В районах, которые контролировал Временный совет (орган антидудаевской оппозиции), благодаря хорошим отношениям с Россией появлялись пенсии, лекарства, продукты. Жизнь там была тоже не сахар, но все же более спокойной и упорядоченной. Это служило лучшей рекламой национал-демократам и самой сильной антирекламой национал-социалистскому режиму Дудаева.
В результате всем казалось, что Дудаев не имеет реальной опоры для своей власти и его свержение – дело решенное. Ходили слухи, что достигнуты договоренности с Басаевым, Арсановым и другими руководителями силовых подразделений Дудаева; якобы они не станут защищать Дудаева, нужно только зайти в город, и генерал будет отрешен от власти, а затем можно проводить свободные выборы. Настроение лидеров оппозиции было оптимистическим и даже благодушным. К тому же помощь России.
Открыто Россия во внутриполитическом конфликте чеченцев не участвовала. Но в зоне оппозиции находились российские военные чины, Россия поставила ополчению вооружение и обещала, что в крайнем случае окажет и силовую поддержку.
Поход был назначен на 26 ноября. По плану на Грозный одновременно должны были выйти три отряда: из Знаменки, из Урус-Мартана, из Толстой-Юрта. Военными руководителями были Автурханов, Гантемиров и Лабазанов. Силы были довольно внушительными. У Лабазанова были даже танки – российские, с российскими танкистами (которые были без знаков отличия, как «волонтеры»).
Но с утра только отряд из Знаменки вышел согласно плану, остальные забуксовали. В Толстой-Юрте находился как бы военный штаб с Хасбулатовым и российскими генералами. Видимо, от них просочилась информация, что колонны «там, наверху» решили «сдать».
Дудаевцы оказались готовы и словно бы ждали удара. К тому времени, когда подтянулись две остальные колонны, первая колонна была в центре города окружена и практически уничтожена. К вечеру стало ясно, что операция провалилась, и остатки отрядов оппозиции отошли к своим базам, понеся большие потери и полностью утратив боевой дух.
Лидеры оппозиции были в растерянности. Хасбулатов вернулся в Москву. Остальные пытались удержать территории и своих сторонников, которые после неудачного похода чувствовали, что их предали, подставили, послав неподготовленными на заведомо безнадежную операцию.
Зато воодушевились российские силовики. Их настроение было: всё, хватит, кончились ваши игры в позицию-оппозицию, пришло наше время. Мы решим вопрос сами. Силами одного десантного батальона, если надо. Дудаев смог разгромить чеченское ополчение – этих вчерашних крестьян и школьных учителей с автоматами, но против настоящей армии с тяжелым вооружением он не сможет выстоять и нескольких часов. Покатились танки и бронетранспортеры, подтягивалась артиллерия и авиация. Сначала войска сосредоточились у границы Чечни, потом хлынули железным потоком к Грозному.
На самом деле вооруженные силы оппозиции отправились вместе с ними. Но военные зашли, похоже, с чувством, что идут усмирять чеченцев, как во время оно, приводить их под руку московского царя. Несмотря на то что изначально это была гражданская война чеченского народа и за Дудаева сражалось примерно столько же чеченцев, сколько сражалось против Дудаева! Российские войска были призваны для участия в гражданской войне за одну из конфликтующих сторон. И у российских войск были союзники здесь – местные союзники, а не только противники! Понимания данного обстоятельства не было. Генералы не хотели этого понимать, так как преследовали свои цели. Офицеры не понимали, потому что им никто этого не объяснил. Что говорить о солдатах?
И война с первых шагов российских войск по чеченской земле стала превращаться в этническую войну. Прокатилась волна инцидентов с обстрелами мирных жителей и союзнических отрядов. В результате недавние союзники стали отворачиваться от российских войск и переходить на сторону Дудаева – к своему недавнему противнику! Генералы исподволь задали сценарий «русские против чеченцев», посыл был принят и получил ответ: «чеченцы против русских». Вчерашние противники, соперники в Чечне заново объединялись, чтобы противостоять «русскому вторжению». И дальше было только хуже.
Штурм Грозного. Удары по мирным селам. Зачистки.
Вскоре не было уже никакой оппозиции, и Дудаев, казавшийся политическим трупом, снова ожил.
Лидеры оппозиции еще меньше понимали суть реально происходящих событий, чем обычные чеченские ополченцы и российские солдаты. Они-то вообще полагали, что российские войска зайдут как «миротворческие силы»! Просто чтобы развести воюющие стороны и обеспечить проведение свободных выборов. И привести Чечню в покорность России они не обещали – вопрос о независимости, по их мнению, должен был решаться на референдуме. Выборы, референдумы – фетиши демократов-идеалистов. А в реальности била тяжелая артиллерия и авиация сравнивала с землей город.
Дудаевская пропаганда не преминула воспользоваться случаем, и оппозиционеры были объявлены предателями родины, продавшими независимость русским, колониальной администрацией, заехавшей на броне российских танков.
Грозный был «взят», и «пророссийская» администрация начала работу. Полноценной власти у чеченского правительства (его главой стал Хаджиев) не было – большинство вопросов решали российские военные и силовики, которые, конечно же, никакому Хаджиеву не подчинялись и чаще всего даже не слушали, что он говорит. Но кое-какие меры по налаживанию мирной жизни предпринимались. Появились лояльные администрации во многих районах. Велись работы по восстановлению разрушенного, был организован вывоз беженцев, налажено снабжение продуктами и медикаментами.
Боевые операции тем временем продолжались. Но все время как-то не завершались. Дудаевские отряды не раз были разгромлены, сам Дудаев был убит, но в целом сопротивление так и не было ликвидировано. Кажется, в Москве решили, что даровать генералам такую победу слишком опасно. Мог вырасти авторитет военных, и в результате власть могла перейти в руки хунты. И было решено, что военные должны проиграть эту войну.
А потом как-то очень «кстати» случился буденновский рейд Басаева, новые атаки чеченских сепаратистов на Грозный, и, как результат, были заключены Хасавюртовские соглашения. После которых российская армия покинула территорию Чечни, оставив своих бывших союзников-чеченцев на произвол судьбы. Те же, кто еще не перешел к сепаратистам, были частично уничтожены последними, частично выкатились из Чечни вместе с российской армией. А кто и еще раньше.
Политические итоги так называемой «первой чеченской войны» были внушительными. Полностью изменилась расстановка сил внутри Чечни. Прежде всего, с оппозицией было покончено раз и навсегда. Партия умеренных националистов, национал-демократов, перестала существовать и больше никогда и ни в каком виде не возрождалась. Ее сторонники были рассеяны: многие погибли, другие покинули чеченские земли, третьи перешли на сторону сепаратистов, четвертые сложили оружие и прекратили участие в политической деятельности и старались устроиться в де-факто установившихся обстоятельствах. А что лидеры? Хасбулатов, как уже было сказано, внезапно вспомнил об одном очень важном деле и вернулся в Москву. Хаджиев еще до падения своего правительства сложил с себя полномочия и тоже вернулся в Москву с чувством, что он сделал все что мог, и ощущением безнадежности проекта демократического государства в Чечне. И прочие в основном нашли прибежище в российской диаспоре. За немногими исключениями – как Леча Магомадов, оставшийся в Чечне.
Усилиями дудаевско-удуговской пропаганды руководители национал-демократического движения (люди, в общем-то, неплохие – только идеалисты) в восприятии земляков были густо вымазаны в смоле и вываляны в пухе как национал-предатели, пособники русских оккупантов. Хозяева кремлевских кабинетов сделали для себя вывод о бесполезности и беспомощности чеченских демократов, об их неспособности взять ситуацию на местах под контроль и послужить опорой российской власти. В стане самих демократов постоянно были противоречия, разногласия, не существовало единого авторитета – они были обречены с самого начала. После Хасавюрта все было кончено.
Со сцены истории удалилась не только группа политиков, не только партии и организации национал-демократической ориентации, но и сама идея независимой и демократически устроенной Чеченской Республики.
Однако и в партии радикальных националистов наметился раскол. Прежде всего потому, что в Чечне появилась новая идеологическая сила – миссионеры и проповедники так называемого «ваххабизма». У этих людей не только книжки были в руках. Они располагали финансами, возможностью поставок новейшего вооружения, боевым опытом. Самым известным был Хаттаб. Вокруг Хаттаба сформировалось боеспособное соединение, сыгравшее важную роль в военных действиях как первой, так и второй войн.
