и окна оставлены в режиме проветривания, чтобы был хоть какой-то сквозняк. Было приятно смотреть на слаженную работу всех участников экспедиции в эти последние месяцы и особенно недели, когда участники проекта сплотились, втянулись в работу и всё завертелось. Мы были так заняты решением множества мелких проблем, что время отъезда наступило почти что неожиданно. Каждое утро мы с Питером составляли списки того, что нам надо сделать за день. Приехал компьютер «Хаски», который я предполагал использовать для составления карты местности. Он разработан специально для арктических условий, но нам так и не удалось заставить его работать. После телефонных переговоров с производителем в Англии они обещали выслать нам инструкции по факсу. В 11 утра представители японской компании
Sokkia, занимающейся производством геодезического оборудования, доставили электронный теодолит, который я буду использовать на Новой Земле. Всю прошедшую неделю я провел за обучением топографической съемке, излазив с геодезистами вдоль и поперек близлежащий терп – большой искусственный холм, насыпанный в свое время для защиты от наводнений. Теодолит оснащен небольшой, но мощной зрительной трубой, которая может вращаться вокруг как вертикальной, так и горизонтальной оси. Наклон этой трубы указывает азимутальные и вертикальные углы, которые, если измерять их вместе с расстояниями, позволяют составить модель рельефа земной поверхности. Для измерения расстояний электронный теодолит направляет инфракрасный сигнал на отражатель, закрепленный на шесте. У него очень высокая точность измерений, и он напрямую подсоединяется к компьютеру и экспортирует данные в картографические программы. Вся эта система, называемая тотальной станцией, работает быстро и точно, но стоит недешево. На наше счастье, компания-производитель любезно согласилась адаптировать ее под наши требования. Техническая служба [35]
Sokkia покрыла корпус прибора силиконовой резиной, чтобы сделать его водонепроницаемым. Кроме того, они переформатировали жесткий диск и установили на него более старую – испытанную и надежную – версию программного обеспечения. Под любопытным взглядом плавающего на канале баклана мы установили тяжелую желтую треногу на траве под деревом прямо перед нашим офисом. Наша то и дело попискивающая тотальная станция и классический теодолит экспедиционной шхуны «Виллем Баренц», выставленный в Морском музее в Амстердаме, отличаются друг от друга, как небо и земля.
5 августа 1995 года, пятница
Сегодня в 14:00 вся наша команда из 13 человек собралась на совещание в офисе Ержи в подвале на улице Плантаж-Маудерграхт. В результате четырехчасового обсуждения мы решили, что не будем работать с корабля, а разобьем лагерь на берегу, поскольку из-за капризов погоды сообщение между судном и берегом может быть затруднено. Хенк ван Вейн обещает снабдить нас коротковолновой радиостанцией, чтобы поддерживать контакт с судном, когда оно будет стоять недалеко от берега. Были выделены средства на спасательный вертолет из Диксона на случай, если нам потребуется экстренная помощь. Затем мы получили наши путевые инструкции и обсудили, что из снаряжения надо взять с собой в качестве ручной клади, чтобы сразу начать работать, даже если багаж потеряется по дороге. Груз было решено выслать заранее в следующий вторник. К сожалению, мы не смогли убедить национального перевозчика KLM поддержать нашу экспедицию. Поэтому мы полетим в Москву с пересадкой в Швейцарии – это лучшие билеты в пределах нашего бюджета. Немного неудобно, конечно. Некоторые из нас получили новые паспорта – им придется выправлять российские визы. Хронику экспедиции будет снимать известный режиссер Антон ван Мюнстер, на счету которого работа в Антарктиде и в Африке, а также четырехчасовой документальный фильм о раскопках на острове Амстердам («Шпицберген 79° N», режиссеры Ян Босдрис и Антон ван Мюнстер, 1981). Он уверен, что необходимости писать сценарий нет; он и так знает, что делать, – в конце концов, Антон почти 30 лет проработал оператором у знаменитого нидерландского режиссера Берта Ханстры (1916–1997). Речь Антона похожа на голос за кадром в фильмах Ханстры – он вдумчиво и обстоятельно формулирует предложения, изобилующие архаичными выражениями в стиле 1950-х годов. Его огорчает неряшливость, которую он видит в сегодняшнем кинематографе. «Наша сила была в том количестве времени, что мы отдавали нашим фильмам. Мы всегда доводили их до ума. Когда мы делали фильм «На границе с животным миром» (Bert Haanstra, Bij de beesten af. 1972), одни только съемки длились два с половиной года. Нам с Бертом нужны были мраморные статуи, и мы бились над ними, пока не достигли желаемого результата. Молодые люди не представляют, как можно получать фантастические результаты с такими ограниченными средствами. Когда я начинал, у меня было всего три объектива. Трансфокаторов тогда не существовало; чтобы получить крупный план, мне надо было засунуть свой нос прямо в центр событий. Нам приходилось всё мастерить своими руками. Вот посмотрите, это фотография звукоизолирующей коробки, в которую я поместил свою камеру».
В предыдущий раз Джордж Маат видел ван Мюнстера на Шпицбергене 15 лет назад, и они обнялись, как старые знакомые. Выступая перед заинтересованными слушателями, Джордж рассказал нам о своих планах относительно «Господина Баренца» и о том, как работает его «система принятия правовых и логистических решений». Он предложил нам задавать вопросы или высказывать свои замечания. Он признал, что вскрытие могилы оказывает сильное эмоциональное воздействие, но в интересах науки это должно быть сделано. Сравнение останков Баренца и Класа Андриса, с одной стороны, и китобоев Шпицбергена – с другой должно лечь в основу серьезного исследования. Помимо инструментов для измерения размеров и определения заболеваний костей, в арсенал Маата входит небольшая пила для вскрытия и внутреннего изучения костей, позволяющего определить возраст человека, а также различные щетки для обнажения костей и магнитный компас для определения точной ориентации места захоронения. Более того, он взял с собой набор бланков для пошаговой регистрации анализа каждого скелета. Даже если на теле Баренца в мерзлом грунте сохранились мягкие ткани, всё, что мы будем в состоянии сделать, – это составить детальное описание. С точки зрения русских коллег, предпочтительно, чтобы при вскрытии могилы останки были не потревожены. Джордж решил ограничиться поверхностной идентификацией и взятием небольшого образца тканей для исследования ДНК, поскольку после возобновления контакта с внешним миром ДНК Баренца может быть загрязнена. Взятый образец будет сохранен до тех пор, пока стремительно развивающиеся аналитические технологии не обеспечат его оптимального исследования. Вопрос эксгумации и перезахоронения останков на сегодняшний день вообще не рассматривается. Русская православная церковь непременно выступит с возражениями, не говоря уже о российских властях. Человеческие останки, эксгумированные на Шпицбергене, были привезены в Нидерланды в картонных коробках, но теперь такое немыслимо.
