В начале Второй мировой войны Сталин сильно переоценил способность западных стран долго противостоять Германии на европейском континенте, так как считал, что силы противоборствующих сторон примерно равны, поэтому война превратится в долгую и позиционную, как это произошло во время Первой мировой войны. Гитлер же разгромил Францию в считаные дни мая 1940 г. и готовился к высадке десанта в Англии.
Однако неожиданно он принял загадочное решение об остановке своих успешно наступающих танковых соединений в нескольких километрах от порта Дюнкерк, где оказались в окружении английский экспедиционный корпус в Европе и остатки французской армии. Несколько дней этой остановки дали англичанам возможность переправить через Ла-Манш (на самых разных судах – от океанских лайнеров до частных яхт и баркасов) почти всех своих солдат. В результате в Англии, где войск-то было всего ничего (ее основные военные силы были раскиданы по колониям), оказалось дополнительно 340 тысяч имевших фронтовой опыт солдат и офицеров (немецкая авиация и флот этой эвакуации почему-то особо не препятствовали).
Своим генералам Гитлер объяснил остановку танковых частей якобы стремлением сберечь танки для войны с Россией. Для англичан же это был намек об особом отношении Гитлера к своей англосаксонской родне.
На мой взгляд, причина была совсем другой: Гитлер уже тогда знал, что высадку десанта в Англию будет осуществлять не Германия, а ее союзник (или же Германия вместе с союзником), и ему очень хотелось, чтобы союзник при этом понес максимальные потери. Таким союзником в тот момент мог стать только СССР, который имел самую большую и самую боеспособную армию в мире (в том числе мощные авиадесантные соединения).
Нельзя не заметить, что и боевые действия фашистской Германии в Европе в тот период прямо способствовали выходу СССР к Англии: захват Дании обеспечил полный контроль над проливами, через которые можно выйти из Балтики, а оккупация Норвегии открывала самый короткий путь к Англии для советского Северного флота. Да и советско-финская война велась в первую очередь из-за балтийских портов. Так что многое косвенно подтверждает мою версию.
* * *
Сталин понял, что ему надо немедленно вступать во Вторую мировую войну, иначе впоследствии придется иметь дело с противником, не истощенным долгой войной, а усилившимся от побед и захвата сырьевых баз. Поэтому в течение месяца он поспешил занять Прибалтику и Бессарабию, которые были признаны по договорам с Германией 1939 г. сферой интересов СССР, прихватив лишку – Северную Буковину (которая ранее никогда не входила в состав Российской империи). Воевать против Гитлера он был еще не готов. Кроме того, Гитлер, захватив после капитуляции Франции в июне 1940 г. документы о намерении Англии и Франции во время советско-финской «зимней» войны вступить в нее на стороне Финляндии и осуществить бомбардировку бакинских нефтепромыслов (чтобы сорвать советские поставки нефти в Германию), наверняка предъявил их Сталину. Может быть, это и повлияло на решение Сталина участвовать вместе с Германией в ее главной стратегической операции – высадке десанта в Англии.
Сталин, дав согласие на участие советских войск в этой десантной операции во время берлинских переговоров Молотова с Гитлером в ноябре 1940 г., разыгрывал беспроигрышный для себя стратегический вариант: его флот, парашютно-десантные и механизированные корпуса, участвующие в десанте, с помощью Германии выдвигаются далеко на запад, на берег Северного моря. При этом Сталин получает возможность или действительно высадить десант в Англии, или же договориться с англичанами и ударить по Германии одновременно и с востока, и с запада, создав там вместо англо-французского фронта с его «странной войной» против Германии весьма горячий советско-английский фронт, то есть взять Гитлера в клещи. В этом случае свое согласие на высадку десанта в Англии, ранее данное немцам, он объяснил бы как хитроумный маневр (нечто вроде одиссеевского троянского коня), что позволило бы ему получить в конце концов моральную и материальную поддержку Запада и Америки и разгромить Гитлера, энергично атакуя его с двух сторон.
* * *
Все лето 1940 г. в Германии готовится десантная операция на Британские острова. Наступает осень, время уходит, Гитлер нервничает – высадка может отложиться на целый год, а за это время может многое измениться. Черчилль же ведет чрезвычайно активную и хитроумную политику, прежде всего втягивая в войну против Гитлера СССР и Америку. Гитлер отлично понимает, что война с Англией – это еще и война в ее колониях, откуда в метрополию будут поставляться живая сила и ресурсы. Для ее ведения он завершает создание Тройственного союза на базе бывшего Антикоминтерновского пакта (прежний, к радости Запада, был явно направлен против СССР, новый же мог повернуть в любую сторону и давал возможность СССР войти в него). Создание оси Берлин – Рим – Токио существенно изменило ситуацию в мире, теперь война с любой державой оси могла превратиться в мировую. Договоренности Германии и СССР августа-сентября 1939 г. большей частью реализованы, Гитлеру понятно, что в этой новой ситуации СССР вновь начнет искать свое место и может качнуться в сторону Англии. Поэтому 27 сентября 1940 г. Германия, Италия и Япония подписывают Пакт трех, а уже 13 октября Риббентроп от имени Гитлера просит советского вождя о встрече.
Сталин, успевший понять, что перед мировым общественным мнением лично ему надо дистанцироваться от Гитлера, посылает в ноябре 1940 г. в Берлин советскую правительственную делегацию во главе с Молотовым. В ее состав вошли несколько наркомов и первых заместителей наркомов, а также ответственных работников основных наркоматов.
Уже по численности делегации (65 человек) видно, что программа встречи предусматривала подготовку какого-то серьезного совместного документа. Если принять во внимание, что в числе встречавших ее на берлинском вокзале был генерал-фельдмаршал Кейтель – высший (после фюрера) военачальник Германии, а с советской стороны прибыли генералы Василевский – первый заместитель начальника Оперативного управления Генштаба и Злобин – генерал-адъютант наркома обороны (возможно, что были и более крупные военачальники), то военный аспект этих переговоров очевиден.
Есть несколько источников сведений о пребывании советской делегации 12–14 ноября 1940 г. в Берлине: рассказы самого Молотова Ф. Чуеву, воспоминания переводчика Молотова и Сталина – В. Бережкова, рассказ управделами Совнаркома Чадаева историку Г. Куманеву об отчете Молотова по результатам этой поездки на Совнаркоме, мемуары Риббентропа, переводчика Гитлера П. Шмидта и другие. Наиболее интересный источник – рукописные молотовские записи данных ему Сталиным указаний на эту поездку, введенные в научный оборот Л. Безыменским в книге «Гитлер и Сталин перед схваткой».
Обобщив информацию всех указанных источников, получаем следующую картину этих переговоров. Во время первой главной встречи Молотова с Гитлером последний много говорил о развале Британской империи, о необходимости раздела ее наследства и предлагал СССР часть Ирана и Индию. Он также предложил СССР присоединиться к пакту Берлин – Рим – Токио. Молотов якобы возмущенно отказался. После чего на следующий день он опять вел переговоры с Гитлером, а на следующее утро советская делегация уехала. Что же делали в течение 48 часов остальные 63 члена советской делегации, совершенно неясно.
* * *
Некоторое представление о содержании берлинских переговоров дают уже упоминавшиеся указания Сталина Молотову о целях поездки в Берлин от 9 ноября 1940 г. Под заголовком «Некоторые директивы к Берлинской поездке» в них указаны главные задачи:
1. Выяснить, как предлагает Гитлер делить мир по заключаемому пакту (в этих записях он назван Пактом трех).
2. Обозначить сферу интересов СССР (Финляндия, Болгария, Венгрия, Турция, Иран). СССР не может быть в стороне от принятия решений по Греции, Югославии, нейтралитету Швеции. Необходимо добыть почетный мир для Китая (с Чан Кайши).
3. Ничего не подписывать, имея в виду организацию продолжения переговоров в Москве, куда затем должен приехать Риббентроп.
По моему мнению, тут и «зарыта собака» ноябрьских переговоров в Берлине: Гитлер более всего хотел зафиксировать на бумаге присоединение СССР к оси, что сломило бы непреклонность Англии, возглавляемой Черчиллем. Сталин, казалось, был готов участвовать в дележе мира с Гитлером, но не хотел афишировать это. Скорее всего, здесь и надо искать результат берлинских переговоров: стороны договорились, но не опубликовали договоренность. Возможно, даже разыграли недоговоренность – например, Гитлер не явился на прием в советское посольство. А договариваться они могли, скорее всего, лишь об одном – об участии СССР в первом этапе десантной операции в Англии. Ибо у Гитлера выбор был весьма ограничен: бросок либо на запад, либо на восток. Он же не мог долго держать без дела под ружьем свои отмобилизованные дивизии, а воевать на два фронта не собирался.
