Почему власть не взяли большевистские силы, Ленин объяснил очень просто: «Не взяли власть потому, что неорганизованы и бессознательны» (Ленин, ПСС, т. 31, стр. 106). Самое интересное своеобразие Февральской революции заключалось, по Ленину, в том, что возникла не одна, а сразу две власти, конкурирующие между собою: Временное правительство и Совет рабочих и солдатских депутатов, знаменитое «двоевластие».
Первый председатель Временного правительства князь Г. Е. Львов писал впоследствии, что «Временное правительство было властью без силы, тогда как Совет рабочих депутатов был силой без власти» («История КПСС», т. 3, кн. I, стр. 4).
ЦК В РЕВОЛЮЦИИ
Первый отклик Ленина на Февральскую революцию была его телеграмма на французском языке в Стокгольм 6 (19) марта 1917 года. Телеграмма была адресована «Большевикам, отъезжающим в Россию», В ней в нескольких словах дана тактическая директива Русскому бюро ЦК и большевистской партии. Вот её содержание:
«Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата – единственная гарантия… Никакого сближения с другими партиями. Телеграфируйте это в Петроград» (Ленин, ПСС, т. 31, стр. 7).
Телеграмма эта была доставлена в Петроград, 13 (26) марта оглашена на заседании Русского бюро ЦК и – в тот же день – на заседании Исполнительной комиссии Петербургского комитета (там же, стр. 502-503).
Эта директива Ленина не только не была принята лидерами партии в России, но она даже не была и понята ими. Если старый состав Русского бюро ЦК в феврале был левее и ближе к ленинской точке зрения в смысле углубления революции и захвата власти («создать временное революционное правительство»), если старая «Правда», начавшая выходить с 5 марта (редакция – Ольминский, Калинин, Еремеев, Молотов), объявляла Временное правительство Львова-Керенского контрреволюционным, то новый состав Русского бюро ЦК и новая редакция «Правды» (Каменев, Сталин, Сокольников) стояли на антиленинских позициях. Это о старом составе ЦК и о старой редакции писал Ленин: «Мы за ЦК в России, за "Правду", за свою партию, за пролетарскую милицию, подготовляющую мир и социализм» (там же, т. 49, стр. 410); ничего подобного о новом составе бюро ЦК и о новой редакции «Правды» Ленин не пишет.
Насколько новое руководство ЦК стало в оппозицию к Ленину, показывает и тот факт, что «Правда» согласилась напечатать только одно из четырех писем Ленина о тактике, присланных из Швейцарии и предназначенных к печати («Письма издалека»). Даже и это письмо было напечатано с большими сокращениями. По словам большевистского комментатора Сочинений Ленина, – «сокращения касаются, главным образом, характеристики лакействующих перед буржуазией лидеров соглашательских партий – меньшевиков и эсеров… а также разоблаченных Лениным монархических и империалистических устремлений Временного правительства» (там же, т. 31, стр. 504). Вот как раз эти два вопроса – вопрос об отношении к Временному правительству и вопрос об отношениях между большевиками и меньшевиками – и составляли корень разногласий между Лениным и новым ЦК. Чтобы понять суть дела, надо рассказать о тех переменах в составе ЦК, которые произошли в первые две недели после Февральской революции.
При Сталине протоколы ЦК этого периода держались в строжайшей тайне. Впервые они опубликованы в 1962 году, в разгар разоблачительной кампании против Сталина. Они дают возможность восстановить действительную политику ЦК до возвращения Ленина в Россию, а тем самым понять и смысл той первой революции в России, которую Ленин провел против собственной партии, без которой абсолютно была бы невозможна и вторая революция Ленина – Октябрьская.
В марте Русское бюро ЦК заседает ежедневно или через день-два. Первое расширенное заседание его происходит 4 (17) марта. Судя по протоколу, можно думать, что на этом заседании, кроме членов Бюро ЦК Шляпникова, Залуцкого и Молотова, приняли участие и бывшие члены бюро ЦК – Еремеев, Шведчиков, Залежский («Вопросы Истории КПСС», № 3, 1962, стр. 136).
На этом заседании были распределены обязанности между членами Бюро, а также привлечены к работе новые лица. Было решено приступить к возобновлению издания «Правды», назначена редакция (Еремеев, Молотов и Калинин), указано, что «все три редактора одинаково ответственны, и вопросы решаются ими единогласно», в случае разногласия – верховный арбитр Бюро ЦК. Хозяйственная часть возложена на Шведчикова. Сношения с заграницей поручены С. М. Заксу, а с провинцией – Г. И. Бокию. Ведать финансами партии поручено Шляпникову (там же, стр. 136-137).
Самым важным решением заседания 4 марта надо считать принятие резолюции о «тактических задачах». В этой резолюции предвосхищена ленинская характеристика Временного правительства. Там сказано: «Теперешнее Временное правительство по существу контрреволюционно, так как состоит из представителей крупной буржуазии и дворянства, а потому с ним не может быть никаких соглашений» (там же, стр. 136).
Только во второй части не совсем «диалектические» ученики Ленина повторяли устаревшую формулу своего учителя из революции 1905 года: «Задачей революционной демократии является создание Временного революционного правительства демократического характера (диктатура пролетариата и крестьянства)» (там же).
Для Ленина власть Советов рабочих и солдатских депутатов и была теперь новой формой «диктатуры пролетариата и крестьянства», которую он в 1905 году не совсем ясно себе представлял.
На совершенно противоположной, антиленинской, точке зрения стоял Петербургский комитет. 3 марта он постановил одобрить решение Петроградского Совета от 2 (15) марта об условной поддержке Временного правительства. Когда Бюро ЦК захотело выправить положение и предложило ему на утверждение резолюцию, в которой отвергалась любая поддержка «контрреволюционного Временного правительства», то Петербургский комитет еще раз подтвердил 13 (26) марта свое старое решение (там же, стр. 155).
В начале марта начали возвращаться из Сибири старые большевики, бывшие члены или агенты ЦК. Это привело к постепенному расширению состава ЦК.
Так, 7 (20) марта Бюро ЦК постановило расширить свой состав включением в него бывших членов Бюро ЦК, освобожденных из тюрем и вернувшихся из ссылки, – К. С. Еремеева, В. Н. Залежского, и К. М. Шведчикова, кроме того, было удовлетворено желание Петербургского комитета включить в состав Бюро ЦК трех его представителей – М. И. Калинина, К. И. Шутко и Хахарева. На заседании Бюро ЦК от 8 марта в состав Бюро ЦК были кооптированы еще следующие лица: Ольшанский, М. И. Ульянова (сестра Ленина), А. И. Елизарова-Ульянова (другая сестра Ленина). На том же заседании были приняты две важные тактические резолюции: о войне и об отношении к Временному правительству. Резолюция о войне составлена в духе Манифеста ЦК о войне 1 ноября 1914 года с указанием на то, что война и при новом правительстве остается империалистической, поэтому лозунг партии – «превращение империалистической войны в войну гражданскую» – остается в силе и сейчас. Что же касается отношения к Временному правительству, то в протоколе сказано:
«Из прений выяснилось, что все члены Бюро считают невозможным поддерживать Временное правительство, однако, и активное противодействие не представляется возможным, как невозможно взять на себя ответственность за правительство» (там же, стр. 141).
Бюро ЦК по мере своего расширения становилось все более миролюбивым по отношению к Временному правительству, явно отходя от ленинской линии, если речь идет не о декларациях (о войне), а о практике работы в Советах.
Возникают серьезные трения между Бюро ЦК и Петербургским комитетом, в состав которого в марте входили: Н. К. Антипов, В. Н. Залежский, М. И. Калинин, Н. П. Комаров, И. И. Стучка, Н. Г. Толмачев, К. И. Шутко, Н. И. Подвойский и А. Г. Шляпников («История КПСС», т. 3, кн. I, стр. 22). Как мы выше видели, Петербургский комитет был с самого начала еще более миролюбиво настроен по отношению к Временному правительству, чем Бюро ЦК. Кроме того, он претендовал на самостоятельную руководящую роль в Петроградском Совете, иногда игнорировал директивы Бюро ЦК. Об этом говорилось на заседании Бюро ЦК от 12 марта. Петербургский комитет сделал на этом заседании заявление, что, в отличие от Бюро ЦК, «выступления Петербургского комитета отвечают непосредственно данному моменту, интересам дня, его резолюции более конкретны… Петербургский комитет находит необходимым, чтобы директивы Бюро ЦК передавались на рассмотрение Петербургского комитета для ознакомления с ними, чтобы потом проводить их в жизнь. Далее указывалось, что Бюро. ЦК должно считаться с указаниями Петербургского комитета, так как Петербургский комитет опирается на массы. Было указано, что Бюро ЦК был сделан целый ряд ляпсусов в Манифесте… Такими фактами Бюро ЦК дискредитирует большевизм. Далее товарищи обратили внимание на пустоту "Правды"» («Вопросы истории КПСС», № 3, 1962, стр. 144).
