Чем дольше продолжалось тягостное общение с Марчелом, тем больше Юрий осознавал серьёзность нависавшей над миром угрозы. Непростая обстановка, в которой он очутился не по своей воле, заставляла его для личного прикрытия пользоваться высокопарной терминологией, соответствовавшей атмосфере клуба, настрою, традициям.
Он понимал, что малейшее отклонение от порядка, принятого в клубе, могло повлечь за собой недоразумения. Они приведут к обострению отношений и затем к разрыву наметившейся «большой дружбы», и без того таящей в себе непредсказуемые последствия.
Но, как бы то ни было, дела у будущего авиатора пока складывались в общем-то неплохо. Однако он предвидел, что сложности следовало ожидать не только со стороны оголтелых нацистов, но и от мрачноватого бессарабского земляка дядюшки Сильвестру.
И вновь тот же вывод: «Вошёл в танец – продолжай топать изо всех сил». Юрий отдавал себе отчёт, в какой «танец» он вовлечён и чем он может для него закончится. Но неприятие фашизма и преданность своему долгу стояли превыше всего.
Между тем Марчеликэ продолжал делиться с ним подробностями предстоящих событий. Насколько они обоснованы, имеют ли под собой реальную почву, оценить Юрию было сложно.
Да и чем объяснялось тёплое отношение Марчела к курсанту авиашколы? Тем, что он получил приз выставки за макет планёра? На эту деталь, кстати, сослался шеф-механик Урсу, знакомя своего племянника с Юрием. Возможно, определённую роль сыграла хорошо известная легионерам фамилия «Россетти».
В действительности же, всё было намного проще: в клубе «Зелёный дом» не делалось секрета из замыслов легионеров. В открытую! Многое касалось и порядков, установленных за пределами Румынии. Наверняка существовали и планы за семью печатями.
Серьёзные люди в этом не сомневались. Кое-что всё же просачивалось наружу. Немалую службу сослужило в этом праздное бахвальство вышестоящих «камрадов» легионерской братии.
Рассказ Марчела о предстоящей в неслыханных размерах помощи, которую Германии начнет оказывать Румынии, вызывал серьёзные сомнения. Но от наводящих вопросов Юрий намеренно воздержался. Да вскоре электрик и сам всё прояснил:
– Поступит она в ближайшее время. В огромнейшем объёме! Твоя авиация тоже получит немало. Самолёты, конечно. Первоклассные! Сегодня же положение в нашей авиации катастрофическое! На аэродроме «Пипера», например, таким, как ты, приходится осваивать полёты на старых французских аэропланах с радиатором незамерзающего водяного охлаждения. И это в то время, когда на северной границе страны выжидает сосед с волчьим оскалом. Его аппетитам тоже будет конец. Не сомневайся! А французские «гробы» непременно заменят. Уже к Рождеству. Вспомнишь мои слова, господин Журя!
Выразив восторг от такой перспективы, Юрий высказал надежду на то, что современная техника поступит и в ангар «Пилотажной школы Мирча Кантакузино». Поначалу даже не верилось, что это реально. Однако вспомнил, что Марчел повторил новость, принесённую недавно с аэродрома «Пипера» студентом политехнического факультета.
Про себя же отметил, что до сих пор Марчел рассказывал всё больше об изменниках, которые, как он выразился, «подлежат истреблению во имя спасения нации, рода и завоеваний предков». Сейчас же говорил о чём-то новом, конкретном, ценном. Если это не «туфта», разумеется. Особенно озадачило упоминание «соседа с волчьим оскалом». Подразумевался СССР.
Посещение клуба, ещё недавно вызывавшее у Юрия отвращение, приобрело иное значение. Если электрик не блефует, то всё, о чём он рассказывал, гораздо важнее плакатной мазни и атмосферы вокруг Хория Сима и генерала Антонеску.
«Итак, – размышлял Юрий, – бывший атташе Румынии в Лондоне бывал частым гостем германского посла, ныне министра иностранных дел в правительстве Гитлера. И тогда известие о поступлении в страну вооружений и самолётов звучит вполне убедительно. К тому же вожак легионеров недавно побывал в Берлине. Выходит, овация в честь его появления в клубе вместе с генералом Антонеску, близким к министру иностранных дел Германии, звенья одной цепи».
Юрий пришёл к выводу, что дядюшка Сильвестру, настаивая на встречах с электриком легионерского клуба, был прав.
Что бы Марчел ещё ни молол на отвлечённые темы, Юрий воспринимал это без особого интереса. Хотя по-прежнему делал вид, будто всё чрезвычайно важно.
Расставаясь, Марчел преподнёс новоявленному другу небольшую никелированную свастику. От неожиданности у «счастливчика» загорелось лицо, но он всё же нашёлся:
– Священный знак, господин Марчел. Тронут, и гранд мерси!
Марчел по-приятельски обнял гостя, и тот в ответ поблагодарил электрика и его дядюшку господина Урсу, который их познакомил.
Упоминание Марчелом «северного соседа с волчьим оскалом» стало для Юрия сенсационной новостью. Сопоставив пребывание вожака легионеров в Берлине, альянс с генералом Антонеску, он понял, что это таит в себе угрозу явного сговора двух режимов. Разумеется, при главенствующей роли нацистов. Либо сговора, уже заключённого.
Судя по словам Марчела, скорее всего последнее. К чему иначе немцам огород городить? Тем паче с румынами, которых высшие иерархи национал-социалистов презирали, а в узком кругу обзывали «грязными цыганами», подлежащими, как и евреи, полному истреблению. Впрочем, Адольф Гитлер и его приближённые в период становления своей власти терпели тех же евреев, а с некоторыми денежными мешками втихаря даже носились. Вначале.
Размышляя над столь непростыми вопросами, Юрий вдруг вспомнил о подарке Марчела – никелированном значке-свастике. И у бессарабского парня с фамилией знатного рода Россетти возникла идея использовать этот подарок в своей новой деятельности, незаметно вытеснявшей намерение посвятить себя авиации.
Со свастикой на отвороте френча он подошёл к зеркалу и замер от омерзения. Представил себе реакцию матери, не говоря уже о друзьях по лицею, соседях по дому…
Небольшой никелированный значок вмиг изменил его облик! Стало совестно и противно. Чем сильнее было это отвращение, тем решительнее приходил он к выводу, что ничего более подходящего для прикрытия своих намерений ему не найти.
И Юрий решил использовать подарок Марчела для выполнения поручений дядюшки Сильвестру. Это откроет ему дорогу к общению с подонками, разделявшими планы германского фюрера об установлении «нового порядка» в Европе. Разумеется, и в Бессарабии.
Поручения Сильвестру, которые он выполнял попутно с учёбой, приобрели совершенно иную окраску. Более серьёзную, значимую. О том, что идёт на риск, он не задумывался. Словно это и не беспокоило его. Появилось нечто похожее на азарт, связанный с выполнением своего патриотического долга, подсознательно становившегося превыше всего. Таким уж был он, Юрий Котельников.
События в мире развивались стремительно. Одно трагичнее другого, словно предначертание чудовищной судьбы. Ужасы, слёзы, кровь стали обыденностью. Главари фашистских государств преподносили миру всё новые и новые сюрпризы.
Началось всё в один из осенних дней памятного тридцать пятого. Войска фашистской Италии, использовав бомбардировочную авиацию, современную военную технику и отравляющие газы, вторглись в суверенную Абиссинию и после скоротечных боев с малочисленной, плохо вооружённой, самоотверженно сопротивлявшейся захватчикам туземной армией оккупировали страну. Глава государства Негус-Негусти бежал. Выступая в Лиге Наций, он клеймил чёрнорубашечников Бенито Муссолини.
…Осенью тридцать шестого объединённые вооруженные силы двух фашистских государств – Италии и Германии – совершили агрессию против республиканской Испании.
…Летом тридцать седьмого войска императорской Японии оккупировали Северный, а затем и Центральный Китай.
…Весной тридцать восьмого, с согласия ряда правительств западных стран, Германия аннексировала соседнюю процветающую независимую Австрию. В первый же день вторжения фашистской армии Гитлер назначил главой государства руководителя местных нацистов Зейсс-Инкварта.
…29 ноября 1938 года в Мюнхене, при участии и содействии премьеров Великобритании Чемберлена, Франции Даладье и при посредничестве итальянского дуче Муссолини, Гитлер получил «зелёный свет» на оккупацию части Чехословакии.
В марте следующего года немецкие войска полностью заняли страну, превратив ее в протекторат Третьего рейха с верховным гауляйтером Гейдрихом, являвшимся одновременно группенфюрером СС и начальником службы безопасности (СД) рейха. СССР был единственной в мире страной, отказавшейся признать оккупацию Чехословакии.
В апреле тридцать девятого года Германия бесцеремонно ввела войска в крупнейший порт и город Литвы Мемель на Балтийском море. Прибывший туда канцлер Гитлер объявил оккупированную вермахтом территорию частью германского рейха.
