Во время работы макетной комиссии руководство ВВС направило фирме «Боинг» требование об оснащении аппарата системами для полета еще и по многовитковой орбите. Это означало, что на «Dynasoar» придется разместить более сложную систему наведения, а также тормозную двигательную установку для схода с орбиты.
Специалисты фирмы разработали два различных варианта такой установки. В соответствии с первым двигатель малой тяги устанавливался в переходнике в хвостовой части планера. По другой — к ракете «Titan III» присоединялась четвертая ступень — она могла использоваться для точного выведения на орбиту, а затем оставаться присоединенной к планеру и включаться повторно, чтобы обеспечить сход с орбиты. Этот последний вариант и был впоследствии отобран для рабочих вариантов системы «Dynasoar».
Космоплан «Dynasoar» управлялся стандартными рулевыми педалями и боковой ручкой управления. Пилот располагался в кресле, которое могло катапультироваться с помощью аварийного твердотопливного двигателя. Кабина экипажа оснащалась боковыми окнами и ветровым стеклом, которые были защищены при входе в атмосферу теплозащитным экраном, сбрасываемым перед самой посадкой. Полезный груз массой до 454 кг можно было разместить в отсеке емкостью 2,13 м3, находящемся сразу за кабиной пилота. Шасси состояло из трех убираемых стоек с адаптируемыми полозьями. Посадка могла быть совершена не только на подготовленную полосу, но и на поверхность высохших соляных озер.
7 октября 1961 года должностные лица программы «Dynasoar» провели еще одну реструктуризацию программы, на сей раз включив в нее разработку прототипа для полета на высоких околоземных орбитах. В рамках этого плана разработчики отказывались от «суборбитальных» испытаний, а число воздушных пусков уменьшалось до 15. Первый беспилотный орбитальный полет должен был состояться в ноябре 1964 года, а первый пилотируемый орбитальный полет — в мае 1965 года. Следующие пять пилотируемых полетов должны были стать многовитковыми. Еще девять полетов планировалось провести с демонстрацией военного потенциала системы при выполнении инспекционных и разведывательных операций на орбите. Вся программа летных испытаний должна была завершиться к декабрю 1967 года, затраты на нее составили бы около миллиарда долларов.
Тогда же, в октябре 1961 года, «альтернативная» программа орбитального корабля «SAINT II» подверглась жестокой критике со стороны командования ВВС. Разработчикам было указано, что их проект слишком фантастичен для данной стадии развития пилотируемой космонавтики. В результате было даже запрещено использовать когда-либо обозначение «SAINT», ставшее синонимом «бездумного прожекта».
23 февраля 1962 года министр обороны Макнамара одобрил последнюю реструктуризацию программы «Dynasoar». После перебора различных вариантов названия (включая «XJN-1» и «XMS-1», что означало «Экспериментальный пилотируемый космический корабль») прототипу системы «Dynasoar» было присвоено обозначение «Икс-20» («Х-20»),
В это время у «Dynasoar» появился новый конкурент — проект военного космического корабля «Большой Джемини» («Big Gemini» или «Big G»), разрабатываемый группой «МакДоннел-Дуглас» для НАСА.
18 января 1963 года Макнамара приказал провести сравнительные исследования проектов «Х-20» и «Gemini» с тем, чтобы определить, какой из этих аппаратов имеет более значительный военный потенциал. Главным преимуществом кораблей класса «Gemini» была его значительно большая грузоподъемность и возможность размещения в герметичной капсуле экипажа из двух человек.
26 марта 1963 года фирма «Боинг» получила 358 миллионов долларов в рамках дополнительного контракта для продолжения разработки, производства и испытаний «Х-20», хотя к этому времени уже циркулировали слухи о близящемся закрытии программы. Контракт включал переделку бомбардировщика «Б-52Си» («В-52С») для осуществления воздушных пусков прототипа, и модификацию стартового комплекса № 40 на мысе Канаверал для запусков ракет «Titan IIIС» с планером «Dynasoar». Эти работы так и не были завершены.
Военная программа летных испытаний, определенная ВВС для «Dynasoar» на этом этапе разработки, включала 6 полетов прототипа «Х-20А», 4 полета для испытания разведывательного оборудования и 2 «рабочих» полета аппарата для демонстрации возможностей инспекции спутников, подразумевающей как технический осмотр своих собственных сателлитов, так и захват вражеских.
Кроме того, было завершено исследование по использованию аппарата «Икс-20Б» («Х-20В»), который создавался чисто для проведения противоспутниковых операций.
Согласно расчетам, на выполнение всей программы подготовки «Dynasoar» к эксплуатации, состоящей из 50 (!) полетов, бюджет ВВС должен был выделить 1,2 миллиарда долларов в течение 1965–1972 финансовых годов. Испытания варианта космического корабля «Икс-20Икс» («Х-20Х») с экипажем из двух человек, создаваемого для проведения инспекции спутников на высоких орбитах (до 1600 км), нуждались в дополнительном финансировании в размере 350 миллионов долларов.
Хотя военные цели программы «Dynasoar» были окончательно определены, убедить Вашингтон в том, что программа все еще необходима, оказалось затруднительно. Военные задачи в космосе могли быть решены быстрее и с большей экономией в рамках проекта «Gemini». Например, небольшие изменения в устанавливаемом оборудовании и профиле полета при затратах только в 16,1 миллиона долларов, могли позволить испытать военные подсистемы на борту корабля «Gemini» во время длительного полета продолжительностью в 14 суток.
ВВС продолжали доказывать, что нужно развивать обе программы. Однако когда заместитель министра обороны Гарольд Браун предложил создать постоянно действующую военную космическую станцию, обслуживаемую транспортными кораблями «Big Gemini», это стало последним и самым страшным ударом по «Х-20».
10 декабре 1963 года министр обороны Макнамара отменил финансирование программы «Dynasoar» в пользу программы создания орбитальной станции «МОЛ» («MOL» от «Manned Orbiting Laboratory» — «Пилотируемая орбитальная лаборатория»).
Так закончилась первая серьезная попытка построить пилотируемый орбитальный космический корабль многократного использования на основе аэрокосмической схемы. На программу «Dynasoar» было истрачено 410 миллионов долларов.
В настоящее время модель орбитального ракетоплана «Х-20» демонстрируется в музее Военно-воздушных сил в Дейтоне (штат Огайо).
Космические истребители СССР
13 сентября 1962 года, после совместного полета «Востока-3» и «Востока-4», когда эти неманеврирующие корабли удалось за счет точности запуска свести на расстояние до 5 км, Научно-техническая комиссия Генштаба заслушала доклады космонавтов Андрияна Николаева и Павла Поповича о военных возможностях кораблей «Восток».
Вывод из докладов звучал следующим образом: «Человек способен выполнять в космосе все военные задачи, аналогичные задачам авиации (разведка, перехват, удар). Корабли “Восток” можно приспособить к разведке, а для перехвата и удара необходимо срочно создавать новые, более совершенные космические корабли».
Подобные корабли тем временем уже разрабатывались. На основе пилотируемого орбитального корабля «7К-ОК» («Союз») планировалось создать космический перехватчик — «7К-П» («Союз-П»), который должен был решать задачи осмотра и вывода из строя спутников и ударных платформ противника.
Проект встретил поддержку в лице военного руководства, поскольку уже были известны планы американцев о создании военной орбитальной станции «MOL», а маневрирующий космический перехватчик «Союз-П» был бы идеальным средством для борьбы с такими станциями.
Однако из-за общей перегруженности проектами ОКБ-1 Сергея Королева пришлось отказаться от заманчивой военной программы. В 1964 году все материалы по «Союзу-П» были переданы в филиал № 3 ОКБ-1 при куйбышевском авиазаводе «Прогресс». Начальником филиала был ведущий конструктор Дмитрий Козлов.
Первоначально предполагалось, что «Союз-П» будет обеспечивать сближение корабля с вражеским космическим объектом, выход космонавтов в открытый космос с целью обследования объекта. Затем в зависимости от результатов инспекции космонавты либо выведут объект из строя путем механического воздействия, либо снимут его с орбиты, поместив в контейнер корабля.
По здравому размышлению от такого сложного технически и опасного для космонавтов проекта отказались. В то время практически все советские спутники снабжались аварийной системой подрыва, с помощью которой можно было уничтожить любой свой спутник, чтобы он не попал в руки противника. Адекватных действий ожидали и от потенциального противника, поэтому резонно заключили, что при таком варианте космонавты могли бы стать жертвами мин-ловушек. От инспекции в таком виде отказались, но сам пилотируемый вариант космического перехватчика продолжал развиваться.
