охота невелика. По-видимому, назвали море по Охотскому острогу, поставленному в устье этой реки и ставшему опорной базой для морских маршрутов.
Зимовать близ морского побережья можно было без особых забот: реки изобиловали рыбой. Колобов писал, что жили они здесь «с проходом два года». Реки в этом крае «собольные, зверя всякого много, и рыбные, а рыба большая, в Сибири такой нет… сколько де ее множество, – только невод запустить и с рыбою никак не выволочь».
Узнали и о том, что на «Амур-реке» «бородатые люди дауры живут дворами, и хлеб у них, и лошади, и скот, и свиньи, и куры есть, и вино курят, и ткут, и прядут». Незадолго до прихода русских дауры напали с моря на гиляков и убили человек пятьсот.
Летом 1641 года отряд Москвитина вернулся в Якутск, где сдал в казну 440 соболиных шкурок – огромное богатство.
Удивительное достижение русских землепроходцев: всего лишь за 57 лет со времени начала похода Ермака (1581) они пересекли всю огромную северную часть крупнейшего Азиатского материка.
…Избегая упреков в субъективности при характеристике своих соплеменников, обратимся к свидетельству английского историка географии Дж. Бейкера:
«Продвижение русских через Сибирь в течение XVII века шло с ошеломляющей быстротой. Успех русских отчасти объясняется наличием таких удобных путей сообщения, какими являются речные системы Северной Азии, хотя преувеличивать значение этого фактора не следует, и если даже принять в расчет все природные преимущества для передвижения, то все же на долю этого безвестного воинства достанется такой подвиг, который навсегда останется памятником его мужеству и предприимчивости, равного которому не совершил никакой другой европейский народ».
Мужество, сообразительность, предприимчивость и выносливость русских землепроходцев беспримерны. А ситуация с сибирскими реками не так благополучна, как предположил Бейкер. Крупнейшие из них текут с юга на север. Если левые их притоки направлены с запада на восток, то правые – наоборот. Для путешественников, пересекающих Сибирь, местные реки особых удобств не предоставляют.
Продвижение русских через Сибирь проходило в несколько раз быстрее, чем англичан – через Канаду. Хотя в Сибири более суровый климат, обширней территория, да и шли русские на столетие раньше, чем англичане в Канаде.
Из Ледовитого океана – в Тихий
Летом 1648 года из устья Колымы вышли в море семь кочей. Они повернули на восток и пошли вдоль берега. На каждом судне было 10–15 человек (всего – 90). Организовал экспедицию купец Федот Алексеевич Попов. Одно судно принадлежало Герасиму Анкидинову.
Предприятие было задумано как сугубо торговое: предполагалось по морю добраться до реки Анадырь, где можно добыть много ценного моржового клыка (была надежда и на пушнину). Сначала плавание проходило без особых трудностей. Однако у Большого Каменного Носа (ныне мыс Дежнёва) начался шторм. Два коча были разбиты льдами. Люди смогли высадиться на берег, но все они погибли: одни – от нападения коряков, другие от голода.
