Мне просто не верится, что в Ленинграде может быть голод. Ведь нам всё время твердят о громадных запасах продовольствия, которых якобы хватит на много лет. Что же касается угроз бомбёжки Ленинграда, то ведь опять же мы всё время слышим о сверхмощной противовоздушной обороне, о том, что город не может быть подвергнут обстрелу. Если хоть наполовину это правда, то зачем куда-то бежать?
Автор:
Составитель дневника Лееба немецкий военный историк Георг Майер в примечании привел записи порученца командующего, барона фон Грисенбека. Вот что отметил тот 28 июня в состоянии эйфории: «Настроение у Лееба просто великолепное. Он полагает, что противник, противостоящий нам, уже разбит. Успех, которого спустя неделю с начала войны никто даже не мог ожидать. Через четыре-пять недель русская армия будет окончательно уничтожена. Сложности, возникшие в полосе ответственности групп армий “Центр” и “Юг”, будут быстро устранены благодаря нашим успехам. Лееб говорит, что наши следующие штаб-квартиры – это Каунас, затем Даугавпилс, потом Псков, затем Петербург! Многие среди нас полагают, что мы продвинемся вплоть до Урала».
Сомнения в целесообразности эвакуации, одолевавшие Скрябину, в Ленинграде были широко распространены. А. Даров в книге «Блокада» называет несколько причин, почему жители не хотели покидать город. У одних это было трагическое непредвидение событий, у других – ещё более трагическое русское «будь что будет», у третьих – самоубийственное, всероссийское равнодушие к своей судьбе. Автор этих строк – один из первых литераторов, кто во время войны рассказал о тяготах окружённых ленинградцев. Его произведение появилось уже в 1943 году. Правда, не в Ленинграде, и вообще не на советской территории, а в оккупированном вермахтом Николаеве. Ленинградский студент-филолог Анатолий Духонин,[11] вывезенный из города по Дороге жизни весной 1942 года, оказался через некоторое время под немцами. По горячим следам он опубликовал в эмигрантской газете «Новая мысль» очерки под названием «Ленинградский блокнот». Они сразу привлекли внимание читателей, журналистов и… гестапо. Его хотели даже арестовать, поскольку у автора получились правдивые и патриотические страницы. Такие, как эти: «Упёрлись они (немцы. – Ю. Л.), как бараны, лбом в стены города, и стоят. Ждут, когда мы сдадимся. А только не дождутся, басурманы».[12] В России роман эмигранта Анатолия Дарова «Блокада» впервые был опубликован через семьдесят лет после войны.
29 июня 1941 года, воскресенье, 8-й день войныЛееб:
Общий результат недельного наступления – уничтожено около 750 танков и 700 самолётов.
Необходимо продолжать наступление, пока имеется запас горючего и боеприпасов. Не давать противнику возможности оторваться.
Пока так и не удалось прояснить вопрос относительно намерений противника. Не ясно, собирается ли он оказывать и далее серьёзное сопротивление на старой русской границе. Разведывательной авиации помешала нелётная погода.
Буров:
Финские войска развернули наступление по фронту шириной в 150 километров. Наибольшую активность противник проявил на выборгском и кексгольмском направлениях. 23-я армия, прикрывающая Ленинград со стороны Карельского перешейка, начала оборонительные бои.
Самоотверженная борьба идёт не только на фронте. Для кировцев, например, основной вклад в дело разгрома врага – это изготовление боевой техники. Правительство поручило Кировскому заводу организовать производство тяжёлых танков КВ.
Скрябина:
Сегодня приходила двоюродная сестра Марина. Она устрашена войной. Готова лететь без оглядки куда угодно. Сначала хотела отправить своего десятилетнего сынишку со школой, в которой он учится, потом выяснилось, что эвакуируют Эрмитаж, где она работает, и что она может взять сына с собой. Меня она называет сумасшедшей за то, что я ещё раздумываю и не еду с детским очагом фабрики. В результате всех этих разговоров я уложила кое-какие вещи, взяла немного еды на дорогу и стала ждать, что будет. Мои старушки, которые были вчера так ошеломлены известием о возможности уехать мне с детьми, а им остаться в Ленинграде, теперь решились на жертву. Они стали уговаривать меня обязательно эвакуироваться, чтобы спасти детей.
Но решать пришлось не нам. Раздался телефонный звонок. Рыдающим голосом Холмянская сообщает, что всё рухнуло. Работницы фабрики взбунтовались, чуть не разнесли фабричный комитет, когда узнали, что с детским очагом отправляют, так сказать, фабричную интеллигенцию. В общем, поездка не состоится. Я не могла скрыть радости: мой мучительный вопрос разрешился обстоятельствами, от меня не зависящими. Теперь не надо бросать старушек, не надо ехать на совершенно новую для меня работу воспитательницы в незнакомое место. Как-то сразу легче стало на сердце.
Автор:
Боевые действия на северо-западном направлении становились всё более динамичными. Немецкие войска стремились как можно скорее закрепить успех, находясь в состоянии высокого эмоционального подъёма. Продвижение было настолько стремительным, что пехотные дивизии не успевали за танковыми и моторизованными соединениями. Лееб призывал продолжать наступление вплоть до истощения запасов горючего и боеприпасов. Он мотивировал это полной уверенностью в успехе и не боялся окружения. Ближайшей его задачей был выход к «старой русской границе», то есть к территории, занимаемой СССР до присоединения прибалтийских государств.
К наступлению группы армий «Север» подключились решительным образом и финны. Новый план наступления финнов отвечал германским требованиям. Помимо продвижения на Карельском перешейке непосредственно к Ленинграду, он предусматривал наступление силами не менее шести дивизий северо-восточнее Ладожского озера в направлении реки Свирь.
Интересно сравнить записи Бурова и Скрябиной о жизнедеятельности Ленинграда. Из города эвакуировались сотрудники Эрмитажа и вывозились экспонаты, но одновременно на Кировском заводе приступили к созданию современных тяжёлых танков КВ. Вывозить оборудование с Кировского завода на Урал начали позднее, после распоряжения из Москвы. Что касается эвакуации людей, то она проводилась выборочно. На это требовалось специальное указание, а не просто желание. В принудительном порядке именно 29 июня последовала первая эвакуация детей. В этот день было отправлено десять эшелонов, в которых находилось 15 192 ребёнка. За неделю было вывезено 219 209 детей. Часть составов была отправлена в юго-западном направлении. Как оказалось, навстречу врагу.
30 июня 1941 года, понедельник, 9-й день войныЛееб:
Если удастся быстро отремонтировать мост в Риге, то следует пустить через этот город наиболее боеспособные части 18-й армии. Один армейский корпус в составе двух дивизий необходимо будет направить в Эстонию.
4-я танковая группа доложила о готовности продолжить наступление с 2 июля. Аналогичные доклады поступили от обеих полевых армий, но срок их наступления – 4 июля.
Буров:
В Ленинграде образованы Военный совет, штаб и политотдел армии добровольцев. Командующим армии назначен генерал-майор А. И. Субботин. К исходу дня специально созданными комиссиями было отобрано 10 890 человек. Каждый второй доброволец – коммунист или комсомолец.
На Карельском перешейке снова вражеские атаки. Не сумев накануне сломить сопротивление наших войск, противник 30 июня повёл наступление более значительными силами.
Скрябина:
Детей, тем не менее, усиленно эвакуируют. Почти все знакомые отправили своих малышей и подростков. Марина уехала со своим Олегом в Ярославскую область. Другая двоюродная сестра, Ляля, отправила своих детей с какой-то организацией, а соседка моя, Любовь, поехала за своими детьми в Белоруссию, где уже второй месяц дети находились в деревне в семье домработницы. Когда она доберётся туда при существующем транспорте – не могу представить. Теперь частным лицам передвигаться почти невозможно. Хорошо, что Любовь – женщина весьма энергичная. За эти годы после ареста мужа жизнь её была настолько тяжёлой, что её не пугают никакие препятствия, а в данном случае ещё большую роль играют чувства матери. Она поставила себе цель разыскать детей, и я надеюсь: она их разыщет.
Сегодня зашла к одной знакомой, Елизавете Сергеевне. Со слезами отправляла она свою трёхлетнюю дочку. Её еле уговорили на этот шаг муж и родители. Муж работает в НКВД, и там есть детский очаг для всех сотрудников, имеющих детей. По-видимому, условия созданы хорошие, но для матери это всё не играет роли, самое главное – надо расставаться в такое страшное время.
Зенитки не стреляют. Неужели правда, что Ленинграду не угрожают воздушные налёты?
