Гитлер сделал Сталину неплохой подарок. Последний, конечно же, знал о заговоре сам. Но ему нужны были лишние доказательства, которые Гитлер и предоставил. Хоть что-то полезное сделал фюрер для России. Нет, он-то сам думал, что ослабляет нашу армию. Своих собственных генералов Гитлер не тронул, хотя и знал об их оппозиционности и тайных связях с красными вояками. Слишком уж велико было преклонение фюрера перед традиционной прусской аристократией. Строя новую Германию, Гитлер не удосужился создать новую армию. А зря. Это стоило ему проигрыша в войне. К тому же прусские милитаристы постоянно организовывали различные заговоры против фюрера. Свою ошибку Гитлер осознал только в конце войны, после 20 июня 1944 года. Тогда-то он и воскликнул: «Сталин был совершенно прав, когда чистил свою армию». О том же с горечью писал и Геббельс в своих дневниковых записях.
Итак, заговор был, причем немалую роль в его организации играли внешние связи. Настораживает то, что в описанных Шелленбергом событиях замешан абвер — служба адмирала Канариса, который, как известно, работал на англичан. Генералы-заговорщики (Бек, Бломберг, Фрич) тоже сотрудничали с английскими спецслужбами. Возникает резонный вопрос, а не имел ли связей с Англией и сам Тухачевский?
А почему бы и нет? Прямых доказательств тому, правда, пока еще представить нельзя. Но есть некоторые косвенные доказательства.
Так, немецкий генерал К. Шпальке, который в 1931–1937 годах возглавлял отдел «Иностранные армии Востока» Генштаба, сообщает: «Тухачевский превратился в рупор тех офицеров, которые больше ничего и слышать не желали о прежнем многолетнем сотрудничестве с германской армией… Поездка в Лондон, а еще больше остановка в Париже задала нам загадку: Советский Союз представляет на коронации (в Лондоне) маршал, потом этот Тухачевский, знакомый нам своими недружественными речами, едет еще и в Париж! Короче говоря, ничего хорошего за этим мы уже не видели… У Тухачевского, с его аристократической польской кровью, можно было предполагать гораздо больше симпатий к Парижу, нежели Берлину, да и всем своим типом он больше соответствовал идеалу элегантного и остроумного офицера французского Генштаба, чем солидного германского генштабиста. Он пошел на дистанцию к Германии, был за войну с Германией на стороне западных держав».
В мае 1937 года Тухачевского не пустили в Лондон на коронацию английского короля. Очевидно, эта его поездка была тесно связана с заговором, о котором Сталину уже стало известно. Победа Тухачевского была крайне выгодна именно западным демократиям. Если бы он пришел к власти, то СССР, скорее всего, ввязался в революционную войну с нацистской Германией. Тухачевский был настроен резко антигитлеровски, и, зная его склонность к авантюрам, можно предположить, что война разгорелась бы уже в 1937 году. Возможно, что немецкие заговорщики поддерживали Тухачевского с целью натравить СССР на гитлеровскую Германию и получить, в лице РККА, уже мощную поддержку себе. В этом случае Гитлер, скорее всего, победил бы бесталанного маршала, но и сам застрял бы в России, встретив ожесточенное сопротивление самых разных сил. Две великие страны вымотали бы друг друга в противостоянии. Вот тут-то по бессовестному агрессору и ударили бы «доблестные» армии демократических стран. В результате Англия и Франция установили бы свое полное доминирование на пространстве от Дублина до Владивостока. Известно уже о плане демократий натравить Гитлера на Россию. А почему не мог прорабатываться и обратный вариант — натравить Тухачевского на Германию?
После разгрома группы Тухачевского немецким заговорщикам пришлось действовать самим. В 1938 году генералы предприняли попытку свергнуть Гитлера, вошедшую в историю под названием «Берлинский путч». Но она потерпела сокрушительное поражение ввиду полнейшей неорганизованности путчистов.
Тут надо сказать, что политические амбиции генералитета уже однажды нанесли огромный вред России. В феврале 1917 года именно начальник Генерального штаба М.В. Алексеев и командующий Северным фронтом Н. Рузский убедили царя Николая II отречься от престола. А между тем в стране было тогда достаточное количество верных императору частей, которые легко могли бы подавить бунт в Петрограде. Не будем сейчас рассуждать о том, насколько «хорошим» или «плохим» царем был Николай Александрович. Это тема отдельного и очень глубокого разговора. Замечу, что свергать главу государства в условиях ведения войны есть не просто безумие, а безумие в квадрате. Отставка царя вызвала либеральный развал страны и армии, который закономерно закончился всеми «прелестями» большевизма.
Через двадцать лет после Февральского переворота Сталин поступил жестко, но справедливо. Он уничтожил заговорщиков.
Итак, мы рассмотрели четыре внутрипартийные группировки, сложившиеся в 1930-е годы. За каждой из них стоял свой социально-политический проект. Каждая опиралась на свой социальный слой, который видела главенствующим. Левые консерваторы ориентировались на партийный аппарат, национал-большевики — на государственное чиновничество, социал-демократы — на интеллигенцию, левые милитаристы — на генералитет. Это только кажется, что борьба за власть ведется лишь за обладание самой властью. Всегда и всюду в виду имеется еще и политическая мотивация.
В 1936–1938 годах в ожесточенной битве сошлись, по сути дела, четыре политические партии.
Глава 7. «Демон революции» на защите Запада
Реальность троцкистской угрозы
В 30-е годы существовала еще одна советская коммунистическая группировка. Правда, ее нельзя назвать внутрипартийной, так как центр группы находился вне самой партии. Речь идет о Троцком и троцкистах.
Многие почему-то уверены, что у изгнанного Троцкого почти не было сторонников в СССР. Якобы лишь только в больном мозгу подозрительного Сталина могла существовать троцкистская оппозиция, с треском разгромленная в конце 20-х годов.
Но факты, со всем своим упрямством, свидетельствуют о противоположном. Конечно, из открытых троцкистов, тех, кто бушевал во времена НЭПа, на свободе оставались немногие. Но они в большинстве своем продолжали сохранять верность идеям изгнанного кумира. Даже в лагере троцкисты имели некую организацию и вели пропаганду. Через эту пропаганду, через школу троцкизма, прошли тысячи заключенных ГУЛАГа, многие из которых выходили на свободу убежденными сторонниками Троцкого. Этот факт не отрицается никем из историков-антисталинистов, однако мало кто признает советских троцкистов 30-х годов как серьезный политический фактор.
Да ведь дело не только в зэках! Троцкий — это действительно фигура, создавшая мощное направление в марксизме, которое и по сей день пользуется большой популярностью. Так неужели же в СССР не могло существовать мощное троцкистское подполье? В том числе — и в партийно-государственном аппарате, в армии.
Разумеется, оно было. Вот, например, как не поверишь «сталинским сатрапам», когда архивные данные свидетельствуют о том, что технический секретарь ЦК ВКП(б) Е. Коган сочувствовала Троцкому и передавала ему важную информацию, когда тот находился в Норвегии. Уже в Норвегии информацию получали — ее сестра Р. Коган, а также некто П. Куроедов. Оба они работали шифровальщиками в советском посольстве. И данные обо всем этом публикует не какой-то там «сталинистский листок», а серьезное академическое издание «Исторические архивы». Их подтверждают даже симпатизирующие Троцкому (В. Роговин) историки, талдычащие о надуманности репрессий.
Отдельная статья — «генералы от троцкизма», видные оппозиционеры 20-х годов. Все они покаялись перед партией, кто раньше, кто позже. Но вот насколько искренним было такое покаяние? Факты (только факты!) свидетельствуют о том, что для многих оно было только хитрым маневром.
Взять хотя бы И.Н. Смирнова, одного из ближайших соратников Троцкого. Это был старый большевик, изрядно поднаторевший в революционной деятельности. Достаточно сказать, что во время Гражданской войны он организовывал восстания в сибирских городах с тем, чтобы облегчить задачу Красной Армии, сражающейся с Колчаком. В 1929 году Смирнов раскаялся в своей оппозиционной деятельности, но уже с 1931 года опять свернул на скользкую дорожку троцкизма. Летом этого года, будучи в заграничной поездке, он якобы случайно встретился в берлинском супермаркете с сыном Троцкого Л. Седовым. Как писал сам Седов, сообщивший о встрече, они «установили известную близость взглядов».
Осенью 1932 года Смирнов присылает в «Бюллетень оппозиции», выпускаемый Троцким, статью о бедственном положении народного хозяйства в СССР, а также обильную корреспонденцию.
Седов публично признавал только эти два факта. Остальное было объявлено ложью организаторов первого московского процесса. Однако Гарвардский архив Троцкого, открытый для исследователей только в 1980 году, свидетельствует об обратном. Работавшие в нем историки А. Гетти (США) и П. Бруэ (Франция) независимо друг от друга обнаружили материалы, свидетельствующие о более широких контактах Троцкого с его сторонниками в СССР. Связи между Смирновым и Троцким поддерживались постоянно, через двух человек — Гавена и Гольцмана. Более того, согласно данным архива, именно группировка Смирнова объединила вокруг себя все другие антисталинские течения, как «левые», так и «правые». Единый антисталинский фронт составили: «организация И.Н. Смирнова» (в нее еще входили такие старые соратники Троцкого, как И. Смилга и С. Мрачковский), группа Стэна — Ломинадзе, лидеры давно разгромленной «рабочей оппозиции» Шляпникова и Медведева, а также Зиновьев и Каменев. Последнее чрезвычайно важно. Получается, что троцкистско-зиновьевский блок был все-таки восстановлен, а московский процесс исходил из реальных фактов. Как явствует из архива Троцкого, Зиновьев и Каменев считали необходимым установить связь с Троцким (они ее фактически уже установили, контактируя со Смирновым). И мы еще знаем только часть правды о контактах этой «сладкой парочки» с «демоном революции». В.З. Роговин пишет: «В отношениях Троцкого и Седова с их единомышленниками в СССР была отлично отлажена конспирация. Хотя ГПУ вело тщательную слежку за ними, оно не могло обнаружить никаких встреч, переписки и иных форм их связи с советскими оппозиционерами. Далеко не все оппозиционные контакты были прослежены и внутри Советского Союза. Хотя в конце 1932 — начале 1933 года была осуществлена серия арестов участников нелегальных оппозиционных групп, ни один из арестованных не упомянул о переговорах по поводу создания блока. Поэтому некото-рые участники этих переговоров (Ломинадзе, Шацкин, Гольцман и др.) до 1935–1936 годов оставались на свободе».
