Ну, и самое привлекательное место Великобритании, конечно же, ее столица — Лондон!
Обособленность английских городков и деревень способствовала сохранению традиций. Еще в XVIII столетии путешествия были делом хлопотным и дорогостоящим. Многие англичане почти безвылазно просиживали в родных городах и селах, а отъехать на 16 км от дома уже считалось серьезной поездкой! Но в XIX веке ситуация кардинально изменилась.
До наступления викторианской эпохи наиболее популярным средством передвижения из города в город были дилижансы. Дилижанс представлял собой четырехколесную карету с пассажирскими местами внутри и снаружи. Путешествие могло растянуться на несколько дней. В 1742 году дилижанс из Лондона в Бирмингем с остановкой в Оксфорде отъезжал в понедельник и прибывал к месту назначения в среду. Плата за проезд зависела от денежной политики транспортной компании и расстояния. В 1765 году проезд из Дувра в Лондон на дилижансе, запряженном шестеркой лошадей, стоил гинею. В 1784 году в Англии появился еще один вид дилижанса — почтовая карета. Помимо пассажиров такой дилижанс развозил еще и почту. Скорость почтовых кареты достигала: летом 11–13 км/ч и зимой — 8 км/ч.
К середине XIX века самым быстрым и дешевым транспортным средством стали поезда. Железнодорожные пути для транспортировки угля начали прокладывать еще в 1820-х, но железнодорожный бум пришелся на 1840-е. Теперь железные дороги соединили все крупные города. В 1850-х скорость обычных поездов превышала 30 км/ч, курьерских — 60 км/ч. По сравнению с почтовыми каретами, поездки на них обходились дешевле. В 1844 году приняли Железнодорожный акт, согласно которому по каждой ветке как минимум раз в день пускали поезд со стоимостью билета в один пенни за милю. Поскольку поезда ходили часто, жители предместий могли ездить в город за покупками, а горожане — в сельскую местность на выходные, подышать свежим воздухом и отдохнуть от городской суеты.
Бакалейная лавка. Иллюстрация из журнала «Панч»
Раз уж мы заговорили о путешествиях, важно не упустить из вида еще одну деталь. Нам ведь понадобятся деньги!
В викторианскую эпоху в ходу были монеты разного достоинства: полфартинга, фартинг (¼ пенни), полпенни, пенни, двухпенсовик, трехпенсовик, четырехпенсовик, шестипенсовик, шиллинг (12 пенсов), флорин (2 шиллинга), полкроны (2,5 шиллинга), крона (5 шиллингов), полсоверена (10 шиллингов), соверен (20 шиллингов). До 1860 года монеты достоинством в один пенни и ниже изготавливали из меди, затем их начали чеканить из бронзы. Шиллинг был серебряной монетой, соверен, т. е. один фунт, — золотой. 21 шиллинг равнялся одной гинее. Хотя эту монету перестали чеканить в начале XIX века, профессионалы из среднего класса получали гонорары именно в гинеях (т. е. в эквивалентных суммах), потому что джентльмену неприлично было брать оплату в фунтах. До середины столетия каждый банк мог выпускать банкноты, которые теряли свою ценность, стоило банку потерпеть финансовый крах. С 1840-х монополия на выпуск банкнот перешла к Английскому банку, Центральному банку Великобритании. Тем не менее бумажные деньги были менее популярными, чем монеты.
А путешествие по страницам этой книги только начинается. Избрав себе общество по душе, регион и подходящий вид транспорта, нам с вами, любезные читатели, пора хотя бы на время оставить современный скептицизм и погрузиться в быт и фольклор викторианцев. Мы готовы отправиться в путь!
I
От рождения до смерти. Человеческая жизнь сквозь призму традиций
1
Свадьбы и замужняя жизнь
С пути я сбился поутру
в июньский день погожий
И повстречался на лугу
С девчонкою пригожей.
Не улыбнулась мне она
На ласковость привета.
«Корову пеструю свою
Я потеряла где-то!»
«Не огорчайся, ангел мой,
Ее я видел в роще.
Пойдем на поиски! Вдвоем,
Найти корову проще!»
«Благодарю вас, добрый сэр,
Что пособили в горе!»
«Пойдем, красавица, поверь,
Найдем пропажу вскоре».
Пробыли в роще целый день,
Ну как тут доискаться?
И лишь густая ночи тень
Заставила расстаться.
С тех пор, как не пройду лужком,
Девчонку вижу эту.
Корову пеструю вдвоем
Мы ищем до рассвета.
(«The Spotted Cow»)
Эта веселая песенка, звучавшая во время гулянок и праздников по всей Англии, прозрачно намекает на то, что Амур подчас может не только принять вид пестрой коровы, но и презреть сословные различия. Если в вашем хозяйстве нет такой удобной животины, поиски которой обеспечат алиби на каждый день, то придется изучить более подробную инструкцию по созданию семьи в викторианском обществе.
В своем стремлении разузнать побольше о будущем женихе англичанки мало чем отличались от незамужних девиц по всему миру. Излюбленным способом было гадание. Только представьте себе: морозная ночь, девичья спаленка объята полумраком, а ее хозяйка, затаив дыхание, всматривается… во что? В таинственное послание на дне чайной чашки? В письмена, оставленные улиткой на тарелке с мукой? В обрывки бумаги в наполненном водой медном тазу? Разнообразным гаданиям несть числа. Суженого видели во сне, его отражение мелькало в зеркале, перед которым таинственно мигало пламя свечи, его дух приходил собрать рассыпанные конопляные зерна. Выбор определенного типа гадания зависел как от местных традиций, так и от воображения самой девицы и не в последнюю очередь от наличия свободного времени. Гадание — дело трудоемкое.
Гадать предпочитали по определенным датам, в основном накануне церковных праздников. Ночь перед Рождеством идеально подходила для этих целей, точно так же, как и ночь накануне Дня Иоанна Крестителя (24 июня), именуемого в России Иваном Купалой. Методы гадания по большей части были взаимозаменяемы, хотя некоторые лучше всего сочетались с определенными праздниками. В Сочельник девушка стучалась в дверь курятника: если первой квохтала курица, на глаза гадальщицы наворачивались слезы. Кудахтанье означало, что девице не суждено выйти замуж, а ведь доля старой девы в викторианской Англии была незавидной. Придется коротать век в семье брата, ухаживая за его отпрысками, или до конца дней хлопотать в родительском доме. Тем приятнее услышать кукареканье петуха, обещавшее свадьбу в течение года.
Кур в гаданиях могли использовали иначе: сырое яйцо выливали в стакан с водой и оставляли на ночь. К утру желток принимал форму, так или иначе связанную с ремеслом будущего мужа. Если желток напоминал ножницы — супруг будет портным, посох — пастухом, башмак — сапожником, молот — каменщиком, ланцет — врачом, перо — писателем и т. д. В небольшом городке можно было сразу же сузить круг возможных женихов. Достаточно отыскать холостого сапожника, и останется только приданое приготовить.
В Сомерсете накануне Дня Иоанна Крестителя девушки бросали за спину пригоршню конопляных зерен и произносили:
Сею-сею коноплю
Для того, кого люблю.
Кому мужем моим быть,
Пусть придет ее косить!
Это гадание было отнюдь не таким невинным, как может показаться. Рассыпав зернышки, девушки бросались наутек. Лишь самые смелые оборачивались на ходу и краем глаза успевали разглядеть дух суженого… который гнался за ними с наточенной косой! Приятная встреча, ничего не скажешь.
На Хэллоуин обыкновенно жгли орехи. Один орех нарекали, именем девушки, другой — именем предполагаемого жениха, затем оба ореха бросали в огонь и наблюдали, как они горят. Если орехи сгорали одновременно и близко друг от друга, свадьбе быть, если порознь — отношения зайдут в тупик. В Девоне это гадание истолковывали несколько иначе. Та девушка, чей орех вспыхнет раньше остальных, первой примерит фату. Ту, чей орех треснет, перед свадьбой бросит жених. Если орех подпрыгнет, его обладательница вскоре отправится в путешествие, а вот замуж так никогда и не выйдет. Если орех начнет плавиться, девушку ожидают болезнь, разбитое сердце и всевозможные неприятности. Похожим способом гадали на желудях, только огонь заменяли водой. На желудях писали имена предполагаемых женихов, после чего желуди опускали в емкость с водой. Если подплывут друг к другу, можно готовиться к свадьбе. А уж если прибьются к краям, будто в испуге, то влюбленной паре никогда не бывать вместе.
Не менее часто гадали в канун Дня святого Марка (25 апреля), но именно гадания в ночь перед Днем святой Агнессы (21 января) пользовались особой популярностью. Сама Агнесса была христианской мученицей, казненной во времена императора Диоклетиана. По легенде, перед смертью целомудренную Агнессу приговорили к надругательству и сорвали с нее одежду. Благодаря Божьему вмешательству волосы девушки начали расти, да так быстро, что полностью скрыли ее тело от посторонних взглядов. А поскольку Агнесса, Божьей милостью, погибла девственницей, святая благоволила как к непорочным девицам, так и к тем, кто желал поскорее избавиться от своей невинности — разумеется, законным путем, уже после свадьбы. До Реформации к ней устремлялись молитвы английских католичек. Но даже пуритане, боровшиеся с «пережитками папизма», не смогли повлиять на гадания в канун праздника длинноволосой мученицы.
