После этого показательного боя авторитет нового штурмовика среди обитателей аэродрома Шпроттау сильно возрос. Многие уже стали говорить о нем только в восторженных тонах, но не все. Кое-кто еще глубокомысленно замечал: «Подождем, что покажут настоящие бои».
Этого ждать долго не пришлось. 108-й полк получил первое боевое задание — нанести штурмовой удар по большому скоплению танков, бронемашин и солдат противника. Эскадрилью Ил-10 на задание повел штурман полка Герой Советского Союза гвардии майор Ф. А. Жигарин.
Истребители сопровождения вылетели чуть раньше «илов». Они барражировали на большой высоте в районе цели, готовые прийти на помощь штурмовикам в случае нужды.
— Много удивительного для нас было в том полете, — рассказывали летчики Жигарина, возвратясь на базу. — На высоте около полутора тысяч метров подошли мы в район цели. Уже показался лесной квадрат, где, по данным разведки, была спрятана вражеская техника, уже давно пора их зениткам давать «салют» в нашу честь, но… кругом все мертво… «Неужели враги обознались, приняв нас за «мессеры»? Очень возможно — ведь они еще не встречались с Ил-десятыми…
— За мной, атака! — раздалась по радио команда Жигарина.
Эскадрилья ринулась на цель. Ударили эрэсами и, выходя из пикирования, увидели, как вдруг ожил лесной массив, где бушевало море огня. Как тараканы, из леса поползли танки. На соседнее с лесом шоссе выскочила и зазмеилась колонна бронетранспортеров и автофургонов с пехотой. В сторону уходящих с набором высоты штурмовиков потянулись ручейки трассирующих снарядов — противник огрызался. «Заговорили» и вражеские зенитки. Но, странное дело, летчики видели огненные вспышки разрывающихся зенитных снарядов, а привычных облачков дыма грязно-белого цвета не было. Значит, зенитные снаряды противника стали бездымными? Если так, то это плохо для штурмовиков, так как стало труднее применять противозенитные маневры…
Жигарин разделил эскадрилью на звенья и каждому звену определил цель. Группу фашистских танков атаковал он сам со своими ведомыми. На танки обрушились серии ПТАБ. Несколько танков загорелось, отдельные из них взрывались, некоторые останавливались, из них выскакивали фашисты и разбегались по полю…
Звено Афанасьевского расстреляло и подожгло удиравшую автоколонну, уничтожив много техники и солдат противника.
Освободившиеся от бомбовой нагрузки штурмовики Жигарин направил в помощь звену подавления на штурмовку обнаруженных зенитных батарей.
А «мессеры»? Да, они, конечно, явились, штук десять. Но их перехватили наши Ла-пятые, и им стало не до «илов»…
Боевое задание было успешно выполнено. Скопление войск противника разгромлено. На базу благополучно возвратились все самолеты эскадрильи Жигарина, хотя некоторые из них получили повреждения, потребовавшие ремонта. Этим немедленно и занялись рабочие заводской бригады и техсостава полка.
Итак, первая проверка боем состоялась. Она убедительно показала, что новый штурмовик не только достойно унаследовал славные традиции Ил-2, но и во многом превзошел его.
Развертывалось наступление наших войск с одерского плацдарма. Для 108-го шап, как и для всех братских авиаполков, началась страдная пора.
7
6-й штурмовой авиационный корпус под командованием генерала Б. К. Токарева в начале Берлинской операции имел боевую задачу — обеспечение прорыва обороны противника совместно с войсками 5-й ударной армии генерала Н. Э. Берзарина. Комкор Токарев находился на КП командующего армией и оттуда руководил действиями своих штурмовиков.
К концу первого дня битвы за Берлин — 16 апреля 1945 года, когда войска Берзарина подошли ко второй полосе обороны противника, оказавшейся мощнее первой, маршал Г. К. Жуков приказал ввести в бой 2-ю танковую армию генерала С. И. Богданова.
Штурмовики получили новую задачу — оказывать всемерную помощь танкистам.
17 апреля танкисты Богданова ворвались на окраины Берлина и стали вести уличные бои.
Как оценить обстановку и организовать помощь танкистам с воздуха?
Токарев устраивает свой командный пункт на чердаке самого высокого в этом районе дома. Его крыша была снесена взрывом, и вот между печными трубами замаскировалось токаревское КП. Стала лучше видна округа, но сильно мешал дым от многочисленных пожаров… По каким ориентирам наводить свои эскадрильи и полки?.. Заметнее всего кирхи (церкви), значит, по ним. Иногда можно использовать и очаги сильных пожаров…
В то время у авиаторов был разработан и успешно применялся цифровой код в радиокомандах. По нему команда звучала примерно так: «Сокол» — один, сто девяносто семь, сто двадцать пять, квадрат шесть, двадцать». Это означало: «Токарев Белоусову — высылайте группу штурмовиков в квадрат шесть, вооружение — фугасные авиабомбы». Если бы в конце кода стояло не двадцать, а сорок, это означало бы, что бомбы должны быть противотанковые.
Начальники штаба авиадивизий и полков непрерывно следили за оперативными сводками, по которым было видно, в каком полку самолеты какой эскадрильи снаряжены фугасными, а в каком — противотанковыми авиабомбами. Соответственно заданию высылалась необходимая эскадрилья.
Но как только танки Богданова втянулись в уличные бои, командиры штурмовых авиадивизий полковник Ковалев и подполковник Белоусов разместили свои КП в танках наступающей 2-й гвардейской танковой армии.
21 апреля низкая облачность придавила дымную завесу над горящим городом, видимость практически исчезла. В этой обстановке работу не прекращали только «илы».
Так случилось, что танкистов остановила крупная группировка противника, укрывшая свои танки и самоходные орудия в больших толстостенных домах. Богдановцам нужна была срочная помощь, и командиры двух штурмовых авиаполков — 805-го майора Карева и 765-го подполковника Заноздры — повели свои полки на штурмовку врага.
Десятки авиабомб весом в сто и двести пятьдесят килограммов, точно сброшенные с тридцати трех «илов», развалили укрепленные кварталы, выведя из строя многие танки и артиллерийские установки противника, упрятанные там. Наши же танки пошли вперед…
Невиданно большую мощь и богатейший арсенал тактики боевого применения приобрела советская штурмовая авиация. И закономерно было то, что вручение с воздуха символического ключа от Берлина воинам-гвардейцам генерала И. Дука, атаковавшим Зееловские высоты, было поручено летчикам-штурмовикам.
Командующий 16-й воздушной армией маршал авиации С. И. Руденко — участник штурма Берлина — в своих мемуарах вспоминает.
«…Комсомольцы гвардейского авиационного полка взялись изготовить увеличенную копию ключа от ворот германской столицы, добытого славными русскими воинами в семилетней войне 1756–1763 годов…
16 апреля ключ от Берлина был вручен перед строем полка лучшему летчику-штурмовику Герою Советского Союза Н. И. Белавину.
Приняв этот символичный ключ — подарок боевых друзей, Н. И. Белавин повел свою группу к Зееловским высотам, где шли на приступ гвардейцы-сталинградцы. Обрушив смертоносный груз на головы гитлеровцев, штурмовики легли на обратный курс. Над позициями наших частей повис купол парашюта».
Много рук приняло драгоценный дар. И сейчас же по всему участку фронта разнеслись слова, написанные на табличке, прикрепленной к этому ключу:
Гвардейцы, друзья, к победе вперед!
Шлем вам ключ от берлинских ворот.
Надо ли говорить, что такой призыв нашел горячий отклик в сердцах наступавших…
8
На рассвете третьего дня пребывания 108-го полка на новом месте — в Коло Топилин построил весь состав полка и зачитал радиограмму командующего армией:
«Вчера при взятии Н-ского укрепрайона ваши новенькие работали отлично. Прошу передать летчикам, командирам и всему составу полка мою благодарность от всех наземных войск. Ждем и сегодня вашей эффективной помощи».
Такая оценка боевых действий 108-го гвардейского штурмового авиаполка воодушевляла людей на подвиги. А напряжение боев все возрастало. Эскадрильи полка летали на различные задания практически в любую погоду. Громили скопления вражеских войск, крушили переправы через реки и каналы, укрепленные объекты, а нередко и обрабатывали передний край обороны противника, обозначаемый нашими войсками с помощью ракет.
Но по мере того как кольцо наших войск сжимало противника, плотнее становились его формирования и гуще зенитный огонь. Повсеместно наши летчики отмечали пассивность истребительной авиации противника, не вступавшей в бой со штурмовиками. Тем более, что наши «Яковлевы» и «Лавочкины», безраздельно господствуя в воздухе, не давали возможности авиации противника проявлять активность. А вот зенитчики врага огрызались свирепо. Даже такому маневренному самолету, как Ил-10, порой трудно было прорываться к цели в сплошных разрывах зенитных снарядов, особенно бездымных.
