Откуда же появлялись в головах «флотоводцев» такие бредовые выводы? Этому явлению есть два объяснения. Во-первых, руководители Северного флота считали себя «флотоводцами» и поэтому свои выводы всегда делали только на «стратегическом» уровне. Не зная элементарных положений из области тактики и оперативного искусства, бывшие адмиралы-руководители Северного флота пытались в свои доклады обязательно вложить частицу своего «государственно-стратегического мышления». Чтобы в Москве любой их доклад выглядел весомей. Во-вторых, в Вооруженных силах России нет такой военной структуры, которая могла бы профессионально проверить и проконтролировать деятельность руководителей ВМФ и флотов.
«Флотоводцы» знают это и в морских делах всегда «вешают макароны на уши» любому военному инспектору или гражданскому руководителю какого-либо ранга. Вспомним, как командование ВМФ представляло Президенту РФ — Верховному главнокомандующему Вооруженными силами РФ морскую мощь Северного флота в августе 1999 года. Никто не смог, а, может быть и не посмел, доложить Президенту РФ о том, что руководство ВМФ продемонстрировало не морскую мощь Северного флота, а показало мощь «потешной эскадры» кораблей Северного флота. Так было и при проведении спасательных работ в Баренцевом море в августе 2000 года. Что бы ни докладывали руководители Северного флота в Главный штаб ВМФ, там все принималось за правду. Проверять самих себя моряки очень не любят.
Из-за неподготовленности руководителей спасательных работ в районе катастрофы АПЛ «Курск» не были установлены подводные маяки-ответчики. Это серьезно затруднило подводным спасательным аппаратам осуществление допоиска затонувшей подводной лодки. Спасательное судно «М. Рудницкий» стояло на расстоянии 300–400 метров от затонувшей подводной лодки, и спасательные аппараты после погружения под воду долго блуждали в толще воды, разряжая аккумуляторную батарею. Когда же они, наконец, подходили к аварийной АПЛ, запасов электроэнергии уже не хватало для выполнения маневров по посадке на комингс-площадку и на откачку воды из переходной камеры.
Из-за неподготовленности спасательного судна «М. Рудницкий» и его команды к обеспечению спасательных работ, подводные аппараты часто выходили из строя и подолгу ремонтировались. На АС-32, АС-34, АС-36 практически все время была неисправна гидроакустическая станция обнаружения и наведения. В связи с этим подводные аппараты наводились на затонувшую АПЛ по данным гидроакустических средств надводных кораблей. Руководители наведения так давали целеуказание, что командиры подводных спасательных аппаратов часто теряли обстановку и всплывали в надводное положение, так и не обнаружив затонувшую АПЛ.
14 августа в районе проведения спасательной операции начали ухудшаться погодные условия. Спасательные работы были прекращены. Руководству ВМФ стало ясно, что самостоятельно спасатели Северного флота не справятся с задачей спасения подводников «Курска». Об этом было доложено Президенту РФ. От Президента РФ руководителям ВМФ последовало указание принять необходимую помощь от иностранных государств. Двое суток ушло на согласование различных специальных вопросов, определение иностранных судов и водолазной техники, водолазов-глубоководников, которые оказывали помощь спасателям Северного флота. Читатель уже знает, какая существенная помощь в проведении спасательных работ была оказана правительствами Великобритании и Норвегии. Спасибо, правительствам этих государств и морским спасателям. Спасибо, всем тем, кто откликнулся и предложил свою помощь в спасении подводников АПЛ К-141 «Курск».
Руководители ВМФ и Северного флота не дали правдивого ответа на вопрос, почему в спасательных работах не участвовал английский подводный спасательный аппарат LR-5. Командование Северного флота без каких-либо оснований утверждало, что спасательный люк девятого отсека затоплен забортной водой. Этот факт якобы подтвердили и норвежские водолазы при обследовании корпуса затонувшей подводной лодки.
Следовательно, применение английского спасательного аппарата в этих условиях было нецелесообразно. Такое объяснение удовлетворило членов правительственной комиссии и следователей Главной военной прокуратуры.
Российские специалисты, которые обеспечивали работу норвежских водолазов на судне «Сивей Игл» рассказывают, что после того, как водолазы открыли нижнюю крышку спасательного люка, вокруг судна «Сивей Игл» вода в течение 4–5 минут кипела и бурлила от выходящего воздуха из 9-го отсека затонувшей подводной лодки. Затем еще около 3-х часов на поверхность моря поднимались пузыри воздуха с малой интенсивностью. Если бы 9-й отсек был полностью затоплен забортной водой, такого бы явления на поверхности моря не наблюдалось. В этом случае из 9-го отсека вышел бы воздушный пузырь и все. Вода на поверхности моря будет долго кипеть от поднимающихся из глубины пузырьков воздуха только в том случае, если воздуха будет много, и он будет относительно долго вытесняться из отсека забортной водой. Объем 9-го отсека «Курска» около 600 м3. На глубине 100 метров через горловину спасательного люка забортная вода затопит 9-й отсек в течение 1,3–1,5 минут. Устройство спасательного люка таково, что при поступлении воды через люк в отсеке какое-то малое время будет возникать противодавление. Кроме того, из записки капитан-лейтенанта С. В. Садиленко нам известно, что в 9-ом отсеке было повышенное давление.
Все эти факторы влияли на скорость затопления 9-го отсека и увеличивали время его полного заполнения водой. Российские наблюдатели не намного ошиблись, когда «на глаз» определяли время кипения воды вокруг судна «Сивей Игл». После подъема АПЛ «Курск» на поверхность, осмотр её спасательных устройств показал, что комингс-площадка не была повреждена. Верхняя крышка спасательного люка 9-го отсека также была в исправном состоянии. Из-за того, что наши подводные спасательные аппараты не могли откачать воду из переходной камеры, руководители Северного флота сделали вывод о том, что повреждена комингс-площадка. Откуда же взялось утверждение, что на затонувшей АПЛ повреждена верхняя крышка спасательного люка и люк затоплен водой? Оттуда же, откуда взяты «доказательства» столкновения АПЛ «Курск» с иностранной подводной лодкой. «С потолка» или «высосаны из пальца» руководителя спасательной операции. «Флотоводцы» утверждают, что их предположение о затоплении спасательного люка 9-го отсека подтвердили норвежские водолазы при осмотре корпуса АПЛ и во время открытия верхней крышки люка. Как норвежские водолазы подтвердили эти ничем не подкрепленные сведения? Перед открытием верхней крышки спасательного люка они открыли на ней клапан вентиляции и вылили рядом с ним подкрашенную жидкость. Это было сделано для того, чтобы определить, есть ли в спасательном люке воздух. Если бы там был воздух, он начал бы выходить через открытый клапан вентиляции, а подкрашенная жидкость втягивалась бы во внутрь люка. Не представляю, как водолаз мог увидеть такое явление. Сложное устройство верхней крышки спасательного люка вместе с клапаном вентиляции, подводное течение, ограниченная видимость объективно не давали водолазу возможности увидеть, втягивается или не втягивается подкрашенная жидкость во внутрь спасательного люка. Норвежский водолаз доложил на «Сивей Игл», что подкрашенная жидкость не втягивается через клапан вентиляции. Это означало, что спасательный люк затоплен водой. Когда же норвежцы попробовали открыть верхнюю крышку, она не поддалась. Руки водолаза ее не открыли, потребовалось привлечение «механической руки» подводного робота. Почему же водолазы руками не открыли верхнюю крышку спасательного люка 9-го отсека затонувшей АПЛ «Курск»?
«Подводники-профессионалы» Северного флота должны были знать, что при нахождении подводной лодки в море, клапан вентиляции на нижней крышке спасательного люка 9-го отсека всегда открыт. То есть, внутреннее пространство спасательного люка при закрытых верхней и нижней крышках сообщается с внутренним пространством 9-го отсека. Это делается для того, чтобы находясь в подводном положении, своевременно обнаружить поступление забортной воды в люк в результате каких-либо неисправностей. Это прописные истины подводной службы и их должны были знать в Главном штабе ВМФ и руководители спасательной операции Северного флота.
Если бы они это знали, тогда после открытия верхней крышки люка спасатели должны были бы действовать совершенно по-другому. Наличие воздуха в спасательном люке опровергало все ранее сделанные предположения о повреждениях комингс-площадки и затоплении спасательного устройства 9-го отсека. После открытия клапана вентиляции на верхней крышке воздушная подушка в спасательном люке будет сохраняться некоторое время при одном — единственном условии — спасательный люк 9-го отсека после катастрофы АПЛ находился в исправном состоянии, он не был затоплен водой, и клапан вентиляции на нижней крышке люка находился в открытом положении. После того, как норвежские водолазы открыли вентиляцию люка на верхней крышке, вода начала затапливать люк и через открытый нижний клапан вентиляции — 9-й отсек. Через небольшое отверстие клапана вентиляции 9-й отсек объемом в 600 м3 на глубине порядка 95 метров полностью заполнился бы через 9-10 часов. Пока он не заполнился, в спасательном люке оставалась воздушная подушка. Вот поэтому водолазы и не могли открыть руками верхнюю крышку, вот поэтому после открытия крышки из люка вышел воздух. Верхнюю крышку люка водолазы открыли через 20–30 минут после открытия клапана вентиляции. За это время в 9-й отсек поступило всего лишь 20–30 тонн забортной воды. Отсек был еще не затоплен, и в него можно было проникнуть «по-сухому». Для этого надо было немедленно закрыть верхнюю крышку спасательного люка и верхний клапан вентиляции. Далее, обратиться к английским спасателям с просьбой пристыковать их спасательный аппарат LR-5 к комингс-площадке и откачать воду из затопленного спасательного люка (если бы она там имелась). Все! Путь в отсек был бы открыт. Можно было бы сразу же эвакуировать всех погибших подводников, и многое бы стало ясно из тайны гибели подводной лодки и 23 моряков 9-го отсека уже 20 августа 2000 года. Не потребовались бы дорогостоящие подводные работы по вскрытию корпуса АПЛ в октябре этого же года.
