Заметно расширяются возможности, и возрастает достоверность информации служб внешней разведки страны, когда в её рядах появятся люди с развитыми экстраординарными способностями.
Следует отметить, что методы и средства отбора и подготовки таких людей в России получили наибольшее развитие. Наша страна в этом направлении работ намного превзошла другие страны и имеет неоспоримое одностороннее преимущество. Причем, одним из основных достоинств результатов отечественных исследований является невозможность копирования даже при полном их описании.
Но любые исследования, их результаты и практическое применение не совершенны и мало эффективны без взвешенной позитивной государственной политики и философии в вопросе развития и применения пси способностей людей на благо государства.
В связи с этим в докладе представленном А.Ю. Савиным и Б.К. Ратниковым были приведены базовые принципы, на которых с их точки зрения должна базироваться позитивная государственная философия.
Эти принципы приводятся ниже с небольшими сокращениями.
Глава 3 Принципы формирования позитивной государственной философии
В последние годы в политико формирующем сообществе Российской Федерации созрело представление о том, что принцип невмешательства государства в идеологическую сферу контрпродуктивен по отношению к задачам обеспечения безопасности России и создания условий для ее поступательного развития. Нетерпимым является отсутствие позитивной государственной философии, своего рода официальной идеологии, апеллирующей не к партийнодоктринальным догмам, а к геополитическим интересам, национальной традиции, здравому смыслу, а также понятной и пригодной для усвоения, по крайней мере, большинством населения России.
При всей значимости хозяйственноэкономических и политических предпосылок нынешнего системного кризиса определяющей явилась эрозия смысловой сферы. Налицо полная дезорганизация в концептуальных вопросах. Отсутствуют представления о цивилизационной принадлежности общества, о должном векторе движения. Утеряны механизмы востребования социальной энергетики, задействования консолидирующих социум мотиваций.
Преодоление тяжелого системного кризиса для любого общества, любой страны, любого политического уклада одинаково связано с сильной духовной идеей, обеспечивающей формирование всего спектра стимулов, интересов и потребностей, с идеей, покрывающей своей легитимностью социальные издержки при выходе из тупика. Она есть источник любого «чуда», мотор любой серьезной реформы.
Идеология восстановления ущербной или утраченной цивилизационной субъектности должна давать вызывающие доверие и обнадеживающие ответы на все, в том числе и так называемые «последние», вопросы, должна восстанавливать полноту и осмысленность разрушенного катастрофой миропонимания.
Впрочем, идеология может выполнить свою функцию — востребования социального ресурса — лишь тогда и лишь в той мере, когда и насколько она опирается на глубинные основания коллективного сознания народа. Поэтому эффективная идеология всегда особенна, всегда индивидуальна для конкретной цивилизации, всегда национальна.
Социально-психологические условияОчевидно, что, несмотря на десятилетие манипуляций и массовых стрессов, архетипы и социокультурные коды подавляющей части российского общества никуда не исчезли и не трансформировались. Русским так и не удалось привить трудовые мотивации западного человека (вкус к риску и конкуренции, естественность борьбы всех против всех, склонность к выживанию в одиночку) или населения новых индустриальных стран Востока (страх быть выброшенным из общества, стремление к высокому вознаграждению). Основами народной психологии продолжают оставаться нестяжательство, острая тяга к социальной справедливости, жертвенность, мессианизм, этатизм.
Гигантские социальные, культурные и хозяйственные преобразования, осуществленные в советскую эпоху, также не изменили социокультурных кодов русского народа. Более того, именно опираясь на них, большевистской элите удалось не только «заклясть Россию над бездной», но исторически мгновенно воссоздать Империю в ее новом — Советском — качестве.
Продолжающиеся в настоящее время заклинания средств массовой информации о «совковости» этих кодов лишь провоцируют социальный раскол. Удручающе примитивные формы внедрения либеральных мифов только дезинтегрируют российское общество, подталкивая к «войне всех против всех». Социальная база либеральной идеологии очень узка и была востребована на исторически короткий период распродажи и «приватизации» национального богатства.
Многочисленные социологические исследования с неизменным постоянством констатируют, что население страны озабочено в первую очередь проблемами выживания — такими, как рост цен, рост преступности, безработицей, ухудшающимся качеством жизни и т. д. Вопросы «доктринального» характера интересуют от 5 до 25 % россиян. Исходя из этого, можно предположить, что любые радикалистские утопии не найдут серьезной массовой поддержки. Более того, существенную роль может сыграть фактор решительного противостояния им, идеология борьбы с радикалами любого толка.
Резко негативное отношение к радикализму, к революционным методам — независимо от их идеологического прикрытия — способно стать активным фоном для внедрения в сознание общества необходимых идеологических установок.
Для создания такого фона исходной посылкой позитивной государственной философии целесообразно сделать тезис об исторической вине радикалов-авантюристов за все бедствия России в ХХ столетии, за невосполнимые человеческие, материальные, социальные, духовные потери, за разрыв духовных и иных связей с трудами предшествующих поколений, утрату исторической преемственности.
Нынешний кризис в этом контексте должен объясняться как результат очередной реанимации традиций экстремизма и авантюризма, перечеркнувших шедший десятилетиями процесс зарубцовывания ран революции и гражданской войны.
Позитивная государственная философия не должна исключать обыгрывания ностальгических мотивов, акцентировки позитивных моментов советской истории. Исходить следует, однако, не из того, что это была история КПСС, история социалистического строительства, а из того, что вопреки антигосударственной идеологии большевизма общество создало могучее государство, непобедимую армию, современную промышленность, передовую науку. Социальный облик страны определял «средний класс «: население СССР не знало ни нищеты, ни голода, ни безграмотности, ни эпидемий, ни страха перед будущим.
Отталкиваясь от ценностей советского «среднего класса», следует проводить тезис и о позитивной оценке стремления к переменам, которые назрели в стране к 80-м годам, когда мы вплотную подошли к задаче перехода к новой — постиндустриальной — фазе истории. Энтузиазм, с которым была встречена перестройка, должен оцениваться как неотъемлемая часть нашего исторического наследия, а не как вина народа.
Такой подход создаст прочные психологические связи государственного субъекта с массовым сознанием, которое, как известно, всегда ориентировано позитивной самооценкой, не приемлет идеи «раскаяния», ищет в любой ситуации мотивы и аргументы, оправдывающие свое прошлое.
Дистанцирование от эпохи «радикальных реформ» не должно пониматься как стремление к реставрации прошлого, как откат от реформаторской политики вообще. Государственное руководство может рассчитывать на успех лишь в том случае, если оно сумеет перехватить эстафету реформы, предложив для них иной, более продуктивный политический стиль.
В связи с изложенным, неизбежно встает вопрос о необходимости объяснения текущего кризисного состояния с помощью технологии, не травмирующей достоинство большинства населения. Такой испытанной технологией является переключение чувства неудовлетворенности на «образ врага».
Принципы позитивной государственной философииЗадавая рамки формулирования позитивной государственной философии, следует указать на важное обстоятельство, с которым приходится мириться. Идеальное ядро (то, что должно находиться в сердце российской государственной доктрины) очень трудно поддается определению словами.
В сознании любого народа идеальное ядро артикулируется через общезначимые символы, в первую очередь — исторические. Чтобы и дальше Россия двигалась своим путем, необходимо сохранение единства российской истории, неразрывности и непрерывности исторической траектории движения России, связи всех российских времен. Единство такого рода есть единство исторических целей, великих исторических событий и достигнутых результатов. Это и есть исторический капитал нации.
