Загадка четвертая. Почему стреляли четвертый и пятый корабли русской колонны, а третий («Пантелеймон») молчал? Можно предположить, что ему мешали дымы 2 головных броненосцев, тогда как отставшая пара от них не страдала. Но это лишь предположение, а не ответ.
Враг внешний и враг внутренний, враг явный и враг тайный
В конце 1914 года произошло несколько важных событий. Прежде всего, начались операции русского флота по блокаде так называемого Угольного района. Под этим названием был известен район анатолийского побережья, где находились Зонгулдак, Козлу, Эрегли, Килимли. Отсюда в Константинополь доставляли уголь. Сам уголь был плохого качества, однако после начала войны Турция уже не могла рассчитывать на поставки кардифа, поэтому приходилось использовать местные ресурсы. Кроме того, эти угольные месторождения находились сравнительно недалеко от столицы.
Так как в Анатолии практически не имелось ни железных, ни даже обычных дорог, доставить уголь в Константинополь можно было только морем. Вопросы воздействия на экономику противника русские штабы не рассматривали, поэтому перед войной у Черноморского флота не было никаких планов операций против Угольного района. Лишь обращение союзников осенью 1914 года заставило русских обратить внимание на этот достаточно уязвимый пункт. Англичане готовили Дарданелльскую операцию и попросили русских постараться прекратить подвоз угля в Константинополь. Директива ставки от 1 ноября дала начало целой серии разнообразных операций, продолжавшихся всю войну.
Черноморский флот использовал все имеющиеся в его распоряжении средства. Были проведены 5 бомбардировок Угольного района крупными кораблями, более 20 обстрелов эсминцами, 1 попытка закупорить порт брандерами, несколько бомбардировок с воздуха, огромное количество рейдов эсминцев для уничтожения пароходов и парусников, участвующих в перевозках. И все-таки полностью перерезать турецкие коммуникации русские не сумели. Дело в том, что все их действия носили спорадический характер, тогда как нужно было придать им организованный систематический характер.
Первый обстрел Зонгулдака стал и первой боевой с операцией Черноморского флота в этой войне. Он описан нами в предыдущей главе. В декабре русский флот предпринял попытку заблокировать Зонгулдак, затопив на входе в порт несколько брандеров. Мы на 3 года опередили сэра Роджера Кийза с его Зеебрюггской операцией. Правда, эта попытка Черноморского флота завершилась оглушительным провалом, не было даже видимости успеха, как у англичан.
БрандерыДостаточно быстро выяснилось, что все обстрелы Зонгулдака дают мало пользы, так как турецкие суда укрываются за высоким молом, который полностью прикрывает их от огня с моря. Тогда было решено закупорить гавань Зонгулдака. Для этой цели были отобраны 4 наиболее изношенных парохода, имевшихся в распоряжении командования флота — «Олег», «Исток», «Атос» и «Эрна». Однако к операции готовились так долго, что ее уже начали обсуждать даже на севастопольском базаре.
20 декабря из Севастополя вышли броненосцы «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав», крейсера «Кагул», «Память Меркурия», «Алмаз», 14 эсминцев и минные заградители «Ксения», «Константин», «Алексей» и «Георгий», на которых находилось 680 мин. Примером российской организованности может служить то, что эти мины были 4 различных моделей, что значительно затрудняло работу моряков. Одновременно с закупоркой Зонгулдака предполагалось поставить минное заграждение на подходах к Босфору. И вот эта операция принесла гораздо больше пользы.
21 декабря около 16.00 примерно в 70 милях от входа в Босфор заградители отделились и в сопровождении 3-го дивизиона эсминцев приступили к выполнению задачи. Уроки первой постановки были учтены, и заградители тщательно промеряли глубины.
Постановка началась в 21.40 и завершилась в 23.16. За это время заградители поставили около 585 мин. Потерь не удалось избежать и на этот раз: часть мин разорвалась при постановке. На следующий день в 8.00 заградители соединились со своими броненосцами, впрочем, ненадолго. В 16.00 в тот же день 22 декабря они вместе опять отделились и самостоятельно проследовали в Севастополь.
Брандеры вышли из Севастополя отдельно от главных сил флота под прикрытием только крейсера «Алмаз» и миноносцев 6-го дивизиона «Стремительный», «Строгий», «Свирепый» и «Сметливый». 23 декабря около 9.00 они соединились с главными силами флота. В 14.30 по сигналу Эбергарда «следовать по назначению» отряд отделился и взял курс на Зонгулдак. Теперь его возглавлял броненосец «Ростислав». К отряду были добавлены корабли 4-го и 5-го дивизионов эсминцев.
План операции был разработан командиром крейсера «Алмаз» и утвержден начальником отряда, то есть командиром «Ростислава». Он пишет: «Ввиду неимения времени до ухода из Севастополя собрать всех начальников, участвующих в операции, этот план в общих и главных чертах был выработан мною с командиром крейсера „Алмаз“, начальником отряда пароходов и флаг-офицером оперативной части штаба Тумановым, который должен был идти на 6-м дивизионе миноносцев, как хорошо знающий Зонгулдак».
Сам план в законченном виде был передан на «Ростислав» 23 декабря уже в море. В общих чертах он выглядел так. При подходе к турецкому берегу 6-й дивизион отделяется и идет вперед. С рассветом миноносцы обследуют район Зонгулдака, обращая особое внимание на вражеские корабли, которые могут помешать закупорке. Миноносцы должны были постараться их уничтожить, вернуться к отряду и доложить обстановку. На рассвете «Ростислав» и «Алмаз» должны подавить береговые батареи и очистить порт от турецких войск. Они должны двигаться за миноносцами, которые поставят тралы. После этого по сигналу с «Ростислава» пароходы идут в гавань и затапливаются. Миноносцы снимают с них команду, и весь отряд возвращается на соединение с флотом.
Но план начал рушиться еще в море. На пароходе «Эрна» произошла авария в машине, и «Ростиславу» пришлось брать его на буксир. Скорость отряда снизилась до 5,5 узла. С наступлением темноты «Ростислав» потерял связь с отрядом. Считая, что пароходы отстали, 24 декабря в 3.00 командир броненосца временно повернул на запад, намереваясь через полчаса повернуть обратно на восток, чтобы встретиться с отставшими кораблями.
В это время волнение усилилось, и на «Эрне» вырвало буксирные кнехты. К счастью, поломка машины была исправлена, и пароход мог двигаться самостоятельно. В 3.30 «Ростислав» повернул на восток. Около 3.50 неожиданно на «Ростиславе» увидели справа по борту луч прожектора. В этом луче показались силуэты «Олега» и следовавших за ним миноносцев. Одновременно послышалась артиллерийская стрельба. Ничего не понимая, начальник отряда запросил по радио «Алмаз», не крейсер ли ведет огонь. «Алмаз» должен был следовать за пароходами, но в темноте оторвался и шел далеко в стороне. В свою очередь крейсер запросил броненосец, не его ли стрельбу слышат на «Алмазе».
Одновременно была перехвачена вражеская радиопередача, причем радисты сразу четко определили, что это работает «Бреслау».
Все попытки собрать отряд вместе окончились провалом. Лишь на рассвете был встречен «Олег», а потом «Исток» и «Эрна». «Атос» вообще пропал. Позднее выяснилось, что на рассвете он налетел на «Бреслау», который немедленно обстрелял пароход. Командир «Атоса» лейтенант Четверухин подорвал судно, но вся команда — 2 офицера и 31 матрос — попала в плен. При этом на «Атосе» сначала германский крейсер приняли за… «Память Меркурия»!
Только от командира отряда пароходов капитана 2 ранга Евдокимова, находившегося на «Олеге», командир «Ростислава» получил какое-то объяснение ночных событий.
После неожиданного поворота броненосца на запад «Олег» его потерял и продолжал следовать прежним курсом. Около 4.00 были замечены силуэты неизвестных кораблей. Сначала подумали, что это «Ростислав», ведущий на буксире «Эрну», но потом вся команда «Олега» твердо решила, что видит 4 миноносца. Их приняли за корабли 6-го дивизиона, тем более, что на каждом были ясно видны 4 трубы.
Миноносцы сблизились с «Олегом» и осветили его прожекторами. Евдокимов в рупор крикнул, что они освещают «Олег». В ответ послышался громкий смех и ответ по-русски: «Прочли, что „Олег“, получай!» После этого миноносцы открыли огонь. Команда парохода сразу поняла, что это турецкие эсминцы типа «Самсун» с добавочными фальшивыми трубами. Дав несколько залпов, головной миноносец выпустил торпеду, от которой пароход уклонился. Потом турецкие эсминцы погасили прожектора и скрылись в темноте.
Это прекрасный пример достоверности свидетельств очевидцев. Нападение на отряд произвел один «Бреслау». Сушон предположил, что русские в рождественские праздники попытаются провести какую-нибудь операцию, и вечером 23 декабря отправил легкий крейсер в море. «Гебен» и «Хамидие» в это время сопровождали войсковые транспорты в Трапезунд, а сам адмирал остался на берегу. Ночью «Бреслау» заметил корабль, идущий без огней, и осветил его прожектором. Это оказался «Олег». Крейсер обстрелял пароход, и немцы остались убеждены, что потопили его. Хотя на «Олеге» действительно возник пожар, и 4 человека команды погибли, пароход и не думал тонуть. Вот вам еще одно достоверное свидетельство. Тут же «Бреслау» заметил силуэт двухтрубного военного корабля, немедленно отвернул на запад и дал полный ход.
