Противоречивость и неоправданная жестокость петровских указов стала причиной кадровой чехарды. Чиновник, дорвавшийся до прибыльной должности, знающий, что в любой момент его могут необоснованно повысить или казнить, старался урвать все, что только можно. «Чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Коррупция невиданных доселе масштабов захлестнула петровскую Россию, достигнув самых вершин власти. «Правая рука, правда, вороватая» — называл Петр своего ближайшего помощника — А. Меньшикова.
Меньшиков поддерживал многочисленные дикие идеи Петра, дистанцирующие монарха от окружения, в том числе — отрезание бород у бояр. Пока между властной элитой и Петром сохранялась пропасть, он слушал только Меньшикова.
Промышленники наподобие Демидова тоже не были подарком для России. В своем регионе, как на захваченной у противника территории, они грабили и порабощали местное население. Демидов брал для работы на своих заводах не только «жалованных царем людишек», но еще и беглых каторжан и крестьян. Работа на демидовских заводах отличалась от каторги не намного. Скрывавшиеся от свирепых петровых блюстителей законов, беглые, работали только за еду и кров над головой. Таким способом снижалась себестоимость выпускаемой продукции. Стал достоянием гласности случай, когда Демидов, чтобы скрыть от ревизии беглых работников, приказал затопить подвалы с людьми. Что за это было Демидову? Ничего. Царские заказы он выполнял исправно, а люди, в отличие от металла и сукна плодились сами. Ужаснее всего то, что полученные такой страшной ценой изделия сгнивали на государственных складах, разворовывались, тратились на многочисленные идиотские проекты, но только не на благо народа России.
Еще одной колоссальной бедой, стала религиозная политика Петра. Принятые еще его отцом — Алексеем законы, привели к расколу Русской Православной церкви. Петр только усугубил проблему. В 1700-м году он воспрепятствовал избранию нового патриарха взамен умершего, а в 1721-м и вовсе отменил патриаршество. Для управления Русской Православной церковью был создан коллегиальный орган — Священный синод, во главе которого назначались светские чиновники, позже, некоторые из них были неверующими и даже атеистами. Церковь была присоединена к государству. Священнослужители прославляли царя, а он платил им за это зарплату. Был нарушен один из основополагающих принципов религии, сформулированный еще Иисусом Христом — «кесарево кесарю, богово богу». По сути, государственная церковь превратилась в чиновничье ведомство. Но ведь Иисус Христос не говорил глупостей. Несоблюдение его заветов рано или поздно приводит к катастрофам. Не найдя правды в государстве, человек приходит в церковь, искать справедливость хотя бы в загробной жизни. Когда перед ним оказывается такой же чиновник, отличающийся от других только формой одежды, круг замыкается. Внешне незаметно, в человеке происходит страшное изменение. Он понимает, что найти справедливость в стране невозможно. Слабый ломается, деградирует, а сильный берется за оружие. Накопившаяся в государстве за два столетия ненависть, в начале XX века вырвалась в виде революций, словно джин из бутылки. Патриаршество, восстановленное через одиннадцать дней после Октябрьской революции, уже не могло остановить волну насилия. Так что Петра Первого можно считать первым русским революционером, заложившим основы будущих безбожных переворотов.
Близость революционных преобразований Петра к большевизму, нашла отражение в том, что он был единственным российским императором, прославление которого допускалось в годы социализма. Заказанный коммунистами А.Н.Толстому роман «Петр I» (1922-45 гг.) яркое тому подтверждение.
Кто-то может возразить, что до революции в России свято верили в бога и трепетно относились к религии. Ведь в одной только Москве было сорок сороков церквей, значит, Русь была святой и набожной. Позвольте в это не поверить. Если религиозное учреждение является государственным органом, а православие является лишь необходимым условием для успешной карьеры, то количество приходов говорит только об уровне государственного участия в делах церкви, а ходящие туда в пьяном виде и бьющие потом друг другу морды люди, лишь соблюдают формальности. В Москве, во времена "застоя", партийных ячеек было больше чем сорок сороков, однако, партийные вожди и большинство коммунистов, как только представилась возможность, бросили свои партбилеты и встали в первые ряды капиталистов.
В каждой нации можно найти десяток, или даже сотню подонков, способных поднять руку на священников. В 1919 году, Красная армия, громившая церкви и расстреливающая священников насчитывала пять миллионов человек. Откуда они взялись? С другой планеты? Может быть, они родились после революции? Нет. Эти люди сформировались как личности и руководители еще при царе, в XIX и начале XX века. Адская сила, сдетонировавшая тогда, накапливалась двести лет, со времен петровских церковных реформ.
Страшные физические мучения терзали Петра на смертном одре. Угрызения совести были не легче. Что он оставлял после себя? Обезлюдившую страну, экономику, находящуюся в катастрофическом состоянии, ужасающие масштабы коррупции, изменяющая жена. «Птенцы гнезда Петрова» — преступники, подорвавшие силы своей страны, чтобы избежать заслуженного наказания, вопреки петровскому завещанию сделали его жену императрицей. Екатерина I была не против. Еще бы! Снова зарабатывать себе на хлеб, отдаваясь под телегами русским солдатам, она не хотела. Меньшиков с компанией остались при власти. «Реформы» продолжались. Экономика России оставалась в коматозном состояния еще несколько десятилетий. Из-за этого в середине XVIII века на территорию Белоруссии бежало около миллиона российских крестьян.
Тот, кто обвинит меня в предвзятом отношении к Петру Первому, пусть назовет хоть что-то хорошее, сделанное им для белорусов, сопоставимое с его злодеяниями. Если русским нравятся их монархи, уничтожившие своего народа больше, чем враги и эпидемии, это дело их вкуса. Навязывать белорусам свои глупости, у поклонников Петра «Великого» нет никакого права.
Почему западнославянские народы стремятся к союзу не с Россией, а с НАТО? Например, Польша. Во время Второй Мировой войны немцы уничтожили шесть миллионов поляков. Советская армия потеряла шестьсот тысяч человек при освобождении Польши. Тем не менее, отношение поляков к русским нельзя назвать тёплым. Более того, значительная часть поляков согласна с вступлением Польши в политические и военные организации, направленные против России. Негативное отношение поляков к восточному соседу складывалось не только в 1956, или 1982-м году.
Говорят: "история ничему не учит". К сожалению, в истинности этого утверждения можно убедится на истории нашего соседа — Российского государства. При всём кажущемся многообразии событий, официальная истории России сводится к двум моментам: обоснованию «исконности» захваченных земель и законности прихода к власти династии Романовых. Каждое государство приукрашивает свою историю. Но кроме этого, обычно делается анализ и черных страниц. В России то, что противоречит духу империализма, стирается из истории начисто, или заменяется домыслами. Оставшиеся разрозненные куски соединяются самым нелепым образом. Действительно, такая «история» ничему не учит, кроме империализма. «Ну и пусть нас не любят в Европе, зато мы им покажем кузькину мать» — на бытовом уровне говорят россияне. Многим нравится думать, что Россия была для Запада пугалом. Те же самые россияне недоумевают, когда европейцы относятся к ним предвзято, а иногда и с явным негативом: «За что нас так не любят? Ведь мы же такие добрые»? Десятки миллионов жизней россиян и столетия в состоянии гуманитарной катастрофы — цена империализма для русского народа. Нужно ли это русским?
Приходится иногда слышать, что у русского народа великая историческая миссия — спасение Европы. Только почему-то этого никто не ценит, а только всё нападают на миролюбивую Россию. На пороге XX и XXI века американцы претендуют на еще боле великую миссию — спасение всего человечества. Американцы готовы с помощью крылатых ракет "творить добро и наказывать зло" в любой точке планеты, а что делать? Ведь у них «великая миссия». Название этой миссии — империализм.
Автор не считает, что польский шовинизм, или американский империализм чем-то лучше русского. Просто, с проявлениями последнего, белорусам приходится сталкиваться намного чаще. Российский империализм — это то, что мешает установлению нормальных, добрососедских отношений между нашими народами.
Великодержавную российскую внешнюю политику довольно точно можно охарактеризовать следующим анекдотом: идут по улице два мужика. Один говорит другому: "Видишь, на встречу идет какой-то "нерусский"? Давай ему морду набьем?" Второй: "Уж больно он здоровый. А вдруг он нам?" Первый: "А нам то за что?". Когда европейские страны, чтобы защититься от российского империализма в очередной раз начинают совместный поход на Россию, в Москве это встречают с недоумением: «А нам то за что?»
