Общество пополнили молодые офицеры, лейтенанты и капитаны, в их числе были Бойен, Грольман, Клаузевиц и Рюхле фон Лилиенштерн, горячие сторонники Шарнхорста. Однако приверженцы старой школы сдерживали пыл этих энтузиастов, проявляя определенный научный интерес к новым тенденциям, но и внося критический дух, желая сдержать излишний пыл молодых офицеров. К старой гвардии относились полковник фон Пфуль, сотрудник штаба, и полковник Ганс фон Йорк, в то время командир стрелкового полка. Из этих двоих фон Йорк отличался особой придирчивостью и критиканством. Он служил в иностранном легионе на Яве и в Кейптауне и во время службы ознакомился с нововведениями, касающимися структуры армии. Будучи непреклонным старым прусским традиционалистом, он, естественно, отказывался признать, что новая тактика предполагает изменение социального строя. Кроме того, он заявлял, что в обществе ведется слишком много «заумных» разговоров, гораздо больше, чем могут переварить «честные прусские» умы.
Большинство генералов сомневалось в успешности применения французской модели массовой народной армии, предлагаемой для пересмотра системы Фридриха Великого. Рюхель имел обыкновение говорить, что в прусской армии есть ряд генералов, обладающих качествами «господина Бонапарта». Однако Шарнхорст, изучая Наполеоновские войны, ни на минуту не сомневался в том, что французская революция привела в движение мировую систему, вызвала серьезные изменения в мире. Шарнхорст видел военное значение происшедших изменений. Наполеон с помощью всеобщей воинской повинности в полной мере использовал людские ресурсы; создал новую тактику построения пехоты на поле боя; произвел деление армии на дивизии, укомплектованные всеми видами вооружения; и последнее, но отнюдь не менее важное, создал Генеральный штаб армии. Авторитета Шарнхорста и силы его убежденности было вполне достаточно, чтобы доказать необходимость использования новых идей для проведения реформ в прусской армии.
Однако следует заметить, что Шарнхорст отнюдь не был революционером. Он стремился, сохраняя ценные традиции прошлого, органично перейти от старой системы к новой. В этом отношении он был своего рода копией Штейна, который рассматривал реформирование гражданского общества как естественное развитие исторического процесса. Кроме того, Шарнхорст ясно представлял, что создание милиции, введение всеобщей воинской повинности неизбежно повлекут за собой ослабление крепостной зависимости. Освобождение крестьян и принятие всеобщей воинской повинности – два взаимосвязанных условия. Гегель, ставший впоследствии философом всемогущего государства, уже предавался мыслям об идеальном немецком устройстве. Для Шарнхорста была очевидна зависимость между всеобщей воинской повинностью и освобождением народа, и он требовал и того и другого.
Возглавив Военную академию, Шарнхорст взялся за обучение нового поколения офицеров, которые должны были сыграть важную роль в последующие десятилетия. Это поколение отличалось высоким чувством ответственности и идеализмом. Среди учеников Шарнхорста были молодые люди, впоследствии завоевавшие известность. Лейтенант Карл фон Клаузевиц, выходец из обедневшей семьи теологов-протестантов; штаб-капитан Карл Вильгельм фон Грольман, сын высокопоставленного судейского чиновника; лейтенант Август фон Лилиенштерн, сын возведенного в дворянское достоинство прусского офицера из Франкфурта; штаб-капитан Герман фон Бойен. Показательно, что все эти люди, так же как Штейн и Гарденберг, вели свое происхождение не от юнкеров Померании, а совсем из других областей и слоев общества. Ученики Шарнхорста, впоследствии сформировавшие ядро прусского Генерального штаба, получили достойную нравственную и интеллектуальную подготовку. Не напрасно программа элитной военной школы 1790 года включала философию Канта; категорический императив (принцип этики Канта, основанной на понятии долга) воодушевлял этих людей.
Шарнхорст, человек повышенной восприимчивости, искренне верующий христианин, полностью осознавал все неприятные аспекты военной профессии. Он понимал, какую серьезную ответственность влечет за собой ведение войны. Шарнхорст вырастил поколение людей, которым нельзя отказать в уважении, и воспитал их в уверенности, что война как способ решения политических проблем допустима только в экстраординарных обстоятельствах, когда нет уже другого выхода. Снова и снова Шарнхорст предостерегал против кабинетной политики, ведущейся тайно и недозволенными методами, в которой преобладала военная точка зрения.
Наполеон, сам того не желая, стал учителем немецких государств в сфере военной деятельности. Но в одном отношении его подражатели превзошли учителя. Наполеон стремился сам исполнять функции начальника штаба и составлять оперативные планы. Французский Генеральный штаб был не что иное, как обычный Генеральный штаб армии. Его штаб ничем не напоминал тот многофункциональный Генеральный штаб, который в конечном итоге появился в Германии. Начальник штаба французского императора, маршал Бертье, который в чине французского полковника принимал участие в американской Войне за независимость, был, строго говоря, всего лишь начальником военного управления, в чьи функции входило издавать и передавать приказы и распоряжения.
Следует отдать должное деятельности Шарнхорста в том, что Пруссия выбрала свой собственный курс в развитии военной отрасли. Кроме того, надо отметить изобретательность и организаторские способности такой несколько спорной личности, как полковник фон Массенбах, сотрудник генерал-квартирмейстерского штаба, один из наиболее активных членов Военного общества. Массенбах во многих отношениях был удивительной личностью. Отпрыск благородной семьи из Вюртемберга, невысокого роста, приземистый, лысый, с живым взглядом, он был человеком беспокойного ума, снедаемым честолюбием, и, между прочим, горячим поклонником Наполеона. Массенбах, безусловно, был более яркой личностью, чем Шарнхорст, но излишне взрывной, неуравновешенный, он страдал от своего дурного характера.
В 1801 году фон Массенбах уже составлял инструкции и распоряжения, относящиеся к генерал-квартирмейстерскому штабу. В двух важных документах, датированных январем и ноябрем 1802 года, Массенбах подчеркивал необходимость создания постоянного Генерального штаба, который должен работать даже в мирное время в качестве планирующего органа. Он предложил (его предложение является сутью всей концепции) и в мирное время составлять оперативные планы с учетом возникновения различных ситуаций военного времени. Массенбах рассматривал три возможных театра военных действий: с Австрией, Россией и Францией. Следовательно, предлагаемый им Генеральный штаб должен состоять из трех отделов-бригад. Он предвидел войну с Пруссией и Россией, но отбрасывал мысль о войне с Францией, которой так восхищался.
Далее. Массенбах настаивал (крайне важное предложение) на том, что с разведывательной целью в мирное время должна регулярно проводиться рекогносцировка предполагаемых театров военных действий. Другие новшества были связаны с регулярной сменой места службы в Генеральном штабе и в войсках и с тем, что должно стать наиболее важным правом каждого будущего начальника штаба, – возможностью личного доклада королю, то есть абсолютным правом беспрепятственно общаться с Верховным главнокомандующим, оказывать влияние на решения монарха. Последнее предложение часто повторялось, но сравнительно поздно было проведено в жизнь.
Фридрих-Вильгельм III посчитал меморандум Массенбаха настолько важным, что разослал его генералам с целью получить их мнение об этом документе. Откровенно высказался только Рюхель; большинство дало неясные ответы. Фельдмаршал фон Моллендорф считал, что бессмысленно заранее готовить оперативные планы. Генерал фон Цастров сомневался в целесообразности рассматривать Генеральный штаб в качестве тренировочной базы. Теперь все генералы, считал Цастров, станут демонстрировать способность к руководству и ни один не пожелает выполнять приказы другого.
Тем не менее в 1803 году король, действуя в соответствии с предложениями Массенбаха, приказал генерал-майору фон Граверту провести реорганизацию генерал-квартирмейстерского штаба. Генерал-лейтенант фон Гесау был назначен начальником штаба. Одновременно на него было возложено руководство военным ведомством, Высшим военным советом и инженерным корпусом – значительное расширение сферы деятельности генерал-квартирмейстерского штаба.
Штат генерал-квартирмейстерского штаба состоял из двадцати одного офицера; они все, кроме Шарнхорста, были из титулованных семейств. Трое были генерал-квартирмейстерами, что равносильно полковнику или, в отдельных случаях, генерал-майору; шестеро квартирмейстерами, то есть майорами; шестеро лейтенант-квартирмейстерами, то есть капитанами, и еще шестеро – адъютантами. В штаб входили также шесть «офицеров-географов» вместе с небольшим штатом клерков и связных. В соответствии с планом Массенбаха служба была разделена на три бригады, каждая под началом одного из генерал-лейтенантов-квартирмейстеров (Generalquartiermeisterleutnants); бригады отвечали за один из трех театров военных действий. Назначены были генерал-майор фон Пфуль, сын вюртембергского генерала, Массенбах и Шарнхорст. Первая, или восточная, бригада приняла на себя территорию, охватывающую правый берег Вислы; вторая, южная, бригада – территорию Центральной и Южной Германии, включая Силезию, а третья, западная, бригада – Западную Германию.
