Через несколько минут колонна двинулась в путь. Две боевые машины впереди, одна в тылу, а на них десантом расположились афганские солдаты. Осторожно и в готовности принять бой мы прошли кишлак, в котором разведчики Богатикова однажды выручили тыловую колонну, попавшую в засаду. Позже Сергей рассказал, что на площади в кишлаке он увидел мирно спящих собак, и понял, что засады нет. Часа через полтора колонна подошла к серпантину. Два сапера спешились и внимательно осмотрели подозрительный участок. И надо же, обнаружили мину итальянского производства. Саперы осторожно закрепили на ней кошку, оттянули подальше от дороги и подорвали. Путь был свободен – и один из саперов рукой показал направление движения. Позднее эти сержанты-саперы были представлены к правительственным наградам.
Афганцев предупредили, чтобы они внимательно осматривали ближайшие высотки. Вскоре вдали показались отдельные строения так нужного для активистов кишлака. Колонна остановилась перед огромным оврагом, по которому дорога уходила вниз извилистой лентой, как по серпантину. Дальше активисты должны были ехать самостоятельно, то есть без сопровождения. Афганские солдаты спешились с боевых машин, погрузились в свой автомобиль и возглавили колонну. Десантники пожелали им успешной работы. Те отъехали от боевых машин сопровождения метров сто, не больше, как в их стороне началась беспорядочная стрельба. Разведчики сразу по машинам – и к ним. Подъехали к афганцам вплотную: афганцы спешились, цепью залегли перед обрывом оврага и обстреливают противоположный берег. И вдруг среди активистов началась какая-то возня. Неужели кто-то нарвался на пулю? Так и есть, среди активистов появился раненый. Ему тут же стали оказывать помощь. Подключился к процессу и начмед.
– Слава, ты вчера правду говорил, что без тебя не обойтись, – сказал ему я.
В это время активисты продолжали беспорядочно обстреливать противоположный берег оврага. К боевой машине, пригнувшись, подбежал один из активистов и на плохом русском языке стал объяснять и показывать направление, откуда велся огонь. Разведчики внимательно осмотрели берег и точно – в отвесной стене обрыва на противоположном берегу оврага в пещере на высоте метров семи сидит «дух», как стриж в гнезде, и стреляет по активистам. Как он туда забрался, непонятно. Боевая машина подошла к оврагу и произвела по пещере выстрел из орудия, а затем длинную очередь из пулемета. Под общее ликование афганцев тело душмана вывалилось из пещеры и, цепляясь за выступы отвесной стены, рухнуло на землю. Вот тут обстановка изменилась в пользу афганцев, но только наверху, а что внизу, было неизвестно. Поэтому Богатиков на двух боевых машинах начал спуск вниз по дороге, и через несколько минут машины скрылись за поворотом. Афганцы снова осуществили посадку на транспорт и отправились вслед за «шурави». В этот момент снизу опять послышалась стрельба. Оставшиеся наверху разведчики картину боя из-за рельефа местности не наблюдали и запросили по радио обстановку. Лейтенант докладывает: «Вижу группу духов, принимаю меры к ее уничтожению». Через пару минут взводный дополнил доклад новой информацией: группа душманов состояла всего из двух человек. Я предупредил Богатикова, чтобы он дождался грузовиков афганцев и проследил за их подъемом из оврага, и только затем возвратился наверх. Прошло минут пятнадцать, и афганская колонна поднялась на противоположный берег оврага и запылила по направлении к кишлаку.
Только теперь я заметил, что рядом нет Хамаганова, и спохватился: «А где начальник медслужбы?» Связист Лисневский своим ответом и успокоил меня, и в то же время расстроил. Оказывается, тот уехал с группой Богатикова вниз. И только я хотел сказать, чтобы разведчиков вызывали наверх, как внизу в который раз началась стрельба.
– Что за чертовщина?! – зло выругался я вслух. – Александр, запроси у Богатикова обстановку.
– Товарищ подполковник, снизу докладывают: оставшаяся небольшая группа «духов», которая до поры до времени пряталась в овраге, сейчас решила незаметно уйти. Однако ее своевременно обнаружили и открыли прицельный огонь.
Одним словом, началась перестрелка. При отходе мятежники произвели выстрел из гранатомета в сторону боевых машин. Вот тогда разведчики начали стрелять по «духам» из всех видов оружия. Создавалось впечатление, что идет очень серьезный бой. Шум в овраге был сильный и слышался далеко. Но в такой ситуации мне пришлось на несколько секунд забыть про бой и лично поинтересоваться у Богатикова, при нем ли начальник медицинской службы. И только получив положительный ответ, я немного успокоился, а когда узнал, что начмед вместе с разведчиками завершает уничтожение уцелевших душманов, рассердился всерьез. Вот этого нам только и не хватало, чтобы что-то случилось с Хамагановым! Я тут же по рации строго приказал Сергею:
– Верни начмеда к боевым машинам и больше Анику-воина от себя не отпускай. Ты меня понял? Почему молчишь? Отвечай!
– Понял, понял! – прозвучал в эфире взволнованный голос лейтенанта.
Но на тот момент с начальником медицинской службы дивизии приключилась целая героическая история. Когда обнаружили группу «духов», он вместе с разведчиками начал их преследование, имея при себе только пистолет. Расстреляв все боеприпасы в сторону душманов, Хамаганов вместе с разведчиками собирал трофейное оружие и никак не хотел возвращаться к боевым машинам до тех пор, пока не закончился бой. Конечно, лейтенанту за действия начмеда досталось от меня «на орехи», но все это происходило в пылу боя, а закончилось благополучно. Победителей, как правило, не судят.
Послышался надрывный шум двигателей боевых машин, которые поднимались наверх. Вот показалась первая машина, а затем и вторая. Когда техника поднялась на берег, с командирской машины соскочил Хамаганов и направился в мою сторону. Вот он идет весь из себя веселый, размахивает руками, и рот до ушей.
– Мишаня, мы им здорово с твоими орлами подкинули! Долго нас помнить будут, гады. Это дело отметить надо!
– Ладно-ладно, остынь от боя, – сказал ему я и пошел разбираться с лейтенантом. А что с ним разбираться? Были слухи, что Сергей ходил у меня в любимчиках. Косвенным подтверждением этому был один интересный случай. В ходе одной из боевых операций я находился с группой Богатикова. Перед самым выходом в район боевых действий Сергей обратил внимание на то, что у меня при себе нет каски. И тут началось: «Взвод, стой. Мы не можем идти дальше, потому что у начальника нет каски на голове». Услышав такое, я взял каску в руку, повертел ее и сказал: «После войны в белорусских деревнях женщины в таких касках, и даже в немецких, пекли хлеб», – и выбросил ее в кусты, добавив: «Когда вернемся, отдайте ее обратно старшине». И что удивительно, он даже не взбрыкнул!
В то время в Туркестанском округе к просьбе командарма вещевики отнеслись наплевательски, а должного контроля над ними не было. Они собрали нужное для армии количество касок, а в каком они состоянии – их меньше всего это волновало. Командиры подразделений сбагрили «за бугор» то, что им уже не было нужно. Сотни касок были без подшлемников, ремней крепления – одна пустая сталь. Вот как раз такая каска мне и досталась. Лейтенант немного покуражился, но ведь задачу никто не отменял, а ее надо выполнять. И он приставил ко мне одного из разведчиков, который ни на шаг не отходил от меня, даже когда шел скоротечный, но жестокий бой. Ну вот и сейчас я пожурил лейтенанта просто так, как старший начальник, и не более того.
А в это время подполковник Вячеслав Гамбоевич Хамаганов действительно накрыл на большом валуне маленькую «поляну». Консервы он взял у разведчиков, а спирт был в его медицинской сумке. Конечно, мы отметили его успех, пока разведчики собирались в обратный путь. Во время этого импровизированного застолья к ним подошел Сергей, чтобы доложить о готовности к движению. Хамаганов на радостях и ему предложил отметить успех, но лейтенант строго знал свое дело, вежливо отклонил сделанное ему предложение и продолжил:
– В этом бою уничтожено пятеро «духов», а также нам досталось четыре трофейных автомата и гранатомет.
– Хорошо, Сергей. Еще раз проверь связь, и трогаемся в путь, – сказал я ему. И далее начмеду: – Слава, а как ты считаешь, была утечка информации о выезде активистов в кишлак?
– Все сто пудов! – ответил Хамаганов. – Поэтому «духи» и подготовились к встрече колонны. Просто они не могли заранее додуматься, что активистов будут сопровождать русские, да еще разведчики Богатикова, – рассмеялся он.
«Единственное, что осталось выяснить: откуда растут уши, от активистов или афганских солдат? Но этим пусть занимается политический советник при губернаторе», – решили офицеры.
Дело уже шло к вечеру, и десантники спешили в обратный путь. Подходя к малому серпантину, они наугад обстреляли все прилегающие к нему высоты. Просто так, для самоуспокоения. И не зря – с одной вершины стал убегать вооруженный мужчина. По нему открыли прицельный огонь все три пулемета боевых машин. Кто-то из командиров боевой машины от радости заорал по радиостанции, что попал в «духа». Несколько разведчиков во главе с Богатиковым поднялись к убитому, и с вершины один из разведчиков высоко поднял над головой автомат душмана, как подтверждение его злостных намерений. Все подождали, пока лейтенант с группой спустится вниз, но трофейный автомат рассматривать не стали, и колонна продолжила движение. Без осложнений десантники прошли зеленую зону и опасный кишлак и уже затемно вернулись на авиабазу Баграм. В лагере, оставив разведчиков приводить себя в порядок от пыли и гари, мы с Хамагановым направились на доклад к начальнику штаба. Но его на месте не оказалось.
