Впрочем, не стоит заблуждаться: большинство людей, пусть и неосознанно, ощущает влияние науки на качество своей жизни. Даже те, кто не вникает в тонкости научной работы, отдают должное ее эффективности и готовы по мере сил поддерживать ее развитие. За счет государства, — т. е. за наш с вами счет, — мы обучаем физике, химии, математике и биологии всех без исключения школьников. А наиболее талантливые из них продолжают — опять же за счет государства — обучаться науке в ВУЗах и затем всю жизнь занимаются научным поиском. При этом направление поиска общество почти не контролирует, доверяя его выбор интуиции самих ученых. Однако общество внимательно следит за тем, чтобы финансируемая государством работа проводилась в рамках научного метода (во всяком случае, так поступают дальновидные государства, располагающее грамотными и ответственными чиновниками).
Почему же мы позволяем ученым удовлетворять их любознательность за счет всего общества? Да потому, что это выгодно обществу в целом! Ученые выработали метод, позволяющий им продвигаться вперед, не обманывая при этом ни себя, ни других. Нужно признать, что научный метод отнюдь не романтичен, а даже, напротив, — весьма зануден: многократная проверка экспериментов и наблюдений, строгое математическое обоснование выводов, защита результатов перед критически настроенными коллегами, публикация статей в специализированных респектабельных журналах с предварительным суровым рецензированием.
Ученые относятся к работе своих коллег как строители небоскреба: если по недосмотру в стену ляжет гнилой кирпич, то на каком-то этапе может обрушиться все здание. Думаю, именно в этом ответственном отношении к работе и заключается отличие «официальной», а точнее, — профессиональной науки от прочих способов удовлетворения любознательности и жажды нового. Любитель науки может строить экстравагантные гипотезы, публиковать непроверенные наблюдения, обсуждать плохо документированные эксперименты, желая как можно скорее и громче сказать свое "новое слово" в науке, но не испытывая при этом ответственности за тот «кирпич», который он пытается добавить в грандиозную башню знания.
При этом далеко не всегда «кирпич» любителя оказывается гнилым, а материал профессионала — безупречным. Угадать или ошибиться может каждый. К счастью, вердикт доверия в науке выносит не отдельная персона, а сообщество ученых в целом. Именно оно служит хранителем научного метода — занудного, но эффективного. Требующего отличать СООБЩЕНИЕ как просто некий объем информации от ФАКТА как правдивой информации. Требующего, чтобы автор идеи нес бремя ее доказательства. Требующего описывать эксперимент так, чтобы каждый желающий мог хотя бы в принципе его повторить. В общем, научный метод — это нечто вроде правил уличного движения, выработанных самой жизнью: не всегда хочется беспрекословно им следовать, но приходится, если необходимо безаварийно двигаться вперед.
И еще одно замечание, приближающее нас к сути дела. В данном случае перед нами не научная монография, а научно-популярная книга, и обсуждать ее надо именно в таком смысле. В популярной литературе, в отличие от учебников, возможен рассказ о спорных, не до конца подтвержденных идеях и экспериментах. Но это не может быть основным содержанием книги, а лишь «приправой» к твердо установленным фактам. И даже в этом случае спорные идеи должны исходить от профессионалов в данной области, зарекомендовавших себя серьезными научными публикациями. Однако в списке литературы (99 названий) среди публикаций автора книги и его единомышленников (в отношении телепатии, телекинеза и проч.) я не нашел ни одной публикации в серьезном рецензируемом издании. Поэтому сразу скажу, что подзаголовок книги ("… факты и научные эксперименты") не должен вводить нас в заблуждение. Слова и мнения отдельных людей становятся фактами и научными результатами только после их успешной защиты перед лицом научной общественности по всем правилам, выработанным столетиями. А до тех пор это лишь слова…
О чем же рассказывает нам Г.Н. Дульнев в своей книге? Он рассказывает о поисках Тонкого мира, настолько тонкого, что ни один физический прибор не способен его зарегистрировать. Утверждается, что этот неощутимый мир проявляет себя в виде телепатии, телекинеза, ясновидения, телепортации и прочих «явлений», достоверность которых ни разу не была доказана. Обо всем этом рассказывает нам доктор технических наук, бывший ректор ЛИТМО (Ленинградский институт точной механики и оптики), профессор кафедры Компьютерной теплофизики энергофизического мониторинга (если вы поняли из этого набора слов, чем занимается данная кафедра, то поздравляю вас!).
С каких позиций выступает автор? Цитирую (с. 140): "Конец XX века привел многих ученых к идее о необходимости расширения картины мира, т. е. смене научной парадигмы. Одно из наиболее существенных высказываний в этом направлении — слияние науки и религии". Не могу вспомнить, какие именно ученые высказывались о необходимости слияния науки и религии, но такая позиция ныне считается у нас вполне благонадежной. Чиновники от науки, тонко чувствующие политическую конъюнктуру, уже не раз намекали, что, мол, пора бы слиться… Бывший министр науки В. Фортов (Поиск. 1998. № 13): "Все создал единый Бог, именно Единый. Если есть Единый Бог, единый промысел, то есть единый предмет исследований". Профессор Г. Дульнев (с. 33): "Можно привести много примеров использования в науке постулатов веры (однако примеры не приведены. — B.C.), методы религии и науки взаимно проникают и дополняют друг друга".
Классики марксизма-ленинизма учили нас, что наука не может быть вне идеологии. Это хорошо усвоили не только министры науки, но и чиновники от науки рангом пониже. Профессор Дульнев объясняет нам (с. 285): "Душа — информационно-психическая сущность любой живой системы. Для человека душа — проводник Духа в его тело". Вы еще не поняли, что такое Дух? "Дух — великая информационная среда, содержащая программу развития материи. В христианстве Святой Дух — третья ипостась Святой Троицы". Кредо автора сформулировано четко и особо выделено в тексте (с. 34): "Религия и естествознание не исключают друг друга, как кое-кто думает, а дополняют и обусловливают друг друга". Вот такая у автора книги, как он сам любит выражаться, парадигма.
А насколько убедителен автор в своих умозаключениях? Вот образец его логики (с. 141–142): "Рассмотрим… процесс мышления, основной закон которого гласит: всякий формально-логический вывод (доказательство теорем, построение силлогизмов), повторенный много раз, дает абсолютно неизменные результаты. Иными словами, построенная из множества элементов, заведомо энтропийная система — мозг — способна к мышлению, при котором энергия не затрачивается, т. е. к безэнтропийному процессу. Следовательно, механизм мышления следует искать в системах, процессах, у которых перенос информации не требует затрат энергии".
Нужны ли тут комментарии? Можно лишь напомнить, что есть множество процессов (например, удар молотком по голове), неизменно приводящих к одному и тому же результату (в данном случае — к появлению шишки), но из этого вовсе не следует, что и такие процессы не требуют затрат энергии. А если говорить серьезно, то под навязчивую идею о "безэнергетической передаче информации" автор книги готов подогнать сколько угодно «примеров» и цитат.
Когда я читаю подобные книги, то люблю проверять ссылки их авторов на безусловные авторитеты, обычно рангом не ниже Ньютона или Эйнштейна. Например, в последнее время астрологи часто повторяют басню о том, что Ньютон был астрологом и даже гневно оборвал чье-то критическое замечание в свой адрес словами: "Вы не можете судить об этом, Вы этот предмет не изучали, а я — изучал!". Мне не составило большого труда выяснить истинное отношение великого физика к астрологии и обстоятельства, в которых были сказаны эти слова. Коротко говоря, выяснилось, что астрологи врут (подробнее расскажу об этом в другой раз).
В книге Г.Н. Дульнева меня заинтересовал такой пассаж (с. 94): "Существует предположение, что в Природе есть так называемые импликативные связи, позволяющие передавать информацию на любые расстояния без видимых затрат энергии. Если встать на эту позицию, то естественно допустить, что живые объекты как-то реагируют на передачу информации благодаря импликативному обмену. Эта идея согласуется с законом всеобщего информационного взаимодействия, высказанным В.И. Вернадским: все живое представляет собою единую в информационном отношении систему, в которой все элементы (от отдельной клетки до целого организма) взаимодействуют между собой". И далее — ссылка на работу Вернадского.
Здесь меня насторожило сразу несколько моментов. Ссылка на книгу Вернадского "Научная мысль как планетное явление" была дана с ошибкой в названии, без указания страницы и без прямого цитирования. Термин "закон всеобщего информационного взаимодействия" показался мне неприемлемым для высокопрофессионального ученого Вернадского, прекрасно знавшего цену понятия «закон» в естествознании. Пришлось (к моему большому удовольствию) прочитать указанную книгу. Никаких следов "закона всеобщего информационного взаимодействия" в ней не нашлось.
