Ремонт в доке «Шарнхорста» и «Гнейзенау» занял почти полгода, и только осенью линкоры, готовые для действий, переместились в Готенхафен.[8]
Поскольку теперь стало возможным действовать с созданных недавно баз на западном берегу Франции, главное командование стало обращать все больше внимания на операции в Атлантике. И потому в конце 1940 года оба линкора, возглавляемые новым командующим, адмиралом Лютьенсом, вышли из Киля. В северной части Северного моря сильный шторм нанес значительные повреждения «Гнейзенау», и все соединение вынуждено было повернуть обратно. Но уже 22 января 1941 года оба корабля были готовы снова покинуть гавань. Приказ, доставленный адмиралом Лютьенсом, был беспрецедентным для немецких линкоров: вести войну против торговых судов в Северной Атлантике. Было понятно, что при подобном способе боевых действий столкновений с британскими боевыми подразделениями следовало избегать.
Эта операция была тщательно спланирована и подготовлена. В Атлантику было послано множество танкеров с горючим, боеприпасами и прочим, что требовалось для пополнения запасов. В это время в Атлантике уже действовали другие германские военные корабли – «карманный линкор» «Адмирал Шпеер», тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», большое число вспомогательных крейсеров и подводных лодок. Это было довольно дерзкое предприятие для флота, который перед началом войны еще не набрал силы и не был обеспечен кораблями в полной мере.
В темную ночь новолуния соединение линкоров направилось к южной части Исландии, и в столь короткий зимний световой день, 28 января, вышло на британскую торговую трассу. Под прикрытием темноты соединение развернулось и направилось на север, не замеченное британцами. С поднявшегося с корабля самолета было передано сообщение Северной группе о планируемых действиях – сначала заправиться от танкера «Адриа», находящегося восточнее Ян-Майена, а затем проникнуть в Атлантику севернее Исландии вдоль края паковых льдов. Обе задачи были выполнены успешно. 4 февраля командующий смог передать сигнал своему подразделению:
– Впервые в истории немецкие линкоры успешно прорвались в Атлантику. Теперь – приступаем к операции!
Еще раз заправившись от танкера южнее Гренландии, корабли принялись искать конвои. Наконец 8 февраля на линкорах заметили мачты. Однако скоро на «Шарнхорсте» поняли, что конвой прикрывается линкором «Рамиллиес», и в соответствии с указаниями атаковать не стали. Дальнейшие поиски вдоль северного маршрута конвоев прерывали сильные штормы, и адмирал Лютьенс решил двинуться на юг, куда, что уже стало очевидным, был сдвинут маршрут конвоев. Становилось теплее, и матросы были рады после долгого пребывания в холодных широтах снять с себя меховую и шерстяную одежду, чтобы надеть что-нибудь более легкое. Но поиск снова ни к чему не привел, даже на обычно переполненной трассе между Фритауном и Британией. Был потоплен только один греческий корабль. Заправка топливом происходила примерно каждые восемь дней. Установилась хорошая погода; видимость постоянно была приемлемой. С линкоров постоянно взлетали самолеты для разведывательных полетов, но ничего увидеть им не удавалось до 7 марта, когда был замечен еще один конвой. В первый раз линкоры действовали вместе с подводными лодками; линкоры эффективно взаимодействовали с ними во время атак на конвой, снова защищаемый линкором, на этот раз «Малайей». «Шарнхорсту» и «Гнейзенау» принадлежит определенная доля в успехе операций, проводимых подводными лодками, которые за две ночи потопили кораблей общим тоннажем в 43 000. После этого операции переместились обратно на север, на трассу между Северной Америкой и Великобританией. Два сопровождающих танкера позволили увеличить район поиска. Успешные действия против отдельных кораблей – эти цели были одобрены командующим соединением – постепенно увеличивали счет; на дно шел один корабль за другим. Менее чем за два дня жертвами линкоров стало шестнадцать судов, общим тоннажем в 75 000. После долгого утомительного поиска наконец улыбнулась удача. Удалось организовать проведение расчетов таким образом, что получалось топить корабли, точно попадая в их у самой ватерлинии. Бушующее море и сильный ветер часто не давали возможности поднять на борт спасающихся на шлюпках. Все операции требовалось проводить как можно быстрее, поскольку приходилось считаться с возможностью внезапного появления британских военно-морских сил. 16 марта так и произошло. Только «Шарнхорст» потопил корабль, как в спускающихся сумерках с одного из сопровождающих танкеров пришло радиосообщение:
– Вижу линкор!
По «Гнейзенау», стоявшему близко к танкеру, был открыт огонь. Но полумрак и начавшийся дождь, на удивление часто помогавшие линкорам в подобных моментах, вновь позволили им благополучно ретироваться.
Поскольку перспектив на какой-либо дальнейший успех на этой трассе было уже немного, операция была завершена, и 22 марта 1941 года, точно через два месяца после отплытия из Киля, оба корабля вошли в новую базу на Атлантике, в Брест. Никогда ранее немецкие линкоры не осуществляли операций столь большой продолжительности. Хотя ни один из конвоев не удалось пустить ко дну, удалось внести неразбериху в британское морское судоходство и дезорганизовать расположение британского военно-морского флота, а это с немецкой точки зрения было выдающимся успехом. Кроме того, имелась надежда, что накопленный в операции опыт может серьезно пригодиться в следующих операциях, которые должны осуществляться вместе с недавно построенным линкором «Бисмарк». Поведение моряков снова оказалось выше всяких похвал – особенно это касается персонала машинного отделения, который всегда делал свою работу на требуемом высоком уровне, несмотря на частые технические неполадки. Снова фортуна улыбнулась братьям-кораблям.
Французский судоремонтный завод в Бресте, который взял на себя обязанности судоремонтного завода в Вильгельмсхафене, быстро провел все необходимые ремонтные работы. Однако скоро в дело вмешались английские самолеты; их налеты раз от разу становились все тяжелей. Во время одной из бомбежек, нанесшей большие повреждения городу, снаряд попал в «Гнейзенау», в результате чего ремонт пришлось продлить. «Шарнхорст», «счастливый корабль», остался неповрежденным и к июлю 1941 года был снова готов к действиям. К тому времени, однако, англичане смогли загнать в угол и потопить «Бисмарк», когда он сделал попытку прорваться в Атлантику. «Принц Ойген», сопровождавший этот линкор, смог благополучно ретироваться и также нашел прибежище в Бресте. Теперь «Шарнхорст» был переведен в Ла-Паллис, порт к югу от Бреста. Для испытаний перегревателя и других элементов оборудования ему необходимо было выйти из гавани. Несмотря на тщательно сделанный камуфляж, линкор был обнаружен английской авиацией. Днем 24 июля «Шарнхорст» при безоблачном небе был атакован летящими на большой высоте бомбардировщиками. Зенитный огонь и истребители не могли сорвать атаки. Ряд из пяти бомб поразил корабль от носа до кормы. Три тяжелые, пробивающие броню бомбы проникли под верхнюю палубу, но не взорвались. Две бомбы меньшего размера взорвались на артиллерийской палубе, но вызвали лишь незначительные повреждения. Корабль принял в себя 3000 тонн воды, но вызванный этим крен мог быть компенсирован; разорванные кабели быстро были починены. Но даже сейчас удача не покинула «Шарнхорст», поскольку чудесным образом на корабле никто не пострадал. Линкор вернулся в Брест на скорости 27 узлов – и, несмотря на постоянные авиационные налеты и частые смены доков, в которых производился ремонт, оба линкора были отремонтированы к концу 1941 года.
Тем временем в Атлантике установилось превосходство английских и американских войск, и рисковать двумя линкорами в Северной Атлантике никто не хотел. Единственную возможность сражаться против грузовых кораблей предоставляли арктические конвои, двигающиеся севернее Норвегии к Мурманску. Но как три больших корабля благополучно перевести из Бреста в немецкие воды? После долгих размышлений главнокомандование решило предпринять прорыв через Ла-Манш. Это, несомненно, было очень опасно, но при условии сохранения абсолютной секретности и внезапности операции существовали серьезные шансы на успех.
Немедленно началось детальное планирование. Вице-адмирал Цилиакс, взявший на себя командование, был ответствен за начальные приготовления. Еще до завершения ремонта кораблей были посланы флотилии минных тральщиков для расчистки прохода от мин. Было организовано и обеспечено постоянное прикрытие люфтваффе. Двести пятьдесят самолетов могли служить постоянным «зонтом» над кораблями. В подходящих местах были приготовлены колоссальные запасы топлива. Были построены новые аэродромы, между кораблями и истребителями была установлена связь. Густая сеть мощных английских радиолокаторов вдоль берега Ла-Манша должна была быть парализована помехами – это тоже потребовало детального планирования и многочисленных приготовлений. Наконец, все мореходные эсминцы и торпедные катера должны были быть собраны в Бресте, а это означало, что их надо перевести на запад через Ла-Манш. Даже эти явные приготовления остались, по всей видимости, незамеченными для англичан и не вызвали у них подозрений. Намеренно распространялись слухи о предстоящей операции в Атлантике. Командир полка люфтваффе пригласил адмиралов и капитанов на грандиозную охоту; изящные пригласительные карточки были разосланы по почте. В Бресте и в его окрестностях были организованы разного рода развлечения – пущены в ход все способы маскировки. Время отплытия зависело от совпадения нескольких оптимальных погодных условий: низкие облака и туман над Ла-Маншем, новолуние и сильное приливное течение в сторону движения кораблей. Наконец метеорологи смогли сообщить о наступлении желаемых условий. Минные тральщики сообщили, что маршрут движения расчищен, эсминцы были собраны в Бресте, а самолеты замерли наготове, чтобы при необходимости создать защитный «зонт».
