Конец зимы – начало лета
Год номер 1991, как и предвещали мрачные гороскопы, выдался для «Взгляда» тяжёлым. Умело оперируя вечным тезисом «Разделяй и властвуй», командиры нашей жизни сумели рассеять самодовольные «взглядовские» ряды. Весной (1991 года. – Ред.) «Взгляд» ушёл в подполье; Любимов и Политковский организовали штаб в гостинице «Ярославская». О выпусках «Взгляда» на сибирских просторах другие ребята узнали, лишь прочитав заметку в «Известиях». Третий «взглядовский» депутат, Мукусев, отснял несколько выпусков самостоятельно и коллег об этом не проинформировал. Это к вопросу о сплочённости рядов.
Накануне рижского эфира (май) Любимову рассекли голову в местном ресторане. Бутылкой. Зато, что из «Взгляда». Сотрясение мозга, разбитый левый глаз и глубокие царапины на правой щеке не помешали ему появиться на латышском экране. Но беда не ходит одна. В студии начался пожар. Наглотавшись пластикового дыма, Политковский воззвал к пожарникам: если, мол, вы нас видите, приезжайте поскорее, потому что хотелось бы ещё кое-что показать, сказать кое о чём. Добавлю, что в начале мая Любимов попал в ДТП. В странное, на мой взгляд. Такой год. Срываются переговоры с западными партнёрами. Подводят отечественные. В райпрокуратуре, согласившись с тем, что надо возбуждать уголовное дело, передали материалы в прокуратуру Москвы: Кравченко фигура не районного масштаба. Горпрокуратура с шефом ЦТ связываться не пожелала. «Взгляд» всё-таки свой иск дожал, и вельможного оппонента опальных журналистов вызвали на допросы. В Прокуратуру СССР. Ждать, что справедливость восторжествует в стране беззакония, гордящейся потугами построить правовое государство? Смешно… Им никогда не придётся отвечать за содеянное. Ворон ворону… «Золотая рота», браво пропивавшая державу, чувствует себя за дачными заборами куда увереннее тех, чью кровь они привычно пили. Развалил целую отрасль, заработал репутацию подлеца? За это – персональная пенсия, машина, «кремлёвка», супердача, упакованная прохладным сосняком, и надёжная охрана. Если бы охранники следили затем, чтобы подопечный не вернулся в своё кресло, – полбеды. Нет, их охраняют от озверевших преступников, которых они выращивали поколениями. Их сыновей не избивают, их дочерей не насилуют в лифтах, их матерей не оскорбляют уличные молодчики, их отцы имеют право на ношение оружия.
Не первый раз власти закрывали проект. Когда в конце 1989 года «Взгляд» не вышел в эфир, много шума было из-за заметки в «МК» под названием «Взгляд» арестован». На самом деле арестованы были рулоны (видеоматериалы). «Арестовывать» – стандартный телевизионный сленг. Применительно к лентам, а не к людям, конечно. Есть и ещё один жаргонный глагол – «убивать». Это значит размагничивать рулон, уничтожая всю информацию. Если в 1990 году так называемый мастер (лента, с которой идут в эфир предварительно записанные сюжеты, разбиваемые фрагментами живой студии) попытались всего лишь навсего арестовать, то последний, предновогодний рулон был убит. Как выяснилось – вместе с программой.
По поводу «Взгляда» конца 89-го ходили нелепые слухи, что он-де был снят из-за некоего интервью Галины Леонидовны Брежневой, в котором она якобы рассказывала про свои ювелирные взаимоотношения с Раисой Максимовной Горбачёвой. Я утверждаю: Брежнева никогда не давала интервью «Взгляду». У меня была лишь договорённость со знаменитой дочерью многозвёздного генсека о беседе. Я, увы, так с ней и не встретился, поскольку она всё время откладывала момент нашего рандеву из-за неясности расклада с её дачей в Одинцовском районе. Потом же, когда легендарная дочь выиграла процесс и чурбановская дача осталась за ней, было уже поздно. И я в очередной раз выпал за рамки передачи из-за своей недисциплинированности в студии. Перед дальневосточным эфиром наклеил себе «листьевские» усы. Отодрал их в первые же экранные мгновения, заметив что-то насчёт мании величия. Естественно, на московский эфир после шумных разборок, вместе с усами, чуть не был выкинут… Но это – другая история.
1990 год – … (сентиментальное)
Постепенно, не сразу (в этом сезоне именно) «Взгляд» стали поджимать основательно. Не посюжетно, а целыми выпусками. Напомню: в 1989-м, прежде чем скандально грохнуть предновогодний выпуск, сняли воскресный «Взгляд» (да-да, и такие воскресения были; увы, на ТВ всё быстро забывается). В этот раз всё развивалось по схожей схеме. 21 декабря зрители большей части по-сибирски необъятных наших территорий передачу не увидели. После того как А. Политковский (впервые, кстати, и блестяще отыгравший «Взгляд» сольно) поздравил дальневосточных тюленей и рыбаков с юбилеем Гдляна (ТельмануХореновичу накануне, 20-го, исполнилось ровно пятьдесят), передача была с плавностью дантиста вырвана со всех «Орбит». На Европу советско-финский выпуск программы-лидера вышел без эксцессов. Но репетиция запрета прошла.
Запрет на эфир 11 января грянул во вторник. Такого никогда раньше не было. Это, по-моему, доказывает, что он (запрет) был запланирован. Обычно запрещали накануне, после отсмотра помянутых «мастеров». Вот что я знаю. Знаю с документальной достоверностью, хотя понятно: это не всё. Пожалуй, стоит пояснить, отчего этот текст выполнен в раздражающем отечественного читателя ключе: всё обо мне и немного о «Взгляде». Во-первых, главное, не оставить прочитавшего равнодушным, а вызвать ненависть всё равно что побудить любовь – эмоции одинаково режущи. В этой стране любят вполголоса, зато ненавидеть умеют по-коммунальному изобретательно и по-митинговому масштабно. Школа десятилетий.
Покойный Башлачёв: простим всех тех, кто пел не так, но тех, кто молчал, давайте не будем прощать. Я, повторюсь, люблю эту программу. Хотя много было моментов нервных. Помню, как один из «взглядовских» редакторов однажды сказал нам с А. Боровиком неверное время «орбитовского» выхода. И мы мирно беседовали с руководителем «Взгляда» А. Лысенко в просторном коридоре, напротив знаменитой студии АСБ-4, в то время, когда до нашего появления на дальневосточных экранах оставались резвые секунды. До сих пор для меня колокольные звуки взглядовской «шапки» пульсирующе ассоциируются с неровным стуком сердца. Я помню, как оно, моё сердце, раскачивалось, когда я суетливо стаскивал с себя мятую рубашку и, матерясь, спешно напяливал «взглядовскую» майку с надписью «Перестройка». А Боровик, уже сидя рядом, дрожащими руками заученно пристёгивал к традиционной униформе (он успел надеть её раньше) студийный мини – микрофон…
Через рваное мгновение мы должны были здороваться со зрителями, и сверху, умноженный усилителями, нёсся крик режиссёра Татьяны Дмитраковой:
– Додолев, ты же голый!
Я рухнул в кресло, видя свой бросок на студийном мониторе. Почти в эфире.
Планировался переход «BИDa» в Российское телевидение. И эти планы не возбуждали благожелательный энтузиазм тех, кто уже там работал. Один из них сказал: «Они же нас быстро подвинут. Не фига приходить на готовое. За что боролись, на то и напоролись. Стоило прогибаться перед коммуняками, чтобы потом ткнуться мордой во всё это дерьмо, которое они представляют как политическое гонение? Они уже ушли туда, откуда не возвращаются». (Палец вверх.) Имеется в виду «звёздная» болезнь, мешающая ведущим трезво оценивать расклад.
Даже Митковой отказали в приёме на работу. Имею в виду информационный департамент РосТВ. Она пошла работать в другую редакцию телевидения Попцова – Лысенко. Потому, что в информации уже работал её экс-соратник по ТСН Гурнов. Тот самый, которого она однажды сдала в эфире (те, кто видел тот скандальный выпуск, поймут, о чём я, тем, кто не видел, – объяснить всё равно не сумею). «Он пришёл к нам раньше». Аргумент, конечно. Аргумент. То, о чём говорил Д. Крылов. Невозможно личные амбиции подчинить высшим целям. Невозможно. И, по-моему, не нужно. Во всяком случае, одно успокаивает. Мудрый Лысенко, когда я пытался наехать на него с вопросом о репортёрской солидарности, заметил: у всякой передачи есть её звёздный час. Взлёт и падение. «И часто падением становится взлёт». Вдруг в том, что «Взгляд» сшибли, а не дали мирно уткнуться в испачканную слюнями подушку, есть какая-то неведомая пока истина. Какая-то правда.
…Я люблю эти 70 – 90 минут экрана. Я буду любить. Что бы ни произошло. И кто бы из «Взгляда» ни ушёл. Александр Политковский настаивал:
– «Взгляд» стал первой жертвой смены горбачёвского курса.
Его взгляды так и не совпали со взглядами самой популярной передачи. Во время памятного многими несанкционированного (попросту взятого нахрапом) интервью Горбачёв обещал Любимову, что придёт в гости к «Взгляду», когда это мистическое совмещение грянет. Саша напомнил президенту о его обещании, когда Михаил Сергеевич летом 1990 года был в «Останкино». Задеревенела неловкая пауза. Чтобы её разрядить, кто-то из руководства пробросил:
