Все разведывательные службы пользуются также услугами людей, работающих главным образом за деньги или из любви к приключениям и интригам. Некоторых привлекает атмосфера секретности и обмана, так как они испытывают некое извращенное чувство удовлетворения оттого, что являются никому не ведомыми пружинами развития событий. Среди заговорщиков часто встречаются люди с такой чертой. В перевернутом мире шпионажа можно встретить и таких людей, которыми движет жажда власти, самомнение – чувства, которые они не могут удовлетворить, выполняя обычную работу. Агенты часто занимают высокие посты. Они могут стать ценными и важными специалистами для правительственных служб и иногда получают доступ в очень высокие сферы. У Сомерсета Моэма в шпионском рассказе времен Первой мировой войны хорошо сказано о человеке, который взялся за шпионаж.
«Он не думал, чтобы (Кайпор) стал шпионом лишь из-за денег, – пишет он. – Он был человеком с умеренными запросами… Быть может, принадлежал к числу тех людей, которые предпочитают окольные пути прямым, поскольку, идя такими путями, испытывают некое сложное чувство удовлетворения оттого, что одурачивают своих ближних. Может быть, он стал шпионом… желая взять верх над важными персонами, которые даже и не знали о его существовании. Быть может, им двигало тщеславие, ощущение того, что его таланты не получают должного признания, или просто озорное стремление напроказить».
То, о чем здесь пишет Моэм, известно каждому крупному писателю и психологу, а также каждому опытному работнику разведки. Побудительные мотивы редко действуют отдельно, в их чистом виде, чаще всего они переплетаются. Возможность получения денежного вознаграждения, обеспечение личной безопасности зачастую являются теми факторами, которые сопутствуют, дополняют идеологическую основу сотрудничества с разведкой. Некоторые разведывательные службы считают очень полезным, чтобы агент, сотрудничающий с ними на идеологической основе, время от времени принимал деньги, подарок или какое-нибудь одолжение, поскольку все это в известной мере привязывает агента к разведке, закрепляет контакт со спецслужбой. Как Уиттэйкер Чемберс, так и Элизабет Бентли рассказывали, что Советы, проводя работу по проникновению в государственный аппарат Соединенных Штатов во время Второй мировой войны, настойчиво навязывали денежное вознаграждение даже «преданным» американским коммунистам, работавшим на них.
Агент ЦРУ. Иронический рисунок
Лица, идущие на сотрудничество за плату, делают это потому, что испытывают финансовые затруднения, имеют долги, которые не могут погасить, либо растратили государственные средства и не могут восполнить растрату. Опасаясь разоблачения и не имея возможности добыть средства законным путем, они могут в конце концов обратиться к иностранной разведке с предложением снабжать ее информацией, если она заплатит им достаточно, чтобы обезопасить их положение. Человек, рассчитывающий таким образом уйти от уголовной ответственности, сам идет на еще большее нарушение закона и, вероятно, будет активно работать на разведку, поскольку не видит иного выхода. В конце концов разведка всегда дает ему понять, что может найти способ в любое время разоблачить его перед властями его страны.
Специфический характер коммунистического государства иногда дает Западу некоторые возможности получения определенных услуг со стороны лиц, «не желающих сотрудничать». Преступление, которое добропорядочный коммунист легче всего совершает и которого больше всего боится, – это политическое преступление. Основными же политическими преступлениями среди коммунистов считаются неправильный образ мыслей, уклоны различных видов, отступление от линии партий в своих действиях или даже в неосторожных заявлениях.
Западные разведывательные службы, как это хорошо известно коммунистам, пристально наблюдают за этими проявлениями и, кроме того, в течение ряда лет ведут учет факторов, связанных с деятельностью, выступлениями, личной и общественной жизнью коммунистических лидеров от самой верхушки до самых низших звеньев партийной иерархии. Западные разведывательные службы зачастую пытаются установить контакт с лицами, которым, по их мнению, угрожают отстранение, позор, а возможно, и более суровые наказания, и убедить их в том, что они будут нуждаться в помощи и получат ее, если согласятся на сотрудничество. Здесь просматривается не столько попытка оказать давление, сколько стремление напугать человека, лишить его самоуверенности и самодовольства и заставить почувствовать, что он нуждается в друзьях и в помощи.
Всякий не прочь, чтобы его изображали всемогущим и непобедимым. Я полагаю, что Советы очень довольны той высокой оценкой, которую дают их кадровым работникам и агентам некоторые деятели на Западе. Польза при этом состоит в том, что подобный образ подавляет противника.
Примеров же неудач советской разведки множество. Ее широкие агентурные сети, зачастую слишком обширные, в конце концов разваливались или оказывались раскрытыми как в результате активных действий западной контрразведки, так и в силу собственных внутренних неувязок. Наиболее подготовленные работники разведки допускают профессиональные ошибки, свидетельствующие, что и они не являются непогрешимыми. Часто, когда учебник не дает ответа, когда нет времени, чтобы получить указания из Центра, и когда нужно самому принять решение и проявить инициативу, работник советской разведки не выдерживает испытаний.
Советская система подготовки как кадровых работников, так и агентов имеет целью искоренить проявления своеволия из разведывательной работы, но достичь этого практически невозможно. Гарри Хаутон помог разоблачить себя, тратя дополнительные средства, которые он получал за шпионаж, на операции с недвижимостью. Он хотел сделать себе состояние. Вассел тратил деньги на дорогую одежду. Оба они расходовали больше того, что зарабатывали, и это обстоятельство рано или поздно должно было привлечь к ним внимание. Например, помощник одного из опытнейших шпионов Москвы полковника Абеля был алкоголиком. Рано или поздно он должен был оступиться – проговориться. Так оно и случилось.
Советы не могут устранить такие проявления человеческой натуры, как любовь, секс и алчность. Поскольку они используют эти человеческие страсти, чтобы привлечь людей к сотрудничеству, было бы странно не понять, что эти моменты в поведении человека могут быть также использованы для срыва тщательно задуманных операций. Типичный случай такого рода описывает Александр Фут, рассказывая о работе своей группы на советскую военную разведку во время Второй мировой войны. Мария Шульц, опытный советский агент, была замужем за неким Альфредом Шульцем, также давним советским агентом, находившимся в заключении в Китае за шпионаж. В Швейцарии Мария влюбилась в радиста, прикрепленного к ней для работы, развелась заочно с мужем и вышла замуж за радиста. Подобное проявление неверности так опечалило ее старую служанку Лизу Брокель, что она позвонила в английское консульство в Лозанне и наговорила работнику консульства, снявшему трубку, столько, что этого было достаточно, чтобы поставить под угрозу всю советскую агентурную сеть. К счастью для Советов, она так ужасно говорила по-английски и вела себя настолько необычно, что в консульстве ее приняли за душевнобольную и не придали должного значения ее сообщению.
Часто Советы и их сателлиты подбирают в агенты неподходящих людей. Они неправильно оценивают характер человека, недооценивают такие качества, как мужество и честность. Их циничный взгляд на преданность идеям – тем, которых они сами не исповедуют, – не позволяет им понять важнейшие мотивы поступков свободных людей. Хорошей иллюстрацией их слабости в этой области является дело известного румынского бизнесмена Георгеску. В 1953 году, вскоре после того как он бежал из коммунистической Румынии и добивался американского гражданства, агент коммунистической разведки, действовавший по указанию Советов, пытался завербовать его путем грубого шантажа. Агент заявил Георгеску, что, если он согласится выполнить некоторые разведывательные задания в Соединенных Штатах, его двух сыновей, которых задерживали в Румынии, освободят и вернут родителям. В противном случае он никогда их не увидит. Георгеску мужественно отказался вести какие-либо разговоры на эту тему, выставил агента из своего кабинета и рассказал обо всем американским властям. Агента, являвшегося дипломатическим работником, выслали из Соединенных Штатов. Дело приобрело широкую огласку и так негативно повлияло на отношения Румынии с Соединенными Штатами, что румыны в конце концов решили восстановить свой подорванный престиж, удовлетворив личную просьбу президента Эйзенхауэра об освобождении детей Георгеску.
