Если автомобиль как объективная вещь существует только как условная вещь, тогда да, он объективно существует. Лично для меня автомобиль не существует, ибо что есть автомобиль? Уже этот вопрос может поколебать его объективное начало, и я найду сторонников, и точка моя может стать условно объективной. С моей точки зрения, автомобиль есть комплекс ряда технических элементов нашей практической жизни взаимоотношений или автомобиль есть такое построение силовых связей, которые вызвали целый ряд взаимных сцеплений, создали систему, выражающую определенную скорость движения в чистом, беспредметном виде, впоследствии примененную к ряду практических массовых потребностей. Вот целый ряд элементов, которые создали явление по образу всех явлений мира растений или других организмов, с тою только разницею, что автомобиль — плановое механическое <явление>, а второе — органическое. Объективная же точка зрения на автомобиль может быть такая же, как и на любое растение природы, береза для всех объективно существует, но ведь березы фактически нет — нам неизвестно, как классифицированы явления растительного мира, береза есть одно из явлений растительного мира, имеющее бесконечную связь своими элементами с целым миром растений, так что строго разделить явления растительного мира на обособленную единицу, свободную от всяких взаимодействий и связи элементов, не представляется возможным. Отсюда установить объект как нечто граничное, для всех одинаковое, невозможно, за исключением чисто условных отношений. Но чисто условные отношения <и> будут только условные, и если идет речь о объективном и субъективном, то может идти речь только об условном объекте — объективизме и субъекте — субъективизме, об определенном договоре или предельном договоре, ибо договора абсолютного быть не может, следовательно, вещей абсолютно объективных не существует, как и субъективных. Это положение усугубляется еще тем, что у нас существует еще другое ощущение движения, в котором граничность предметная находится во вращении и обнаруживает свои точки новых соприкосновений со мною, и если бы предмет и не имел двух точек и вечно стоял передо мною одною своею гранью, то я бы сам обнаружил их в процессе своего суждения о его статичном начале.
И опять же эти два аргумента только новые условные относительные точности о существующем объективно для всех движении вещей; и в свою очередь существующие объективно относительные вещи — тоже условное иллюзорное отражение на пластинке нашего осознания, ибо каждая вещь имеет в себе целую вереницу новых вещей и единиц, из которых она составляется, и что ее контур как целое, рисующееся для нашего глаза как зеркала одной части нашего восприятия явления, будет только казаться одной своей стороной, ибо все вещи или элементы, составляющие ее, не отражаются в нашем глазу, и микроскоп или телескоп может показать нашему глазу те вещи и явления, которые раньше объективно для всех не существовали; увидеть таким образом вещь или предмет в его целом изолированной нераздельной единицы не представляю возможным, поэтому свою теорию познания называю беспредметной, т. е. <она> такое смотрение на явления, в котором сознание мое, <во-первых,> должно отказаться от всякого познания объекта, а тем более сделать его объективным для всех или субъективным для себя и<, во-вторых,> принять одно положение, что если что-либо существует, то существуют обстоятельства взаимодействий приятия и отказа вне всяких познаний. Поэтому мир как природа не может разделяться на категории, ибо разделить природу на элементы, как неделимую единицу, нельзя. Но человек разделяется тоже на два начала: одно его состояние — простое механическое воздействие, другое — рассудительное, в первом нет сознания, во втором — сознание, то есть суждение. От последнего процесса и возникает множество положений о мире — суждение спешит рассудить явления, и от этого рассуждения и получаем те или иные мировоззрения и определения вещей; рассудимые явления дают ряд понятий, познаний, которые возводятся в субъективное и объективное.
Вот две категории или формулы познания явлений, которые я могу разделить еще на два толкования, что под субъективным мы можем разуметь такие явления, которые восприняты субъектом, восприятие которого еще не усвоилось рядом с ним другим субъектом, и если допустить существование субъективного познания, то оно прежде всего может существовать только тогда, когда субъект не высказал своей точки зрения на явление; если же субъект решил высказать свое восприятие от явления другому, то уже его субъективное познание становится объектом для другого и с этого момента становится познаваемым и потому лишается субъективности. Нет, с моей точки зрения, такого субъективного познания, которое не стало бы объективным, ибо если допустить существование субъективного познания, то оно должно быть таким познанием, чтобы его никто никогда не познал; если же допустить такое положение, то оно не может стать никогда объектом, а, следовательно, стать объективным не может.
Если же все явления познаются, то все объективно существуют. И вот все дело сводится к познанию, как и что познано и распространено. Мы познали, что одна точка движется к другой, это все видят, и поэтому <в> движении точка становится объективной, хотя, в сущности, точки как таковой нет, между виденьем и познанием большая разница, я могу видеть и ничего не познать, что вижу; не знаю, можно ли такой случай считать субъективным или объективным, явления воспринимаются всеми, но никто не имеет суждения что-то видеть, я вижу, но не знаю объекта, ни субъективно, ни объективно.
Отсюда можно сделать вывод, что объективным можно считать только те явления, которые всеми познаны одинаково — путем ли слуха, зрения, осязания, или же <можно> принять это положение как старую фазу восприятия, но ответить на этот вопрос можно только относительно, т. е. всякое познание может быть только относительным, следовательно, будет ли познание субъективно или объективно, оно будет относительно, если же отнять относительность, то ни от того и другого ничего не останется. Поэтому мне кажется, что существует одна точка — только механическая, вне всякого познания, но и эту точку будут оспаривать множество, для которых природа стала органической культурою и распалась на дух творческий, хотя организм есть, с моей точки зрения, не что другое, как только выработанное в процессе воздействия обстоятельств друг на друга явление, и что все кости, вены и мышцы организма, кажущиеся нам разумно технически построенны<ми>, построились вне этого. Это один только из двух случаев обстоятельств; созданное таким образом новое обстоятельство готово видоизмениться при встрече с новым обстоятельством, и тогда у него не станет ни мышц, ни вен, <ни> крови и костей.
И объективно для всех существующее сознание в человеке меняется при встрече новых обстоятельств; но может быть и <так,> что встречные обстоятельства тоже изменяются. Мы это как будто видим и знаем, что сознание изменяет обстоятельства, и обратно. Сознание является новым элементом в бытии человека, особь как субъект или объект возникает лишь только тогда, когда возникает в особи сознание; отсюда можно сделать вывод, что субъективный процесс мышления существует только в человеке, ибо то, что становится перед ним объектом познания или осознания, находится вне этого. Мне не известно, субъективно или объективно восприятие исследуемого объекта, а для того, чтобы вынести свое субъективное познание, особь должна совершить исследовательскую экскурсию и вынести все из него <из объекта>, все планы, чертежи и суждение; поэтому у меня возникает мысль о том, что бы было с особью, если бы она пустилась в исследовательскую экскурсию и не нашла ничего в исследуемом объекте, тогда бы попросту объекта не существовало и исчезла сама бы особь познающая; если же особь вошла в объект и вынесла оттуда целый ряд фактов, то очевидно, что вынесенные факты не принадлежат ей ни как субъективной, ни <как> объективной личности. Но здесь происходит и другое положение, именно то, что факты, вынесенные особью на поверхность перед массой людей, могут быть оспариваемы одной частью, другой признаваемы, поэтому одна часть людей скажет, что вынесенный факт как рассуждение об исследуемом явлении есть субъективное, но не объективное. Почему же это произошло? Очевидно, что известная часть людей <выносит> свое определение или обвинение в субъективном <характере> рас-суждений о предмете лишь потому, что сами в свою очередь сделали экскурсию в эту область и вынесли другое осознание о данном явлении. Отсюда происходит спор между субъективной личностью и людьми, которые не поняли субъективную личность; не знаю, есть ли такая личность, которая бы свои остросубъективные осознания явления не пожелала сделать объективным (или ее суждение осталось непостижимым для масс), и в то же время нет таких людей, которые не захотели бы ее познать, т. е. сделать субъективную мысль объективно существующей; если бы это не случилось, то субъекта <бы> не существовало. Что же происходит в этом процессе взаимных стремлений? Происходит очевидная реконструкция установленного опознания данного явления в прошлом, ибо вынесенный субъективный анализ нашел новую точку, которая раньше не была известна, поэтому эта точка сразу не может быть принята до тех пор, пока через целый ряд поправок <не> будет реконструировано прошлое добавление новой точки.
