Э. Вагнер - Шерлок Холмс: наука и техника

Имя Эдмонда Локара и его лаборатории засияло на небосклоне благодаря делу Латель и привлекло в Лион учеников и средства для исследований. Локар написал классический труд в семи томах «Трактат о криминалистике», на котором учились поколения ученых. Он утверждал: «Учитывая напряжение от совершения преступления, злоумышленник не может действовать, не оставляя следов», и поэтому среди криминалистов он стал известен как автор принципа обмена Локара, который гласил, что каждый контакт оставляет следы. Несмотря на то что ученый никогда не формулировал свою идею именно таким образом, она стала основополагающей философией его работы. Та же мысль кроется в замечании Шерлока Холмса из рассказа «Черный Питер»: «Раз преступник стоит на ногах, он непременно оставит какой- нибудь след, что-нибудь заденет или сдвинет. И человек, владеющий научными методами розыска, непременно обнаружит самую незначительную перемену в расположении окружающих вещей».

В 1949 г. дело, начавшееся в благородной обстановке гостиницы «Онслоу-Корт» в лондонском районе Южный Кенсингтон, стало любопытным примером практического применения принципа Локара и важности специальных знаний для раскрытия преступлений. Гостиница была домом для многих очень почтенных людей, вышедших в отставку, среди которых была и шестидесятилетняя вдова, миссис Генриетта Хелен Оливия Роберте Дюран-Дикон. Несмотря на то что миссис Дюран-Дикон была вполне обеспеченной, она развлекала свой деятельный ум и питала свои амбиции, занимаясь изготовлением искусственных ногтей. Будучи общительным человеком, она поделилась своими мыслями с соседом, сорокачетырехлетним щеголем Джоном Джорджем Хаем. Мистер Хай внимательно ее выслушал, а затем предложил миссис Дюран-Дикон посетить его предприятие в Кроули, в Западном Суссексе, чтобы посмотреть, какие отходы производства можно будет использовать для изготовления искусственных ногтей. Женщина согласилась, и поездка была назначена на 18 февраля.

Через два дня во время завтрака в гостинице Хай выразил свое беспокойство по поводу отсутствия миссис Дюран- Дикон другим гостям. Он объяснил, что договорился встретиться с ней в лондонском универсальном магазине, в который миссис Дюран-Дикон отправилась утром, а оттуда он должен был отвезти ее на свое предприятие. Однако женщина на встречу не пришла. Остальные обитатели гостиницы были встревожены рассказом мистера Хая и решили обратиться в полицию.

Сержант полиции Ламбурн допросила Хая. Его елейная манера поведения сразу ей не понравилась, и она решила тщательно проверить полицейские записи, чтобы узнать,

появлялось ли там его имя. Оно там было. Хай несколько *

раз отбывал срок по обвинению в мошенничестве и краже в Ноттингеме, Сюррее и Лондоне. Наверняка, дружеское доверие миссис Дюран-Дикон к этому человеку было неразумным.

Теперь, имея серьезные подозрения, полицейские посетили предприятие Хая в графстве Суссекс и обнаружили, что оно представляло собой складское помещение. На складе они нашли несколько интересных предметов: револьвер Энфильда тридцать восьмого калибра, восемь комплектов патронов к нему, защитную резиновую одежду, чек из химчистки, датированный 19 февраля, на пальто из персидского ягненка (похожее было у миссис Дюран-Дикон) и три баллона (специальных контейнера для едких жидкостей) для серной кислоты.

Через несколько дней после об(ыска «предприятия» драгоценности пропавшей женщины были обнаружены в ювелирном магазине, хозяин которого недавно приобрел их за 100 фунтов стерлингов. Мистера Хая пригласили в полицию, «чтобы помочь им в расследовании».

Во время допроса, который проводил инспектор Вебб 28 февраля, Хай внезапно подался вперед и спросил: «Скажите честно, какие шансы сбежать из Бродмура (психиатрической больницы для душевнобольных преступников)?»

Вебб не ответил. Тогда Хай сказал, что правда слишком нереальна, чтобы в нее поверить. Вебб формально предупредил его о наказании за дачу ложных показаний, и Хай ответил: «Миссис Дюран-Дикон больше нет. Она исчезла полностью, и вы не сможете обнаружить никаких ее следов. Я растворил ее тело в кислоте. На Леопольд-Роуд вы найдете осадок, оставшийся от нее». «Но, — сказал он, уверенно улыбаясь, — вы не сможете доказать, что произошло убийство, без ее тела».

В последнем утверждении мистер Хай ошибся, как заблуждались и многие другие преступники. Чтобы доказать убийство, суду не обязательно требуется тело жертвы; для этого достаточно состава преступления, т. е. совокупности свидетельств и улик, устанавливающих, что произошло преступление. Хай, не понимая этого и гордясь своей изобретательностью, умудрился даже продиктовать чистосердечное признание. Он убил миссис Дюран-Дикон и еще по крайней мере пятерых других людей, но у него есть хорошее оправдание своего плохого поведения.

По его словам, он был вампиром и испытывал жуткую жажду крови. Он выстрелил миссис Дюран-Дикон в заднюю часть головы, потом сделал надрез на ее шее, наполнил стакан кровью и выпил ее. Сняв с трупа пальто и драгоценности, Хай положил труп в чан, залил кислотой и отправился перекусить. Он несколько раз наполнял чан кислотой в течение нескольких дней, а потом, решив, что дело сделано, вылил содержимое бочки на улицу. Таким же образом были уничтожены тела других жертв.

Полицию его рассказ не впечатлил. Некоторые из указанных им жертв действительно пропали, но другие, скорее всего, были лишь плодом его воображения. Хай обирал своих реальных жертв, и полиция считала, что мотивом его поступков было обогащение, а сказка о вампире — попытка выдать себя за сумасшедшего. В рассказе «Вампир в Суссексе» Шерлок Холмс замечает: «Мысль о вампирах я счел абсурдной. В практике английской криминалистики подобные случаи места не имели». Полиция, занимавшаяся делом Хая, была того же мнения.

На руках у детективов теперь было множество косвенных улик, и полиция решила полагаться на них. Выдающегося патологоанатома Кейта Симпсона попросили исследовать осадок, разлитый перед «предприятием» в Кроули. Он очень внимательно осмотрел землю, почти так же, как Холмс изучал землю Боскомской долины:

Холмс долго оставался неподвижным, переворачивал опавшие листья и сухие сучья, собрал в конверт что-то похожее на пыль и осмотрел сквозь лупу землю, а также, сколько мог достать, и кору дерева. Камень с неровными краями лежал среди мха; он поднял и осмотрел его.

Доктор Симпсон тщательно исследовал маленькие камушки, которые находились на земле за пределами пятна, оставленного грязной осадочной массой. Он осмотрел камни через увеличительное стекло. Позднее Кейт Симпсон напишет: «Я поднял один камешек и посмотрел на него через лупу. Он был размером с вишню и почти ничем не отличался от остальных камней, кроме того, что его грани были отшлифованы». Камни с гладкими гранями не были распространены в этом районе, поэтому доктор Симпсон сделал вывод, что необычный экземпляр появился из желчного пузыря покойной миссис Дюран-Дикон. В конце концов это было доказано. Оказалось, что камни из желчного пузыря очень устойчивы к кислоте.

Защита, опирающаяся на сумасшествие Хая, представила психиатрические свидетельства того, что он воспитывался в мрачной атмосфере религиозного фанатизма и жестокости, и с детства его преследовала жажда крови и желание пить собственную мочу.

Присяжных не удовлетворили эти факты и они быстро вынесли обвинительный приговор. Хай, приговоренный к смерти, завещал свою одежду музею восковых фигур мадам Тюссо с оговоркой, что одежда должна быть надета правильно, на брюках должны быть отутюженные стрелки, манжеты рукавов накрахмалены, а волосы причесаны с нужным пробором. «Вампир» обращал большое внимание на детали.

Значимость крошечных трасологических доказательств, представленных Кейтом Симпсоном, Эдмондом Локаром и их литературным коллегой Шерлоком Холмсом, со временем только возрастала. В 1974 г. во втором издании книги «Расследование преступлений» криминалист Пол Кирк так написал о преступнике:

Где бы он ни стоял, чего бы он ни касался, что бы он ни забывал даже бессознательно, может послужить немым свидетелем против него. Не только отпечатки пальцев или ног, но и его волосы, волокна его одежды, разбитое им стекло, следы от его инструментов, кровь или семя, которые он оставляет, — все это и многое другое представляет собой немые улики против него. Эти свидетельства не забываются. Они не путаются из-за волнительного момента. Они не исчезают из-за присутствия свидетелей-людей. Они не дают ложных показаний. Их не может не быть вообще. Только неспособность человека найти их, изучить и понять может уменьшить их ценность.

А Холмс, конечно, уверен в том, что «немые свидетели» существуют для того, чтобы грамотный детектив мог заставить их говорить и обличать преступника. В рассказе «Подрядчик из Норвуда» он говорит инспектору Лестрейду: «Как вы могли заметить, детали имеют для меня большое значение».