Сразу после Октябрьского переворота в Совет народных комиссаров поступило следующее обращение:
«Правительству народных комиссаров. Согласно происшедших в Кронштадте в июле текущего года соглашений между чинами нашего Генерального штаба и вождями русской революционной армии и демократии г.г. Лениным, Троцким, Раскольниковым, Дыбенко, действовавшее в Финляндии Русское отделение нашего Генерального штаба командирует в Петроград офицеров для учреждения Разведочного отделения штаба. Во главе Петроградского отделения будут находиться следующие офицеры, в совершенстве владеющие русским языком и знакомые с русскими условиями:
Майор Любертц, шифрованная подпись Агасфер.
Майор фон Бельке, шифрованная подпись Шотт.
Майор Байермейстер, шифрованная подпись Бэр.
Лейтенант Гартвиг, шифрованная подпись Генрих.
Разведочное отделение, согласно договора с г.г. Лениным, Троцким и Зиновьевым, будет иметь наблюдение за иностранными миссиями и военными делегациями и за контрреволюционным движением, а также будет выполнять разведочную и контрразведочную работу на внутренних фронтах, для чего в различные города будут командированы агенты. <…>
Начальник Русского отдела германского Генерального штаба: О. Рауш. Адъютант Ю. Вольф».[91]
Важно отметить, что договоренность была достигнута и оформлена еще в июле (!) 1917 г., более чем за три месяца до октябрьских событий. Направление группы специально отобранных и с немецкой пунктуальностью расписанных по направлениям деятельности сотрудников может служить дополнительным подтверждением работы, которую большевики заблаговременно проводили и которую активизировали после Февральской революции.
Руководители кайзеровской Германии и только что сформированного советского правительства, безусловно, нуждались друг в друге. Германии нужны были дивизии с Восточного фронта и продовольствие, новому российскому правительству – власть в стране и помощь в скорейшем построении специальных институтов государства. Чтобы не допустить реставрации Временного правительства, В. И. Ленин и его сторонники шли на тактическое сотрудничество в собственных интересах с любой реальной силой, даже если это была империалистическая держава. Отметим, что союз большевиков с буржуазным правительством Германии являлся именно тактическим. У нас нет сомнений, что и германский Генеральный штаб оказывал поддержку СНК, исходя из тактических соображений, обусловленных множеством проблем ведения войны на два фронта и сильнейшими потрясениями во всех сферах общественной жизни Германии. Лучшие специалисты германского Генерального штаба отговаривали кайзера от ведения войны на два фронта, прекрасно осознавая гибельность этой утопичной доктрины для германского государства. Так что каждая сторона имела свои четко определенные цели.
Впоследствии проигравшие в 1917 г. члены Временного правительства, а также лидеры Белого движения и политических партий, оказавшиеся в эмиграции, неустанно обвиняли большевиков в беспринципности и в том числе в сотрудничестве с Германией. После того как РСДРП (б) возглавил И. В. Сталин, его тоже обвинили в беспринципности, причем первыми это сделали бывшие (также проигравшие) вожди Октябрьского переворота. Мы считаем, что в период Гражданской войны политической принципиальностью и общечеловеческой моралью мало кто руководствовался, впрочем, как и в любое другое время. Монархисты, эсеры, анархисты, кадеты, националисты – представители всех политических сил России и военно-политическое руководство стран Антанты – были не менее беспринципны при достижении своих целей, чем большевики. В этом смысле обвинять руководство РСДРП (б) во всех смертных грехах мы считаем неверным. Все были хороши, но в итоге именно большевики благодаря своей целеустремленности, прагматичной жесткости, которая часто граничила с жестокостью, и лучшей организации системы подавления и управления одержали победу в той невообразимой мясорубке.
В ноябре 1917 г. одной из главных задач новой власти являлось строительство государственного аппарата, который должен был соответствовать изменившейся государственной доктрине. Старая система государственного управления подлежала серьезной реорганизации, которая предусматривала ликвидацию отдельных структур с заменой их на структуры новой формации. Ситуация в Петрограде была сложной: в столице находились тысячи вооруженных уголовных преступников, выпущенных на свободу Временным правительством, – их тогда называли «птенцами Керенского». 17 (30) ноября народным комиссаром внутренних дел вместо A. И. Рыкова был назначен Г. И. Петровский. В состав первой коллегии Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) вошли Ф. Э. Дзержинский, М. И. Лацис, М. С. Урицкий, И. С. Уншлихт. Все эти люди впоследствии в большей или меньшей степени будут иметь самое прямое отношение к организации операций в рамках «малой войны».
В декабре Петроградский комитет по борьбе с погромами, грабежами, контрреволюцией, преступностью и саботажем возглавил В. Д. Бонч-Бруевич. Во время Октябрьского переворота он организовал охрану Смольного института и был комендантом района, в который входили Таврический дворец и Смольный. 27 октября (9 ноября) его назначили помощником начальника штаба Петроградского военно-революционного комитета. 28 октября (10 ноября) он организовал прибытие артиллерии под Пулково, что обеспечило победу над отрядом Керенского – Краснова. В ноябре 1917 г.
B. Д. Бонч-Бруевич стал управляющим делами СНК, а в декабре лично участвовал в операциях по пресечению пьяных погромов и подавлению очагов сопротивления советской власти.
У нас немногие знают, что операции по наведению в Петрограде элементарного порядка осуществляли и специально созданные совместные российско-германские военные комендатуры. Мы предполагаем, что политически эту работу могли курировать Н. И. Подвойский, Н. П. Горбунов и В. Д. Бонч-Бруевич, а по военной линии – брат последнего М. Д. Бонч-Бруевич, генерал-майор Генерального штаба и человек, не чуждый разведывательной и контрразведывательной деятельности. С немецкой стороны комендатуры через Разведывательное отделение подчинялись Генеральному штабу Германии.
Главное управление Генерального штаба императорской армии вошло в состав вновь созданного Народного комиссариата по военным делам практически без изменений. Возможно, что такому решению нового руководства страны способствовал переход на сторону советской власти многих офицеров корпуса Генерального штаба. Генерал-лейтенант Н. М. Потапов сотрудничал с военной организацией при Петроградском комитете РСДРП (б) с лета 1917 г. Впоследствии в Красной армии оказались около 650 офицеров-генштабистов, из них 250 генералов, что составляло примерно половину всех продолживших службу после октября 1917 г. В белых частях служили около 750 офицеров Генштаба. Так что силы разделились примерно поровну. Среди генштабистов, перешедших на сторону новой власти, достаточно вспомнить А. А. Игнатьева, В. Н. Клембовского, А. А. Самойло, А. А. Свечина, Б. М. Шапошникова, принявших в дальнейшем активное участие в военном строительстве в СССР. Перешедшие на сторону советской власти офицеры Генерального штаба в большинстве своем окончили Николаевскую военную академию Генерального штаба по 1-му разряду. В их числе были и сотрудники военной разведки царской армии. Центральный орган военной разведки и контрразведки – Отдел 2-го генерал-квартирмейстера (Огенкварт) Главного управления Генштаба работал до мая 1918 г. Однако многие военные атташе, находившиеся за границей, отказались сотрудничать с новой властью, передали свои источники информации представителям специальных служб стран Антанты.
Руководители советского правительства понимали, что в борьбе с противниками новой власти нельзя рассчитывать только на специалистов из служб Российской империи или иностранных консультантов из числа «классово чуждых элементов». 7 (20) декабря 1917 г. была образована ВЧК – первая общегосударственная специальная военно-политическая структура советской власти. Ее задачей являлась борьба с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и должностными преступлениями. Руководителем комиссии был назначен Ф. Э. Дзержинский, имевший большой опыт конспиративной работы, в том числе по обеспечению безопасности РСДРП (б) и борьбе с агентурой Департамента полиции. Заместителем председателя стал В. А. Александрович (П. А. Дмитриевский) – член ЦК партии левых эсеров, также имевший опыт работы по военно-конспиративной линии. Таким образом, сложилась ситуация, при которой первые руководители ВЧК работали в условиях двойной системы подчиненности: формально-административной – Совнаркому, а неформально-политической – ЦК своих партий.
Основные методы работы ВЧК в начальный период деятельности – проведение обысков и облав, организация засад. Информация, на основании которой проводились оперативные мероприятия, поступала от граждан или получалась в ходе допросов арестованных лиц. Агентурная работа практически не велась, но для этого имелись объективные причины. У ВЧК еще не было достаточного количества собственной агентуры, а использовать кадры Департамента полиции в полном объеме (из числа тех, кто был готов к сотрудничеству) новая власть не желала в силу идеологических установок и огромного количества преднамеренных ложных сигналов. Большинство революционеров с крайним неодобрением относились к агентурной работе, которую они со времен подполья именовали провокацией. Квалифицированных сотрудников наружного наблюдения в распоряжении чекистов также практически не имелось. В этих условиях руководство ВЧК было вынуждено использовать возможности профессиональных специалистов Генерального штаба Германии.
