В газете «Путь Ленина» (Полтавский р-н, Приморск. обл. ДВК) № 95 вместо «первый маршал Советского Союза тов. Ворошилов» было напечатано «первый враг Советского Союза тов. Ворошилов». Газета конфискована. Дело передано РК ВКП(б) и РО НКВД…» [354]
Справедливости ради отметим, что таких эпизодов в работе Главлита крайне мало. Обычно цензоры ограничивались внесением правки и исправлением ошибок и опечаток в тексте.
В августе 1963 года Главное управление по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР вошло в состав созданного Государственного комитета Совета Министров СССР по печати.
Затем Главлит еще несколько раз менял название, пока в августе 1990 года стал именоваться Главным управлением по охране государственных тайн в печати и других средствах массовой информации (ГУОТ) при Совмине СССР. Переименования не вызывали смены руководства и личного состава цензоров [355] .
Отношения между чекистами и литераторами были специфичными. Речь не идет о писателях-диссидентах, которые хотели опубликовать свои произведения на Западе, а «кагэбешники» пытались им помешать. Нужно понимать два важных факта. Первый: на Лубянке не без оснований подозревали, что в нелегально переданных на Запад рукописях могли содержаться сведения, составляющие государственную или военную тайну. Второй: чекисты действовали не по своей инициативе, а выполняли приказ руководства страны. Поговорим о тех, кто писал «шпионские» романы и тем самым создавал положительный образ КГБ. Таких литераторов можно условно разделить на три категории.
Первая – ветераны органов госбезопасности. Большинство их произведений основано на реальных событиях из их прошлой жизни или на событиях двадцатых годов прошлого века или Великой Отечественной войны. Почему они брались за перо? Был ли приказ начальства создать очередной роман, воспевающий героические будни чекистов? Нет, чаще всего авторы пытались что-то создать по собственной инициативе. Кто-то хотел в форме художественного произведения рассказать о пережитом. Ведь мемуары, скорее всего, ветерану не позволили издать. Чтобы он не сообщил читателям чего-то секретного. А повесть или роман – без проблем.
Вторая – профессиональные литераторы. Они получали доступ в ведомственные архивы и на основе реальных дел создавали свои произведения. Так, автор романа «Мертвая зыбь» Лев Никулин (по этому произведению был снят фильм «Операция «Трест») был известным советским писателем (лауреат Сталинской премии за роман «России верные сыны»), одним из основателей журнала «Иностранная литература». Поэтому не удивительно, что ему разрешили написать произведение о чекистах. Это единственный «шпионский» роман в его послужном списке.
Еще один важный момент – жанр приключенческого романа в Советском Союзе, один из немногих, где в минимальной степени требовалось соблюдение канонов «социалистического реализма». Согласно Уставу Союза советских писателей:
«Социалистический реализм, являясь основным методом советской художественной литературы и литературной критики, требует от художника правдивого, исторически-конкретного изображения действительности в ее революционном развитии. При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма».
Большинство произведений были посвящены работе какого-нибудь завода, строительству электростанции, проведению сельскохозяйственных мероприятий и т. п. При этом хозяйственная задача, выполняемая по ходу сюжета (начали что-то строить – завязка, кончили что-то строить – развязка), изображается как необходимый этап на пути к высшей цели. Читатель постепенно узнает, как, несмотря на все поломки, станок был пущен в дело или как колхоз «Победа», вопреки дождливой погоде, собрал богатый урожай кукурузы, и, закрыв книгу, он с облегчением вздыхает, понимая, что нами сделан еще один шаг к коммунизму.
К тому же автор, а за ним и читатель, мог уйти из реального в «виртуальный» мир, где кипят не производственные или партийно-идеологические, а шпионские страсти. Говоря другими словами, испытать то, что, скорее всего, он никогда не познает в реальной жизни.
Третья категория – творческие «дуэты». Кто-то из сотрудников КГБ и профессиональный журналист или литератор. К ним можно добавить и так называемых «литературных обработчиков», которые преобразовывали рукописи ветеранов в читабельные произведения.
Об этом сейчас не принято говорить, но литературное творчество в Советском Союзе было высокорентабельным бизнесом. Это не только высокие гонорары, но и членство в Союзе писателей, возможность стать лауреатом одной из множества государственных и ведомственных премий и т. п.
Как видим, руководству органов госбезопасности не требовалось прилагать особых усилий для создания положительного образа КГБ, литераторы занимались этим делом по собственной инициативе и с большой выгодой для себя.
Многие искренне верят, что развитие «шпионского» кино в Советском Союзе началось, когда председатель КГБ Юрий Андропов приказал своим подчиненным заняться созданием положительного образа органов госбезопасности. Действительно, тогда были сняты многосерийные фильмы «Семнадцать мгновений весны» и «ТАСС уполномочен заявить».
На самом деле фильмы о доблестных чекистах и коварных шпионах противника начали создавать в начале двадцатых годов прошлого века. Достаточно назвать снятую в 1922 году знаменитым впоследствии советским режиссером Львом Кулешовым агитфильм «На фронт!». Сюжет картины – красноармеец должен доставить секретный пакет на фронт и выйти победителем из схватки с иностранным шпионом.
Из лент, которые были созданы в двадцатые годы прошлого века, где важную или главную роль играют чекисты, можно назвать: «Укразия» (другое название: «7+2») о красном разведчике «7+2», действующем в кругу белогвардейцев под видом отвратительной личности с внешностью опустившегося наркомана, деникинского офицера-контрразведчика Энгера, и «В город входить нельзя» – о том, как была обезврежена группа диверсантов.
В тридцатые годы прошлого века о поединках нарушителей госграницы, шпионах и вредителях с чекистами, пограничниками и просто бдительными советскими гражданами снимали часто, но почти все картины сложно назвать шедеврами, да и большим успехом у зрителей они не пользовались.
То же самое можно сказать о большинстве лент, созданных в годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. Исключением стали две картины: «Подвиг разведчика» и «Секретная миссия». Так, фраза «За вашу и нашу победу» из первого фильма стала крылатой. А второй фильм в 1950 году занял четвертое место в советском кинопрокате и получил Государственную премию.
Сложно сказать, в чем причина успеха этих кинолент. Может быть, в том, что в качестве сценариста выступил чекист Михаил Маклярский. В тридцатые годы прошлого века он служил в секретно-политическом отделе НКВД, когда началась Вторая мировая война – стал контрразведчиком, а в годы Великой Отечественной войны занимал пост начальника отдела в Четвертом управлении (разведка и диверсии на оккупированной территории) НКВД – НКГБ СССР.
Другая причина – правильно «выбранное» время создания картин. Тогда народу хотелось видеть именно такие картины, где умные и талантливые советские разведчики обыгрывают тупых и коварных фашистов.
В фильме «Подвиг разведчика» советский разведчик майор Алексей Федотов (знаменитый актер Павел Кадочников) под именем Генриха Эккерта получает задание: в оккупированной Виннице добыть секретную переписку генерала фон Кюна с гитлеровской ставкой. Блестящий профессионал не только выполняет задание, но и, возвращаясь на Родину, «прихватывает» самого генерала.
Сюжет «Секретной миссии» чем-то напоминает «Семнадцать мгновений весны». 1945 год. Германия. Советские разведчики узнают о тайных переговорах немцев с англоамериканцами и о готовящейся секретной капитуляции немецких войск на Западе…
Если в конце сороковых – начале пятидесятых годов прошлого века успехом у зрителей пользовались лишь отдельные картины, то шестидесятые годы – расцвет советского «шпионского» кино. Пока на Лубянке происходила смена председателей КГБ, кинематографисты активно создавали положительный образ чекистов. Выполняли ли они при этом «заказ» руководства органов госбезопасности? Нет, они действовали по собственной инициативе, просто решив начать разработку перспективного сегмента рынка.
Приключенческие фильмы всегда пользовались повышенным вниманием у советских зрителей и собирали хорошие суммы в прокате. Поэтому они были интересны не только государству, но и их создателям. Высокие гонорары и отчисления от проката, плюс возможность получить различные премии государственные (Государственные, Ленинские, Совета Министров), общественные (творческих союзов, Ленинского комсомола) и ведомственные (КГБ, МВД, Минобороны). А для актеров, кроме премий и званий, дополнительная популярность.
