8. Добиться от Правительства Эстонской Республики, что в контингент вооруженных сил СССР, находящихся в Эстонии, согласно конфиденциального протокола, не входят части Военно-Морского Флота (базы, береговые батареи, морская авиация, зенитная оборона баз), а также временно привлекаемые для строительства в Эстонии – строительные батальоны и вольнонаемная рабочая сила»[542].
28 апреля в ходе беседы В.М. Молотова с эстонским посланником А. Реем и генералом А. Траксмаа продолжалась дискуссия относительно мест размещения советских военных баз, передачи в аренду маяков и по вопросу о возмещении ущерба при эвакуации населения из мест сооружения военных баз. Эстонская сторона предлагала, чтобы СССР покрыл 75 % расходов на эвакуацию, тогда как Москва была согласна на возмещение 25 % этих расходов. Кроме того, эстонцы попытались «договориться о включении моряков, находящихся на береговых укреплениях, в состав контингента». На это Молотов ответил, что «контингент советских войск определен в Эстонии для охраны морских баз и аэродромов. Поэтому будет неправильно и противоречащим прямому назначению Пакта о взаимопомощи, если персонал аэродромов и баз с их береговыми укреплениями включить в контингент наземных войск. Тем более диким представляется вопрос о включении в контингент войск обслуживающего персонала, как-то: парикмахеров, продавцов и т. п. Мы сообщим примерное количество обслуживающего персонала, но он должен выйти за пределы контингента войск». В итоге эстонская сторона сняла этот вопрос[543]. 11 мая состоялась новая встреча Молотова с эстонскими представителями, которым было предложено ускорить выработку соглашения[544]. Эстонская сторона попыталась исключить из будущего договора положение о его ратификации правительствами сторон, но ей это не удалось[545].
15 мая было подписано советско-эстонское соглашение об отводе земельных участков для советских баз и по другим вопросам, связанным с пребыванием частей Красной армии в Эстонии. Согласно этому документу советской стороне под военно-морские базы предоставлялись 42 земельных участка «в районе Палдиски – оз. Клоога и на островах Сааремаа (Эзель), Хийумаа (Даго), а также Вяйке Пакри, Суур Пакри (Малый и Большой Рооге) и Осмуссааре (Оденсгольм)» общей площадью 30 029 га. Соответственно, эстонская сторона брала на себя обязанность в двухнедельный срок с момента отвода земельных участков (но в пунктах, где не предусматривалось ведения строительства, не позднее 1 октября 1940 г.) эвакуировать из этих районов местное население. Советские части по мере завершения строительства должны были быть эвакуированы в места подготовленной дислокации не позже 1 января 1941 г. на материке и не позже 1 декабря 1941 г. – на островах. Советское командование получало право создавать на отводимых для базирования войск участках неограниченную систему ПВО. В районах базирования советского ВМФ ограничивались зоны рыбной ловли. Системы ВНОС обеих сторон должны были обмениваться информацией о появлении самолетов, не принадлежащих Эстонии или СССР. Подписанное соглашение заменило собой часть соглашений, подписанных 10–11 октября 1939 г., и вступало в силу с момента подписания, но подлежало дальнейшему утверждению правительствами сторон в пятидневный срок[546]. 18 мая 1940 г. этот документ был утвержден эстонской стороной, а 20 мая его утвердил СНК СССР своим постановлением № 815-295сс[547].
Оценивая заключенный договор, генерал А. Траксмаа писал 15 мая министру иностранных дел Эстонии, что «это первое соглашение, которое территориально точно фиксирует отношения наших вооруженных сил и войск Советской России. До сих пор все было неясно и запутано. Что такое военно-морская база, сколько и какой величины их хотят получить, какой режим на этих территориях, далее, – как намерены разместить сухопутные и воздушные силы, сколько и где потребуется территорий для строительства и для учебных полигонов – все эти вопросы оставались открытыми. Неясная ситуация давала нам возможность лелеять надежды на лучшее, истолковывая в своих интересах многие содержащиеся в пакте положения, которые можно было трактовать по-разному. Например, мы надеялись, что корпус, согласно конфиденциальному протоколу, предусмотрен только на время войны и что после войны он покинет территорию Эстонии, вследствие чего все районы его дислокации, постройки и аэродромы должны были быть временными». Однако придется «смириться с положением, что корпус и воздушные силы начнут теперь строить на постоянно – в соответствии с пактом. Надежда, которую мы лелеяли ранее, – заставить корпус переместиться в район дислокации баз военно-морских сил – не оправдалась, но все же места его дислокации перенесены определенно в окрестности баз, причем удалось все же установить точные сроки эвакуации сухопутных и воздушных сил из районов временной дислокации. […] Материально нас больше всего затрагивает массовая эвакуация, которую мы должны теперь провести. Мы постарались уменьшить размеры эвакуации настолько, насколько это было возможно, но и в этом вопросе русские были, в общем, непоколебимы. Главной причиной больших масштабов эвакуации является то, что надо разместить на этой территории крупное воинское соединение и многочисленные морские укрепления, а также воздушные силы вместе с новейшими учебными полигонами, авиаполигонами и танкодромами. Требования об учебных полигонах были представлены еще осенью 1939 года, но они еще не дошли до правительства. Теперь пришлось удовлетворить эти требования»[548].
Тем временем начавшиеся переговоры о привлечении к строительству местных подрядчиков показали, что страны Прибалтики всячески затягивали их, стремясь нажиться на выгодных советских заказах. В этих условиях в установленный срок достичь соглашений не удалось. Так, 8 апреля советское полпредство в Литве доложило в Москву о том, что «переговоры по поводу заключения с литовцами Соглашения об аренде и строительстве еще не закончены, и, таким образом, преподанный нам срок не выдержан из-за бесконечных проволочек со стороны литовцев». С литовской стороны были предложены почти вдвое большие цены на аренду, хотя они постепенно снижали свои требования. Литовцы согласились на подрядный способ работ и создали специальный «Союз подрядчиков», который должен был держать монопольные цены. Даже 27 апреля продолжались дискуссии по вопросу об арендной плате и оплате ремонта арендованных строений. Однако удалось расколоть «Союз подрядчиков» и заключить 2 договора[549]. Кроме того, 16 мая выяснилось, что не был урегулирован вопрос о поставке в Литву стройматериалов из СССР и полпред просил ускорить его решение[550]. Тем не менее, переговоры об аренде так и не привели к подписанию соответствующего соглашения[551]. Схожая ситуация сложилась и в Латвии, где советским представителям следовало договариваться с подрядчиками через Государственный Комитет по снабжению советских гарнизонов[552]. 23 апреля советский военный атташе в Риге полковник А. Завьялов в беседе с генералами Г. Розенштейном и М. Гартманисом просил об ускорении решения вопросов со строительством[553]. Однако только 12 мая было заключено «Соглашение об условиях производства строительных работ для вооруженных сил СССР в Латвии», но арендного соглашения, несмотря на значительное сближение позиций сторон на переговорах, заключено так и не было[554].
Тем не менее, советской стороне удалось заключить целый ряд договоров на строительство на приемлемых для себя условиях. Так, в Эстонии представители НКО заключили договоры 6 мая, 1 и 8 июня на общую сумму 10 883 314 крон. Представители НКВМФ заключили договоры 18 марта, 13, 16, 20, 22 апреля, 6, 23 мая, 1 и 8 июня на общую сумму в 2 087 996 крон, а представители НКСтроя – 6, 11, 18, 30 марта, 15, 19, 22, 30 апреля, 24, 30 мая и 10 июня на общую сумму в 3 299 348 крон. В целом это составляло 53,98 % от общей стоимости подряда. В Латвии представители НКО заключили договоры 14 и 31 мая на общую сумму в 9 400 617 латов, а представители НКВМФ заключили договоры 6, 11, 17 и 24 мая на общую сумму в 1 586 921 латов. В целом это составляло 39,79 % от общей стоимости подряда. В Литве представители НКО заключили договоры 26, 28 апреля, 7, 15 мая, 5 и 13 июня на общую сумму в 11 942 573 литов, что составляло 81,36 % от стоимости подряда (см. таблицу 13)[555].
Таблица 13. Заключение договоров на 15 июня 1940 г.
После ввода в страны Прибалтики в июне 1940 г. дополнительных контингентов Красной армии заключение договоров на строительство продолжалось. Так, в Эстонии представители НКО заключили договоры 17, 18 и 22 июня на общую сумму 2 032 100 крон. Представители НКВМФ заключили договоры 26 июня, 3, 4, 6, 8 и 9 июля на общую сумму в 1 148 230 крон, а представители НКСтроя – 29 июня, 5, 9 и 12 июля на общую сумму в 3 299 348 крон. В целом это составляло 28,8 % от общей суммы заключенных договоров. В Латвии представители НКВМФ заключили договоры 21 и 22 июня на общую сумму в 1 715 548 латов, а представители НКО заключили договоры 18, 19 и 20 июня на общую сумму в 4 469 695 латов. В целом это составляло 36 % от общей суммы заключенных договоров. В Литве представители НКО заключили договоры 6 июля на общую сумму в 78 000 литов, что составляло 0,65 % от общей суммы заключенных договоров[556].
