«Иргун» возобновил отстрел англичан, не дождавшись окончания Второй мировой войны, – с 1944 года.
27 сентября 1944 года. Примерно 150 боевиков «Иргун» напали на 4 британских отделения полиции, число жертв неизвестно.
29 сентября 1944 года. Британский офицер криминального отдела полиции убит в Иерусалиме.
* * *
Однако самым известным и скандальным терактом является устроенный «Иргун» взрыв в гостинице «Царь Давид» в Тель-Авиве, произошедший 22 июля 1946 года. В организации этого теракта принимал участие будущий премьер-министр Израиля Менахем Бегин.
Отель «Царь Давид» был не простой. Это было огромное здание, чем-то напоминающее «сталинские» дома. Помимо того, что «Царь Давид» работал как гостиница, в нем размещалось французское консульство, а в южной части располагались помещения британской администрации Палестины, военные штабы, военная полиция и уголовный розыск полиции Палестины. То есть это был центр британской администрации.
Боевики «Иргун» подъехали к отелю на грузовике, одетые в широкие длиннополые одежды, которые носило большинство служащих отеля. Они пронесли на кухню семь молочных бидонов со взрывчаткой (всего 350 килограммов), достали оружие и согнали кухонных работников в угол. Затем установили бидоны возле несущих колонн. Причем заряды были неизвлекаемые.
Во время отхода боевики взорвали у входа в отель еще одну небольшую бомбу – как потом утверждал «Иргун» – чтобы прохожие отошли от здания. Англичане бросились преследовать боевиков, один из них был убит.
Впоследствии деятели «Игрун» говорили, что за полчаса до взрыва они позвонили в отель и предупредили о готовящемся теракте. Англичане это отрицали. Как бы то ни было – людей не эвакуировали. И грохнуло…
Итог: погиб 91 человек, примерно 200 человек было ранено. Среди пострадавших – англичане (28 убитых), арабы (41 убитый), евреи (17 убитых) и пятеро туристов, а также высшие чиновники английской администрации, офицеры, рабочие.
Шум вышел большой. «Иргун» взял на себя ответственность. Руководство Еврейского движения сопротивления отмежевалось, хотя теракт был осуществлен по его приказу. Потом, впрочем, после провозглашения Израиля, отрицать перестали.
А в 2006 году в Израиле прошли торжества по случаю 60-летия взрыва…
Часть 2
Террор как последний аргумент
Глава 1
Такие разные террористы
Взрыв отеля «Царь Давид» явился первым громким терактом послевоенной эпохи. Так и пошло дело. После Первой мировой войны террористические акты стали обыденностью. Их начали устраивать все – левые, правые националисты, сепаратисты, расисты… И даже военные.
Вместе весело шагать по болотам,
По болотам – с пулеметом.
И деревни поджигать лучше ротой
Или целым батальоном.
В небе зарево колышется – полощется.
Раз бомбежка, два бомбежка – нету рощицы…
Раз атака, два атака – нет селения,
Уничтожим коренное население!
Наши методы просты и гуманны,
И гуманны, и гуманны.
Ходим-бродим мы в заморские страны,
Что за страны – чудо страны.
И шагает хулиган за хулиганами.
Раз армеец, два армеец – будет армия!
Раз убийство, два убийство – демократия.
Мы армейские фанаты – мы каратели!
(Студенческая песня 70-х годов)
Началось все в Алжире. Как и большинство африканских стран, Алжир являлся колонией. В 1830 году на его территорию вторглись французы, и после достаточно долгой и упорной борьбы с местным населением, арабами, в 1848 году Алжир был объявлен частью Франции. Началась колониальная история.
Тут стоит пояснить: колонии были очень разные. Возьмем для сравнения другое заморское владение Франции – расположенное в районе экватора Французское Конго (ныне – Республика Конго). Белых там жило очень мало, да и те чаще всего ехали туда за длинным франком. Зарабатывали себе капиталец и возвращались домой. То есть никаких особенных чувств они к этой территории не испытывали.
Алжир – совсем иное дело. Сюда ехали поселенцы, которые разводили плантации и строили дома. К середине ХХ века многие жили в Алжире уже несколько поколений и считали этот край своей родной землей. Разумеется, в составе Франции. У местных белых было даже особое название – колоны («черноногие»). К середине столетия их насчитывалось около миллиона человек – 15 процентов населения Алжира.
Разумеется, ни о каком гармоничном сосуществовании колонов и арабов речь не шла. Так, белые владели 40 процентами всей пригодной для обработки земли, причем лучшей ее частью. В 1840 году один из организаторов колонизации, выступая во французском парламенте, сказал: «Там, где есть вода и земля, мы должны размещать колонистов, не особо заботясь о том, кому это все принадлежит». И так далее, и тому подобное. Хотя заметный разрыв в жизненном уровне был прежде всего следствием передовой агротехники колонов.
Алжирцы являлись беспокойными ребятами и регулярно восставали. Но это были локальные возмущения, которые подавлялись. Все изменилось после Второй мировой войны…
Эта война нанесла огромный ущерб престижу белых людей в Африке. Особенно – в Северной Африке. Алжирцы воевали на стороне союзников, в том числе и в Европе – и кое-чего набрались. Впрочем, кое-кто воевал и за немцев. Сепаратистские настроения стали расти. Причем лидеры сепаратистов не из пустыни на верблюдах приехали, а учились во французских университетах.
Первая попытка борьбы за независимость произошла в мае 1945 года. Однако восстание было плохо организовано, и его быстро подавили. На некоторое время стало тихо. Но только на время. 1 ноября 1956 года был создан Фронт национального освобождения (ФНО), объединивший все конкурирующие сепаратистские организации. Очень интересна одна из ключевых фигур ФНО – его идеолог Франц Омар Фанон. Он не был арабом, родился на принадлежащем Франции острове Мартиника. Участвовал в высадке союзников в Нормандии и в дальнейшей войне. Затем в Лионском университете выучился на психоаналитика и набрался коммунистических убеждений. В Алжир Фанона занесло потому, что он ненавидел колониализм в принципе и готов был бороться против него всюду. В общем, эдакий предшественник Че Гевары.
ФНО не были коммунистами, как кричали французы (как же – «рука Москвы»). Не являлись они и исламскими фундаменталистами, как это пишут сейчас, подгоняя события того времени под современность[50]. Взгляды у лидеров ФНО были очень простые. Пункт первый: выгнать колонов из страны. Пункт второй: поделить то, что от них останется. Правда, впоследствии Алжир объявил о своей социалистической ориентации, но это было просто желанием «подоить» СССР.
ФНО было создано не просто так, чтобы поболтать. Сразу же, в ночь после создания, боевики этой организации начали атаку на французские военные объекты. Война началась. ФНО придерживался партизанской тактики. При этом его бойцы нападали не только на военных и полицейских, но и на мирное население.
Французские войска не оставались в долгу. Основной ударной силой являлись парашютисты и солдаты Иностранного легиона. Последние были великолепно подготовленными вояками, но имелась у них одна особенность. В Иностранный легион принимали любого желающего, не спрашивая никаких документов. Соответственно, в его частях было множество очень своеобразных ребят. В том числе – бывших солдат Ваффен-СС. Так что методы зачисток были понятно какие. Прибавьте добровольческие отряды колонов, которые тоже слегка озверели…
ФНО ответил на это тем, что, вдобавок к партизанской войне, стал массово устраивать террористические акты в городе Алжире[51].
Причем это был терроризм в самом оголтелом виде. Бомбы взрывали в людных кварталах, где жили колоны. Только вот масштаб был не палестинский. Взрывы гремели почти каждый день…
Каждый новый боец ФНО должен был в порядке боевого крещения отправиться в город и что-нибудь там устроить.
«Наибольшую известность получили операции, которые проводили “девушки Ясефа” (Ясеф был руководителем подполья в столице колонии – городе Алжире) – выходцы из урбанизированных мусульманских семей, часто – студентки престижных учебных заведений. Именно они открыли эпоху городского террора, который по методам и размаху вполне напоминает нынешние операции Хамаса в Израиле. 30 сентября 1956 года они взорвали несколько людных кафе в столице. Именно по этому поводу Рамдан Абан, один из лидеров ФНО, сказал (когда один из единомышленников упрекнул его в жестокости): “Я не вижу никакой разницы между девушкой, которая подкладывает бомбу в молочное кафе, и французским пилотом, который сбрасывает бомбы на деревню”. Подобные ответы обычно не слишком нравятся той стороне, в распоряжении которой есть самолеты, но в логике отказать им никак нельзя…
На протяжении второй половине 1956 г. террор в городах продолжал нарастать. “Девушки Ясефа” взорвали танцевальный зал городского казино во время вечерних танцев, а другой их агент застрелил мэра столицы. На многолюдных похоронах мэра новая бомба взорвалась в самом центре погребальной процессии. После этого начался мусульманский погром: уцелевшие участники погребальной процессии сами стали избивать всех попавшихся им на глаза алжирцев – несколько человек были убиты».
